Влюбленная Пион - читать онлайн книгу. Автор: Лиза Си cтр.№ 66

Она наклонила голову. Из ее глаз посыпались слезы стыда. На хлопковой юбке стали видны влажные пятна. Я больше не могла слушать о ее горе. Я тихо вышла из дома и поспешила подальше от фермы. Мне было стыдно за свою слабость, но я боялась, что, сама того не желая, причиню этой семье вред, когда они и так несчастны.

Изгнание...

Я села на обочину. Куда же мне идти? Впервые за эти годы я вспомнила о моей бывшей служанке Иве. Но, конечно, я не смогу ее найти. А если и смогу, то чем она мне поможет? Я считала ее своей подругой, но наш пос­ледний разговор показал мне, что она никогда так не думала. При жизни у меня не было подруг, и я надея­лась, что хотя бы после смерти стану одной из девушек, умерших от любви. Я хотела быть хорошей главной же­ной, но и здесь потерпела неудачу. Мой приход сюда был ошибкой. Я не была членом семьи Цянь, они не имели ко мне никакого отношения. Наверное, я буду изгнанницей всю жизнь... и смерть.

Мне нужно было найти пристанище, где я не смогу никому причинить вреда. Я вернулась в Ханчжоу. Не­сколько дней я бродила в одиночестве по берегу озера, но многие призраки уже нашли приют в пещерах, спря­тавшись за камнями или устроившись между корней деревьев. Я продолжала бесцельно скитаться у озера. Когда я приблизилась к мосту Силин, я прошла через него к острову Уединения, где некогда скрывалась Сяоцин, чтобы ревнивая жена не настигла ее. На удален­ном острове было тихо. Это было подходящее место для того, чтобы погрузиться в печаль и раскаяние. Я броди­ла по нему, пока не нашла могилу Сяоцин. Она находи­лась между озером и маленьким прудом, у которого она размышляла, глядя на свое зыбкое отражение в воде. Я свернулась калачиком у входа в гробницу. Надо мной в кронах деревьев переговаривались иволги, а я грустно раздумывала о своей вине перед несчастной девушкой.

Прошло два года. Все это время я редко оставалась одна. Почти каждый день женщины и девушки покидали свои покои и приходили на могилу Сяоцин, чтобы освятить это место вином, чтением стихов и беседами о любви, печали и сожалениях. Наверное, я была всего лишь од­ной из сотен женщин и молодых девушек, мучительно желавших, жаждавших любви, думающих о ней. Они не были больны любовью, как я или Сяоцин, умершие от избытка цин, но мечтали быть похожими на нас. Все они хотели быть любимыми, и это подтачивало их.

Однажды на могилу пришли женщины из поэтичес­кою общества Бананового Сада. Они хотели засвидетельствовать Сяоцин свое почтение. Они были знамениты. Пять женщин любили собираться вместе, прогуливаться, писать стихи. Они не сжигали свои рукописи из-за сомнений в их ценности или из скромности. Их произведения публиковали — не их семьи в знак памяти, а издатели, продававшие сочинения женщин по всей стране.

Впервые за два года любопытство заставило меня выйти из покоя гробницы Сяоцин. Я следовала за жен­щинами, когда они прогуливались по тенистым дорож­кам острова Уединения, заходили в храмы, сидели в бе­седках, пили чай и ели семечки подсолнуха. Они взяли прогулочную лодку. Я тоже присоединилась к ним и сидела на ее палубе, когда она рассекала воду. Они сме­ялись и пили вино. Женщины придумывали игры, вы­зывали друг друга на поэтические поединки, сочиняя стихи под открытым небом и при свете дня. Когда про­гулка подошла к концу и они вернулись по домам, я ос­талась сидеть в лодке. Я была там, когда они договори­лись встретиться на озере в следующий раз, словно по­забыв о том, что собиралась вечно казнить себя.

При жизни я мечтала о путешествиях и прогулках. Умерев, я бесцельно бродила по земле. Теперь я прово­дила безмятежные дни, сидя в прогулочной лодке. Мы проплывали мимо усадеб, гостиниц, ресторанов и домов, где жили певички, а я слушала и училась. Казалось, в моем родном городе поселился целый мир. Я слышала разные диалекты и видела разных людей: торговцев, которые бахвалились своим богатством, художников, державших в руках кисти, тушь и свитки шелка и бумаги, крестьян, мясников, рыбаков, продававших сети, иностранцев со странными волосами, одеждой и кожей. Все хотели что- то продать или купить: куртизанки с крошечными ступ­нями и веселыми голосами продавали приезжавшим ко­раблестроителям сокровенные части своего тела, искус­ные художницы продавали искушенным коллекционе­рам картины и стихотворения, лучницы продавали жаж­дущим развлечения поставщикам соли свое искусство, а ремесленники продавали ножницы и зонтики женам и дочерям благородных семей, приезжавшим в мой род­ной город, чтобы отдохнуть, развлечься и приятно про­вести время. Западное озеро было местом, где встреча­лись легенды, мифы и будничная жизнь, где естествен­ная красота и покой бамбуковых рощ и стройных кам­форных деревьев спорила с шумом городской жизни, где мужчины из большого мира и женщины, освобожден­ные из внутренних покоев, могли общаться без разделя­ющих их ворот, стен, ширм или вуалей.

В теплые дни множество прогулочных лодок — ярко раскрашенных, с вышитыми покрывалами над палуба­ми — плыли по водам озера. Я видела женщин, обла­ченных в роскошные одежды из тонкого шелка с длин­ными шлейфами, золотые и нефритовые серьги, голов­ные уборы из перьев зимородка. Они разглядывали нас. Женщины в моей лодке не были низкородными, недав­но разбогатевшими или неприлично богатыми. Они родились в семьях дворян, как моя мама и тети. Они были благородными дамами, делившими между собой слова, бумагу, кисти и тушь. Они скромно одевались и украшали волосы. Они вдыхали и выдыхали слова, летевшие над землей, словно пух ивы.

Философы учат нас, что мы не должны привязывать­ся ни к чему мирскому. Я не могла исправить все ошиб­ки, которые совершила, но поэтическое общество Ба­нанового Сада помогло мне осознать, что мое томление и перенесенные страдания полностью освободили меня от всего земного и преходящего. С моей души упал ка­мень, но вскоре голоса поэтесс из общества Бананового Сада стали звенеть от отчаяния. Маньчжуры распусти­ли большинство мужских поэтических обществ, хотя пока еще не добрались до женских.

— Мы должны продолжать встречаться, — быстро проговорила Гу Южэ, племянница великолепной Гу Жоупу, наливая подругам чай.

— Мы храним верность династии Мин, но маньчжу­ры считают нас недостойными внимания, — неуверен­но ответила Линь Инин. — Мы всего лишь женщины. Мы не можем свергнуть правительство.

— Но, сестра, им стоило бы побеспокоиться, — на­стаивала Гу Южэ. — Моя тетя часто говорила, что сво­бода женщин связана не с тем, где находятся их тела, а с тем, о чем они думают.

— Ее пример вдохновил всех нас, — согласилась Линь Инин, обводя рукой сидящих рядом с ней. Они были так не похожи на женщин моей семьи, бежавших за вожаком стаи с улыбками на лицах, потому что им больше ничего не оставалось делать, или на девушек, умерших от любви и собранных вместе наваждением, которое привело к их безвременной кончине. Члены общества Бананового Сада сами сделали свой выбор. Они не писали о бабочках и цветах, о том, чем любовались в своих садах. Они писа­ли о литературе, искусстве, политике, о том, что они ви­дели и что делали. Их слова призывали мужей и сыновей хранить верность старой династии. Они смело постига­ли глубокие чувства, даже печальные — одиночество ры­бака на озере; тоску, посетившую мать, разлученную с дочерью; отчаяние девочки, живущей на улице.