Влюбленная Пион - читать онлайн книгу. Автор: Лиза Си cтр.№ 50

Тем временем в мире людей Цзе стала метаться на кровати, а затем резко села. Ее лицо увлажнилось от пота, а обнаженное тело непроизвольно дрожало. Ка­жется, она не понимала, где находится, и ее глаза шари­ли в темноте, пока она не увидела мужа. Мне показа­лось, что она отпрянула от удивления и смятения. Се­кунду она сидела совершенно тихо, возможно, боясь того, что он проснется. Затем она как можно тише и медленнее выскользнула из кровати. Ее перебинтован­ные ноги не позволяли ей держаться прямо, и бледное тело в красных свадебных туфельках дрожало от усилий. Она подошла к свадебным одеждам, лежащим кучей на полу, подняла тунику, надела ее, а затем обхватила себя руками, словно для того, чтобы скрыть наготу.

Покачиваясь, она подошла к столу, села и придвину­ла к себе свадебные свечи. Цзе смотрела на обложку «Пи­оновой беседки» и, возможно, думала о своем прерван­ном сне. Затем она открыла книгу и пролистала страни­цы. Найдя подсказанную мной страницу, она увлажни­ла бумагу своими нежными пальцами, еще раз взгляну­ла на Жэня, а затем беззвучно прошептала написанные мной слова:

«Любовь Линян и ученого божественна, а не телесна. Но это не мешает им — да так и не должно быть — испы­тать плотские удовольствия. Линян знает, как благород­ная госпожа должна вести себя в спальне, она умеет рож­дать желание, угождать, дарить возлюбленному наслаж­дение и утолять его желания. Все это вполне подобает ува­жаемой женщине». Я была незамужней девушкой и мне сложно сказать, откуда я все это узнала, но это были мои слова и мысли, и теперь я верила в них еще сильнее, чем раньше.

Цзе вздрогнула, закрыла книгу и задула свечу. Она закрыла лицо руками и заплакала. Бедная девочка. Она была испугана. Ей не хватало ума и знаний, чтобы по­нять, как доставить удовольствие себе и своему мужу. Пройдет время — а у меня не было ничего, кроме време­ни, — и я буду с ней еще смелее, чем сегодня.

Дождь и облака

«Книга ритуалов» учит нас, что предназначение брака состоит в рождении сына, который будет кормить родителей и заботиться о них, когда они уйдут в загробный мир. Никто, кроме него, не сможет выполнить эту обязанность. Брак также нужен для того, чтобы соединить две семьи и увеличить их бла­госостояние благодаря обмену выкупом за невесту и приданым. Он также помогает установить взаимовыгод­ные связи. Но в «Пионовой беседке» говорится совсем о другом: о тяге к человеку другого пола и физической страсти. Линян была застенчивой девушкой, но благо­даря любви она расцветает, а став призраком, становит­ся откровенной и чувственной. Она умерла девственни­цей и унесла с собой в могилу неутоленное желание. Когда я заболела от любви, доктор Чжао сказал, что дождь и облака излечат меня. Он был прав. Брачная ночь вернула бы мне здоровье, если бы я дожила до свадьбы. А теперь мои желания, которые я долго скрывала и по­давляла, когда находилась на Наблюдательной терра­се, стали такими же жадными и алчными, как мой же­лудок. Я не была страшным, злобным или хищным су­ществом; просто я нуждалась в сочувствии, защите и прикосновениях моего мужа. Я желала Жэня так же сильно, как в ту ночь, когда мы впервые встретились. Моя страсть была могущественной, как Луна; она про­бивалась через облака и водные толщи, заливая ясным светом мужчину, который должен был стать моим му­жем. Нет, конечно, у меня не было такой силы, как у Луны. Я не могла напрямую обратиться к Жэню, и по­тому мне пришлось использовать Цзе. Сначала она со­противлялась, но как живая девушка может противо­стоять существу из загробного мира?

Призраки, как и женщины, принадлежат стихии инь — холодной, темной, земной, женственной. Я сильно об­легчила себе жизнь, месяцами оставаясь в спальне Жэня. Теперь мне не нужно было беспокоиться, что внезапно начнется рассвет, или раздумывать о том, как преодолеть острый угол. Я просыпалась к жизни ночью. Днем я рас­полагалась на балках дома или, свернувшись калачиком, лежала в углу. На закате я начинала вести себя свободнее: словно наложница, я раскидывалась на кровати моего мужа, ожидая, когда он и его вторая жена придут ко мне.

Я отказывалась покидать комнату и благодаря этому проводила с Цзе меньше времени. Ее приданое повыси­ло достаток семьи У (поэтому овдовевшая мать Жэня и согласилась на брак), но это вряд ли помогало им сми­риться со сварливым характером Цзе. Как я подозрева­ла еще несколько лет назад, она выросла злобной и ме­лочной. Днем я часто слышала, как она жалуется на то или это, сидя во дворе. «Чай совсем безвкусный! — бра­нила она служанку. — Ты взяла чай из дома? Больше никогда не делай этого. Отец прислал мне самый доро­гой чай, чтобы я пила его. Нет, я не разрешаю тебе зава­ривать его для моей свекрови. Подожди! Я тебя еще не отпускала. Чай должен быть горячим. И не заставляй меня повторять это еще раз!»

После обеда она и госпожа У возвращались в женс­кие покои. Там им следовало читать, рисовать и вместе писать стихи. Цзе никогда этого не делала; она также не любила играть на цитре, хотя ее считали искусной ис­полнительницей. Она была слишком нетерпеливой, чтобы вышивать, и она не раз швыряла свою работу об стенку. Госпожа У пыталась увещевать ее, но это только озлобляло ее сноху.

— Вы мне не указ! — как-то закричала Цзе на свою свекровь. — Вы не можете приказывать мне, что делать. Мой отец — императорский церемониймейстер!

В обычных обстоятельствах Жэнь был вправе ото­слать Цзе в родительский дом, продать ее другой семье или даже избить до смерти за непочтительность по от­ношению к его матери, но Цзе говорила правду. Ее отец был важным чиновником, и он дал за ней богатое при­даное. Госпожа У не стала бранить Цзе или жаловаться сыну на поведение его жены. В женских покоях редко царила тишина, но если такое случалось, воздух казал­ся тяжелым от горечи и упреков.

Я слышала, как Цзе разговаривает в библиотеке Жэня таким громким и визгливым голосом, что ее можно было слышать даже в спальне. «Я целый день ждала тебя, — пилила она мужа. — Что ты здесь делаешь? Почему ты вечно сидишь один? На что мне твои слова и стишки? Мне нужны деньги! Сегодня торговец принесет образ­цы шелка из Сучжоу. Я не прошу себе новых платьев, но ты же видишь, что занавески в главном зале никуда не годятся! Если бы ты больше работал, нам бы не при­шлось рассчитывать только на мое приданое».

Когда слуги накрывали стол к обеду, она продолжала придираться: «Я не ем рыбу из Западного озера. Она слишком мелкая. Есть здешнюю рыбу — все равно что жевать землю». Она стала тыкать палочками в жареного гуся с лимонами, но не обратила внимания на цыплен­ка, сваренного в двойном бульоне с семенами лотоса. Жэнь ел семена, потому что они, как известно, имеют свойство разжигать страсть, и положил их в тарелку Цзе, но она словно не заметила их. Только я знала о том, что она втайне жгла листья лотоса и ела пепел, чтобы не забеременеть. Одно и то же растение, а действует по- разному. Я была рада, что Цзе не хочет рожать. Если бы у нее был сын, ее положение в семье укрепилось.

Каждый брак рождает шесть чувств: любовь, привя­занность, ненависть, горечь, разочарование и ревность. Но где же та любовь и привязанность, которые должна испытывать Цзе? Ее слова и действия оскорбляли свек­ровь и мужа, но Цзе было все равно. Они не смели возра­жать ей, потому что дочерям важных людей позволено издеваться над мужьями и унижать их семьи. Но разве такое назовешь браком?