Страсти Евы - читать онлайн книгу. Автор: Анна Пань cтр.№ 8

Безоблачно радуясь пожеланиям, я между делом отмечаю, что он беспричинно заостряет внимание на моем кулоне.

− С амулетом что-то не так? − тушуюсь я, суетно проверяя застежку бархотки.

− Э-э-э… что ты, все так, − аналогично конфузится он и тщательно трет глаза − некоторые люди так делают, чтобы выбросить из головы пустые беспочвенные доводы. − Мне просто понравился камень лунной богини. Тебе идет.

− Спасибо за комплимент, − скованно дергаю я плечом.

Зашедшую в тупик неловкую ситуацию разрешает Даша.

− Бобби, позволь ненадолго украсть у тебя именинницу, − пропевает она прозрачным голоском и увлекает меня к бассейну, где гостей чуть меньше.

За внешним сиянием подруги я распознаю беспокойство. Обычно на приемах вокруг неподражаемой Дарьи Смирновой толпятся самые завидные холостяки Корпорации, наперебой завоевывая расположение красавицы, а сейчас ее руки постепенно превращаются в две замерзающие веточки на морозе.

− Это был он… − еле шевелит она губами.

− Кто − он? − встревожено переспрашиваю я.

Даша с трудом стоит на ногах, ее лицо цвета неисписанного листа, взгляд пространный, но мимика выражает непреодолимое желание говорить дальше.

− Даша! − встряхиваю я ее за плечи. − Кто − ОН?!

− Это… − не успевает она договорить, как на горизонте появляется ее отец.

Виктора Сергеевича сопровождает немолодая ухоженная женщина, чей живой взгляд привлекает теплотой, и седовласый господин с орлиным носом и неприязненными блеклыми глазами. На одном из его костлявых изогнутых пальцев пафосно красуется перстень с сапфиром в обрамлении фамильной монограммы. Респектабельный облик солидного гостя источает аромат тщеславия и чувства собственного превосходства.

Без всякого удовольствия Виктор Сергеевич представляет меня Гробовому Герману Львовичу (Руководителю автономной Зоны № 13 − одному из 12 основателей Корпорации), но голос его теплеет, когда он знакомит меня с миссис Вестой Краль, родной сестрой покойной жены вышеупомянутого сноба благородных кровей. В своих поздравлениях Герман Львович с показным почтением фонтанирует заученной лестью. Вразрез с его пустыми пожеланиями гостья из Чехии от всей души желает мне успехов во всех начинаниях.

Пока я вежливо обмениваюсь любезностями с влиятельными гостями, прибегает пятилетняя принцесса в пышной юбке и начинает тянуть старшую сестру в игротеку со свойственной каждому ребенку прилипчивостью. В конце концов Даша бросает меня на произвол судьбы.

Чтобы вы были в курсе, Герман Львович мне совсем не импонирует, в его обществе как-то неуютно.

− Прошу вас, наслаждайтесь праздником, − дипломатично откланиваюсь я и отправляюсь искать сестер Смирновых.

Держа путь в игротеку, я прохожу притемненный зал со скульптурным фонтаном. На меня производит сильное впечатление скульптура архангела, сошедшего с небес на Страшный Суд. Качающиеся на воде горящие свечи бросают на стены дрожащие таинственные тени от его размашистых крыльев. Стан крылатого каменного меченосца полностью загораживает рассматривающий его высокий крупный мужчина, в королевской выправке которого заложена непререкаемая властность и независимость. Захватившая мое воображение картина ожившего вершителя судеб выглядит настолько реалистично, кажется, что когда мужчина развернется, то взмахнет крыльями и с мечом в руке вознесется к небесам. Совершенно околдованная собственной фантазией, я даже улавливаю посылаемые им флюиды. Необычайным образом неуловимые частицы обволакивают меня мягким облаком и притягивают магнитом.

− Кхм… прошу прощения за мою назойливость, − аккуратно обращаюсь я к нему, подходя чуть ближе, но не настолько близко, чтобы визуально лишить его крыльев. − Вы тут один. Вдали от всех гостей. Вам не нравится праздник? Или вас впечатлил архангел, пришедший за праведниками?

− Быть может, перед вами − архангел, несущий мучительную смерть грешникам? − надменно растягивает слова низким тембром с хрипотцой стоящий спиной мужчина.

Его голос настолько волнителен, что у меня возникает ощущение, словно и не голос то вовсе, а властные мужские руки, умело ласкающие мое податливое тело.

− Доктор Гробовой Гавриил Германович к вашим услугам, госпожа Воронцова, − представляясь официально, разворачивается он.

«Гавриил!» − я теряю дар речи, испытывая противоречивые чувства. Прямо передо мной стоит воплощение из плоти и крови того самого незнакомца из сегодняшнего сна − идеально сложенный взрослый мужчина ростом около двух метров. У него безупречная алебастровая кожа, волевой подбородок, прямой римский нос и непослушные светло-русые волосы, концы которых ласкают острые скулы, в каскаде ниспадая на высокий ворот кипенно-белой сорочки. Одет он в шикарный черный костюм из тонкой шерсти, к нему добавлен неброский консервативный галстук в тон к сапфировым запонкам. Синева драгоценных камней меркнет перед синевой глубоких проницательных глаз мужчины, пристально разглядывающего меня из-под черных, как воронье крыло, ресниц.

Ночной кошмар преобразовался в реальность, поэтому для приведения себя в нормальное состояние я проделываю старый трюк − до боли вонзаю ногти в ладонь.

Сказать по правде, терпеливо ожидающий продолжения нашего разговора доктор Гробовой не похож на одержимого кровавой жаждой Зверя из сна − ему присуще благородство архангела Гавриила и поразительная внешняя схожесть с анимационным героем Данте из первородной версии любимой компьютерной игры Никиты «Devil May Cry».

− Очень рада нашему знакомству, Гавриил Германович, − отыскивается мой голос где-то в основании гортани.

− Примите мои наилучшие поздравления с совершеннолетием, госпожа Воронцова, − кидает он дежурные любезности. − Воистину вы прекрасны и заслуживаете самого лучшего торжества.

Смущенно бормоча слова благодарности, я приветливо улыбаюсь его непроницаемому лицу и с немалым изумлением обнаруживаю на нем доселе упущенный из виду шрам − ровная длинная полоса, вернее всего, нанесенная холодным оружием, проходит симметрично скуловой кости. За новым открытием меня занимает мысль − жив ли тот камикадзе, что в здравом уме полоснул по лицу мужчину с такими габаритами и черт знает какими тараканами в голове?

− Гавриил Германович, ваши корни уходят к славянским народам с чешских земель? − что попало говорю я от незнания, как правильно завязывают разговор со взрослым мужчиной, который оказал мне честь быть подле него в силу хорошего тона.

− Можно и так сказать, − равнодушно протягивает Гавриил Германович, поскольку его уже целиком и полностью поглотило живописное творчество Д. Ф. Уотса − мастера мистических сюжетов.

Полиптих из шести полотен художника викторианской эпохи вливается в одну композиционную линию. В сердцевине бок о бок стоят две картины, выполненные в сдержанной темной гамме: «Время, Смерть и Приговор» − прообраз триединства в человеческих обличиях, и «Аллегория Надежды» − отождествление с угнездившейся на земном шаре богиней судьбы, плетущей на веретене людские судьбы с завязанными глазами. Крестом соединены Всадники Апокалипсиса, преследующие меня с прилета в Санкт-Петербург: «Всадник на белом коне», «Всадник на рыжем коне», «Всадник на вороном коне» и «Всадник на бледном коне». Четыре ипостаси заката цивилизации в библейском Судном Дне. Символичный приход на Страшный Суд Вестников: Раздора, Войны, Голода и Мора.