Страсти Евы - читать онлайн книгу. Автор: Анна Пань cтр.№ 11

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Страсти Евы | Автор книги - Анна Пань

Cтраница 11
читать онлайн книги бесплатно

Мое лицо заливается краской, возникает желание нырнуть в бассейн, который от нас всего в десяти шагах. До кучи мой рот округляется, поскольку взгляд приковывается к черным брюкам Гавриила Германовича − ткань выразительно вздулась в причинном месте. Моментально меня атакует мысль, что все это − галлюцинации, потому что в следующем действии он раздраженно закладывает руки в карманы брюк и тем самым разрушает неприличное видение.

«Воронцова, твоему столику больше не наливать!» − назидательно грозит мне пальчиком глас трезвости. Помилуйте, с какой стати мне, заурядной девушке в очках без каких-либо внешних намеков на роковую манекенщицу, становиться источником мужского возбуждения?

− Я обратил внимание, что ваш брат с нас глаз не спускает, − выводит меня из раздумий грубоватый тембр Гавриила Германовича, он вновь оборачивается ко мне со своей маской неподступного благородства. − Полагаю, одно мое неверное движение − и он пустит пулю мне в голову.

− Э-э… Никита просто отказывается мириться с тем, что я стала взрослой.

Безотчетно ища глазами брата, я притягиваю к себе внимание Бобби, который расплывается в улыбке, способной обогнуть земной шар.

− Уилсон − ваш друг? − внезапно звучит грозный вопрос у меня над ухом и уже каким-то образом с приказом на ответ.

− Уилсон, − эхом повторяю я, боясь, что нас услышат. − Д-да… Это он вам сказал? Подождите… вы знакомы?

Гавриил Германович приветственно салютирует Бобби бокалом, но тот с откровенной неприязнью отворачивается.

− Знакомы.

− Только не в лучших отношениях, как я погляжу, − слетает у меня с языка фривольное замечание.

− Я не обсуждаю подобные темы. Все последующие вопросы будут пресечены на корню.

− Зверь! − выплевываю я, как оскорбление.

Наши взгляды сцепляются: мой − дерзкий с мольбой о пощаде, его − обещающий, что пощады не будет.

В затяжном безмолвии Гавриил Германович складывает руки на груди, на его лицо ложится тень не предвещающей ничего хорошего улыбки.

Кнут и пряник всегда и во всем, − предельно честно дает понять он через паузу, не оставляя и тени сомнения.

Я залпом приканчиваю остатки шампанского и глубоко втягиваю прохладный воздух.

− Вы слишком много на себя берете. Сомневаюсь, что в вашем диктаторском меню присутствует пряник. Гарантирую, настанет время, когда ваш кнут сыграет против вас.

Глаза Гавриила Германовича затягивает кровавый циклон, грозящий окропить землю кровавым дождем. По спине у меня проходит арктический мороз. В зеркале его души мне чудится рыскающий по ночам монстр в сто крат страшней чудовища из сна − от него веет могильным холодом. Люди часто шепчутся, что так бывает при встрече со Смертью.

Гавриил Германович отводит карающий взгляд и берет у задержавшегося возле нас официанта новый бокал шампанского. Теперь мне мерещится, что у нанятого работника дрожит поднос с бокалами, но в точности я не уверена. От мнимо или не мнимо испуганного официанта меня отвлекает горячий прилив энергетических потоков, нахлынувший на мое тело.

«Что за бесовщина?..» − коченею я от страха и интуитивно озираюсь. Мистическая рыжая луна изливает холодное олово на землю, чертя непроходимые лабиринты между нашими тенями. В душу ко мне закрадывается необъяснимая тревога − происходит мистификация. «Сон разума рождает чудовищ» − слишком хорошо мне известно значение фабулы офорта Гойи, и все-таки в воздухе витает нечто такое, что назойливо навивает разные странности. Чем черт не шутит, вдруг душераздирающий крик ночной птицы в образовавшуюся музыкальную паузу − своеобразная прелюдия перед принесением в жертву?

В пик моего замешательства Гавриил Германович как ни в чем не бывало натягивает приторную улыбку. Мир приобретает праздные краски. Со сцены снова звучит музыка. Все возвращается на круги своя. Никакой мистификации и в помине не было.

− Откройтесь, моя радость, что подвигло вас призвать себя на службу Гиппократу? − интересуется он, словно не замечая моей нервозности. − Из вас вышел бы отличный адвокат Дьявола.

− Моя мама была хирургом, − я с печалью вспоминаю родителей, а ведь они могли бы сейчас вместе со мной разделить наш общий день. − Когда папы с мамой не стало, я для себя решила, что тоже буду помогать людям. − Я тоскливо улыбаюсь и сатирически прибавляю: − Подумаю насчет адвоката Дьявола. Почетная должность. Сообщите, когда будете уходить в отставку.

− Соболезную вашей утрате, − искренне сожалеет он, игнорируя мою последнюю реплику. − Учтите, если вам понадобится какая-либо помощь, вы можете на меня рассчитывать. Я к вашим услугам двадцать четыре часа в сутки.

− Большое спасибо, Гавриил Германович, − примирительно проговариваю я.

Наш шаткий мир нарушает Никита, на его лице сияет улыбка − мой брат доволен приемом.

− Родная, очень рад, что ты познакомилась с доктором Гробовым. Однако придется прервать вашу беседу. Мне нужно с тобой переговорить. Жду в библиотеке.

Никита уходит, и мы с Гавриилом Германовичем снова остаемся тет-а-тет. В его синих глазах перемежается пламя костра с отголосками мертвых ледяных бурь. Удерживая меня в заточении своего мрачного обаяния, он галантно берет мою руку. Чувство благоговения исчезает ровно в тот момент, когда холодные сильные пальцы смыкаются на моей кисти. Я готова дать присягу на Конституции, что слышала, как на запястьях защелкнулись тюремные наручники. Гавриил Германович еще почему-то не сводит с меня странного обжигающего взора − можно подумать, ему приглянулась идея возыметь абсолютную власть над моей душой и телом.

«Что же это получается, я только что подписала договор со Смертью?..»

− Спасибо, что нашли время приехать ко мне на праздник, − чуть слышно выговариваю я, озадаченно смотря на него.

− Радость моя, благодарю, что скрасили мое одиночество.

Откровенность в его словах режет слух, а будоражащее прикосновение мягких губ к внутренней стороне моего запястья рассеивает остатки несуразных мыслей о скрепах со Смертью.

− Рада была доставить вам удовольствие, Гавриил Германович, − смущенно сглатываю я и делаю глубокий успокоительный вдох-выдох.

Мы все еще стоим, глядя глаза в глаза. Со сцены, как нарочно, звучит песня «Вечная любовь». Я замечаю, что мы оба не пропускаем слов и сполна оцениваем их смысл.


Если однажды горячее солнце

Станет холодным, как утренний лед,

Если зима жарким летом вернется

И на песок белый снег упадет,


Если беда, что ничем не измерить,

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию