Гортензия в маленьком черном платье - читать онлайн книгу. Автор: Катрин Панколь cтр.№ 9

– Больше всего страдала ее кредитная карточка. Она уехала с сестрой в Лос-Анджелес, где они огнем и мечом прошли по бутикам на Родео-драйв, а сопровождал их водитель в «Роллс-Ройсе» цвета барби.

– Остановись, Мими! Мне сейчас дурно станет!

– А когда они вернулись из Лос-Анджелеса, отец подарил своей униженной дочери дуплекс за десять миллионов долларов – на Пятой авеню, конечно – с ванной за миллион долларов! Она обожает принимать ванну.

– А скажи, пожалуйста… если у них столько денег, может быть, они смогут вложить их в мою первую коллекцию?

– Ты хочешь, чтобы я тебя им представила?

Мими постучала по флакону с бесцветным лаком.

– Тебе сделать французский маникюр?

Гортензия кивнула и продолжила рассуждать о своей задумке:

– Да ведь надо, чтобы все выглядело естественно. Эти девушки, наверное, привыкли, что к ним липнут всякие паразиты и прихлебатели, и они настороже.

– Попробую подготовить почву, между делом расскажу о тебе – так, вроде как к слову пришлось.

– Ты правда это сделаешь?

– Все же какой-то интерес! Хоть отвлечет меня от этих идиоток, с которыми весь день приходится возиться. Елена мне много хорошего о тебе говорила.

– О, кстати, она ведь просила те травки, которые помогают от бессонницы…

– Опять! Нужно ей сказать, чтобы она ими не злоупотребляла. Я предостерегала ее, но она не обратила на мои слова внимания.

– Ты думаешь, ее одолевают всякие черные мысли?

– Уж больно часто она просит успокаивающее. Однажды я работала с клиенткой, которая в Париже была знакома с Еленой. Она уверяла меня, что та была невероятно красива, пользовалась большим влиянием, но произошел какой-то ужасный скандал, и она бежала сюда. Но эта клиентка так и не пожелала сказать мне, в чем там было дело.

– Вот и я об этом часто думаю…. А деньги у Елены откуда?

– Ничего не знаю. От прекрасного принца. Или от ужасного богатого старика.

– Похоже, она много путешествовала. Говорит как минимум на шести языках.

– А может быть, выучила их со своими многочисленными любовниками… Говорят, это лучший способ выучить язык.

Мими снова прыснула.

– Мими! – прошипела хозяйка из-за кассы.

В этом «Мими!» был и запрет на разговоры с клиентами, и намек на необходимость держать дистанцию, и упрек за нерационально расходуемое рабочее время. Мими наклонила голову, положила еще один слой фиксатора и встала, пробормотав Гортензии:

– Пойду схожу за травами в свою раздевалку. И принесу тебе к тому же флакончик теней. Елена от них в восторге. Ты положишь флакончик в шкафчик, который висит в ванной. Она всегда его там хранит.

Гортензия посмотрела на свои ногти, которые превратились в десять маленьких зеркалец. «Зеркала, зеркала, хоть бы мысль ко мне пришла… Есть же и наброски, и модели, всё есть у меня в голове. Не хватает лишь одного… Чего же мне не хватает? А вот не знаю…

И это сводит меня с ума».

Уже раз сто она гасила порыв обратиться за помощью к Елене. Попросить, чтобы та упомянула ее имя в присутствии Карла или Анны, чтобы двери распахнулись перед ней под барабанную дробь. «Шанель», «Вог», первая ступенька к славе.

И сто раз она сдерживалась. «Я скорее язык себе отрежу, чем попрошу ее о каком-то одолжении! Я хочу, чтобы она сама мне предложила помощь, протянула свою записную книжку и объявила: «Скажи, с кем ты хочешь встретиться, и я тебя представлю этому человеку».

Женщины, которым предназначена великая судьба, ничего не просят у других. Все требуют от себя. А она именно такая женщина.

Гортензия нашла кучу вырезок из газет и журналов в обувных коробках в глубине Елениного шкафа, просмотрела их. Старые статьи из «Элль», «Жур де Франс», «Пари Матч», «Франс Суар», пожелтевшие фотографии, заголовки прославляют юную, сияющую Елену Кархову в компании Мориса Шевалье, Дюка Эллингтона, Коула Портера, Грегори Пека, Кирка Дугласа, Жана Габена. Или под ручку с Марлен Дитрих, Эдит Пиаф, Коко Шанель, принцессой Маргарет и принцессой Елизаветой, скоро ставшей королевой Великобритании.

«Елена Кархова, героиня прекрасной сказки». «Ей не было и двадцати лет, когда она познакомилась с графом Карховым, который сделал из нее королеву Парижа». Или еще: «Все мужчины были влюблены в нее. Тонкая, породистая, гибкая, как лиана, с лебединой шеей, она обладает совершенной красотой, необыкновенным очарованием, истинно парижским шиком. Для таких женщин создают платья, им дарят цветы, духи, усадьбы, замки, породистых лошадей. Ничто не кажется достаточно прекрасным, чтобы прославить ее красоту». Фотографии выцвели, но слова сияли по-прежнему.

Елена никогда не рассказывала о графе.

Елена пережила счастливые, яркие дни парижской жизни. Праздники, костюмированные балы, безрассудные пари, безудержные гуляния, безумные путешествия.

Елена жила в Нью-Йорке одна. Без детей и мужа.

Гортензия видела картинки из ее жизни, не хватало только кое-каких подробностей.

А вот этот мужчина рядом с Шанель… Это любовник Коко или Елены? А вот этот, с мрачным взглядом, сокрушается или замышляет месть? Почему Елена Кархова бежала в Нью-Йорк?

В один прекрасный день она уехала из Парижа.

Последняя вырезка из газеты кратко сообщает о ее прибытии в Нью-Йорк на шикарном пароходе.

А вот уточнение: «Графиня Кархова, родившаяся в 1921 году…»

В 1921 году! Да ей сейчас девяносто два года!

Гортензия подумала о своей бабушке Анриетте: та гораздо моложе Елены, но в душе совершеннейшая старуха.

Одна любила, была любима и потому осталась подвижной, живой, любопытной, благородной. Другая, скупая на чувства и эмоции, на любые проявления человечности, стала сухой, желчной старухой. Зоэ время от времени сообщала новости о ней в своих письмах. Скупердяйка зажила по-новому: поскольку Марсель Гробз перестал платить за ее квартиру, она перебралась в комнату консьержки и установила на подведомственной территории жесточайший террор. Она как бы по рассеянности вскрывала чужие письма, выведывала чужие непристойные секреты, обнаруживала неожиданные неприятные счета и шантажировала несчастных. Подлавливала парнишку в подворотне за покупкой порции кайфа и угрожала рассказать родителям. И парнишка становился ее рабом. Он выносил мусор, пылесосил ковры, мыл лестницу, объясняя родителям, что ему приятно быть полезным милой пожилой даме. Те, конечно, радовались, хвалили его и отмечали положительное влияние Анриетты.

Таким образом, с помощью хитрости и обмана Анриетта стала сильной и могущественной преступницей, но душа ее оставалась мелкой и ничтожной. Елена оказалась в ссылке по какой-то таинственной, но, несомненно, более интересной и волнующей причине. Гортензии очень хотелось бы знать, по какой. Но напрасно она рылась в картонных коробках, ни одного намека так и не обнаружила.