Реквием в Брансвик-гарденс - читать онлайн книгу. Автор: Энн Перри cтр.№ 108

Камердинера нигде не было видно, чему в данных обстоятельствах удивляться не приходилось.

На зов появилась Брейтуэйт:

– Не могу ли я помочь вам, сэр?

Женщина казалась усталой и испуганной. Она прожила с Парментерами много лет, с самого юного возраста. Интересно, а кто-нибудь здесь хотя бы раз подумал о чувствах слуг, об охватившем их горе, потрясении и смятении, об их страхе за будущее?

– Мне нужно осмотреть туфли мистера Мэлори… с его разрешения. Это важно, – сказал Кордэ служанке.

– Все его туфли? – Она пришла в полное недоумение.

– Да. И, пожалуйста, пришлите ко мне Стендера! Немедленно.

Мисс Брейтуэйт подчинилась без особой охоты, и Доминику пришлось прождать почти десять минут до того момента, когда по лестнице с глубоко несчастным видом поднялся наверх камердинер. Он очевидным образом успел переговорить с Мэлори, поскольку без всяких вопросов направился в гардеробную и открыл обе створки шкафа, явившие взору Кордэ аккуратный ряд ботинок с распорками.

– Вам известно, какая пара была на нем в день смерти мисс Беллвуд? – спросил Доминик.

– Не скажу точно, сэр. Должно быть, эти, – Стендер указал на пару довольно поношенных черных ботинок – Или эти. – Он показал на другую пару, чуть поновее.

– Благодарю вас.

Протянув руку, священник достал из шкафа первую пару и поднес ботинки к окну под прямой солнечный свет. Облик их не вселял никаких сомнений. Каблуки порядком сносились, однако на них не было ни пятен, ни следов какой-то потертости, которые непременно остались бы при удалении оставленного химикатом пятна.

Вернув их на место, Кордэ взял в руки вторую пару из тех, на которые указал слуга. Подобным же образом обследовав их, он обнаружил, что в чистоте ботинок усомниться невозможно. Они поражали идеальным блеском.

– Может быть, он в тот день ходил в другой обуви? – уточнил священнослужитель.

– Нет, сэр, такого не могло случиться. – Камердинер явно был полностью озадачен.

– Тем не менее я просмотрю всю обувь.

Доминик произнес эти слова как утверждение – он не спрашивал разрешения. Он не позволит обмануть себя или ввести в заблуждение тем, что ему подсунут не ту пару ботинок. Доставая их по очереди, Кордэ осмотрел все «собрание» обуви, к счастью, оказавшееся не слишком многочисленным. Мэлори не был экстравагантен: всего в его шкафу насчитывалось семь пар, включая совсем старую пару сапог для верховой езды. Ни на одном из предметов не оказалось химических пятен.

– Вы нашли то, что искали, сэр? – озабоченным тоном спросил Стендер.

– Нет. Однако, по чести сказать, не думаю, чтобы хотел найти. – Кордэ не стал пояснять свои слова, не зная, впрочем, действительно ли он так думает. – И это всё? То есть не было ли здесь еще одной пары? Не пропадали ли из шкафа какие-то ботинки за последнюю неделю?

Слуга смотрел на него со смятением и тревогой, исказившими его обычно спокойное лицо:

– Нет, сэр. Насколько мне известно, других ботинок за все время после возвращения домой у мистера Мэлори не было. То есть кроме тех, которые сейчас на нем, конечно.

– Ах… да. Я и забыл про них. Спасибо.

Доминик закрыл шкаф. Оставалось сделать две вещи: проверить те ботинки, которые были на молодом человеке в данный момент, и поговорить с мальчишкой садовника, чтобы узнать, где именно был разлит химикат и как долго он оставался достаточно влажным, чтобы оставить пятно.

– Эва, я и знать не знаю, как ево звать, сэр, – ответил ему мальчишка, хмуря лоб. – Об ентом вам надобно спросить у мистера Боствика. Однако оно через час высыхает, ежели пролить. Я сам после того наступил в евойную середину, и никакого следа не осталось.

– Ты в этом уверен? – настаивал Кордэ. Они стояли на мощенной камнем площадке перед зимним садом. Яркий солнечный свет пробивался сквозь все расширявшуюся прореху в облаках, а на каждом свежем листке и травинке трепетали капли дождя.

– Да, сэр, точно уверен, – ответил мальчик.

– А ты помнишь, в какое именно время пролил эту штуку?

– Не… не могу сказать…

– А если попробовать? Задолго до того, как мисс Беллвуд упала с лестницы, или нет? Постарайся вспомнить? – Доминик замер на влажных камнях, не замечая окружившей его красоты, думая лишь о времени и пятнах.

– Ну да, сэр! Канешна, помню. – Юнец явно был потрясен тем, что кто-то мог подумать, что он способен забыть такую вещь.

– Прикинь, что ты делал до того, как услышал о… о смерти, – настаивал священник.

Мальчишка задумался на несколько мгновений.

– Значицца, так: я чистил горшки для папоротников. Затем мне и спонадобилась эта жижа, – произнес он серьезным тоном. – Приходится бороться с красными клещами и ентими паучками. Точут листья, паразиты, а те гниют… – Мнение подростка о подобных тварях немедленно отразилось на его лице. – Никак от них не избавиться! Потом я поливал нарциссусы и гиацинты. Вот пахнут здорово! Те самые, которые с оранжевыми сердцевинками, мои любимые… нарциссусы то есть. Мистер Мэлори занимался, поэтому я успел подмести с его стороны. Он не любит, когда ему мешают. – Юноша не стал пояснять, в какой мере его уборка может стать помехой, однако выражение на его лице оставалось красноречивым. Теология теологией, однако место ей не в зимнем саду, где люди выращивают разные растения.

– А все остальное ты подметал? – продолжал расспросы Доминик.

– Да, сэр, подметал.

– А мистер Мэлори выходил оттуда?

– Не знаю, сэр. Я увидел, что внутри мне все доделать не удастся, и пошел поработать в саду. Так што я мог пролить эту жижу за полчаса до того, как упала мисс Беллвуд, а можа, парой минут позжее.

– А не за час?

– Вот уж нет! – с горячностью возразил мальчик. – Мистер Боствик сожрал бы меня живьем, коли б мне потребовался час на такую работу!

– Итак, пятно еще оставалось сырым, когда мисс Беллвуд упала с лестницы?

– Да, сэр, должно быть, так.

– Ну, спасибо…

Оставалось только одно дело, хотя священник был заранее уверен в результате… Так и оказалось: ботинки на ногах Мэлори были столь же чисты, как и те, что хранились в его гардеробе.

– Благодарю вас, – бесцветным тоном проговорил Доминик и, ничего больше не объясняя, в полном унынии удалился в свою комнату.

Мэлори не был виновен в убийстве. Теперь Кордэ верил в это, не зная, радует его этот факт или нет. Отсюда следовало, что виноват все-таки Рэмси, и ему было больно признать это. Впрочем, сам Рэмси сейчас уже не ощущал боли, находясь за пределами земных мук и страданий. А о более далеких последствиях для него священник не смел и помыслить.

Однако Питт считал, что старший Парментер не виновен в убийстве. А отсюда следовало, что он считал убийцей его, Доминика.