Журнал 64 - читать онлайн книгу. Автор: Юсси Адлер-Ольсен cтр.№ 115

– Бедняжка… Она была слишком мала. В соответствии с моралью того времени, на нее и всю ее семью обрушился настоящий позор…

– Возможно, и так. Но дело, какое в данный момент меня занимает, фигурирует также в папках Нёрвига. Где Нэте Германсен обвиняет Курта Вада в изнасиловании и получении денег за проведение нелегального аборта.

– Ну, вряд ли об этом упоминается в журнале.

– Не упоминается. Но там есть кое-что другое и более любопытное.

– Что, Роза? Ну же!

– Там упоминается имя человека, от которого она забеременела, после чего все и закрутилось.

– Кто это?

– Вигго Могенсен. Ты сказал, несколько дней назад Нэте утверждала, что не знакома с ним.

Сентябрь 1987 года

Нэте заметила Гитту Чарльз, когда ее силуэт только появился на пути к Озерному павильону. Характерная походка и размахивание руками пробудили у Нэте мурашки. На протяжении более тридцати лет она была избавлена от созерцания этой фигуры, вид которой теперь заставил ее сцепить руки и оглядеть гостиную с целью установить, все ли готово для совершения убийства без проволочек. Все должно пройти гладко, ибо головная боль не утихла, а сверлила ее мозг и почти провоцировала рвотные позывы.

«Проклятая мигрень», – подумала Нэте. Неужели болезнь не пройдет, когда она убежит от всего того, что снова и снова напоминает о проклятом прошлом?

Да, ей просто нужно на несколько месяцев уехать, и все станет по-другому. Возможно, у нее даже получится нормально жить с мыслью, что Курт Вад все еще существует… «Судя по тому, как он ведет себя в настоящий момент, прошлое наверняка скоро настигнет, и рано или поздно вытащит его на свет», – размышляла она. Ей было это необходимо.

Иначе Нэте просто неоткуда было взять силы для убийства Гитты.

Спустя четыре дня после поджога и неудавшейся попытки побега на остров явились несколько офицеров и забрали Нэте и Риту.

Не было произнесено ни слова о том, что их ожидает, но сомнений и так не осталось. «Поджигательницы, развратницы и идиотки» – подобные характеристики едва ли сослужили кому-либо в этом заведении хорошую службу, и месть Гитты Чарльз была абсолютно методичной. А потому Риту с Нэте, связанных кожаными ремнями, словно они являлись осужденными и конвоировались на смертную казнь, переправили через море и дальше на «Скорой» отвезли в больницу Корсёра. Примерно так же они ощущали себя, увидев приближающихся к ним санитаров с волосатыми руками и уверенными движениями; девушки кричали и молотили ногами во все стороны, пока их вели через отделение к палатам. Здесь их крепко привязали и положили лежать бок о бок. Они плакали и молились за своих нерожденных детей. Персоналу, судя по всему, это было совершенно безразлично. Сотрудники повидали такое количество этих «морально распущенных» личностей, что их абсолютно не трогали слезы Нэте и мольбы о помощи.

В конце концов Рита принялась буянить и орать. Сначала она требовала рандеву с главным врачом, а затем пригрозила полицией и даже самим мэром Корсёра, однако ничто не помогло.

И тут Нэте испытала настоящий шок.

Два врача и две медсестры молча вошли в палату и попарно остановились у их с Ритой кроватей, готовя инъекции. Их пробовали успокоить словами о том, что так будет лучше для них же, что потом они смогут жить нормальной жизнью, но сердце Нэте колотилось за все те крошечные жизни, какие она теперь не сможет дать миру. А когда в нее впилась игла шприца, дыхание перехватило и девушка погрузилась в сон, забыв и саму себя, и свои мечты.

Когда она проснулась несколько часов спустя, у нее осталась лишь боль в животе да бандаж. Остальное у нее отняли.

В течение двух дней после этого Нэте не произнесла ни слова, да и потом молчала, когда их двоих привезли обратно на Спрогё. Она испытывала только печаль и уныние.

«Эта дура молчит, как рыба. Может, в конце концов она извлекла для себя урок», – сказал кто-то из наставниц, когда Нэте прекрасно слышала, и это было верно. За месяц она так ничего и не сказала – кому бы такое пошло на пользу?

И тогда ее отпустили.

Риту же, напротив, оставили на острове, сказав, что «все-таки существуют какие-то ограничения на то, кого они могут себе позволить отпустить в общество».

И вот Нэте стояла на корме и смотрела на волны, обмывающие остров, и на маяк, погружающийся за горизонт, и думала о том, что она вполне могла бы остаться, так как жизнь ее все равно уже прошла.

Первая семья, куда она попала, состояла из кузнеца, его жены и троих сыновей-механиков, перебивающихся случайными заработками, торговлей и халтурой. Этому семейству, как никакому другому, требовался кто-то в качестве раба и объекта постоянных нагоняев, и эта семейная потребность сполна была удовлетворена с появлением в их доме Нэте. Ее заставляли делать всё: от уборки на участке, заваленном кучей проржавевших деталей от оборудования, до выполнения функций приживалки при грубой и злобной хозяйке, единственное и величайшее удовольствие которой состояло в издевках над всем и вся, в особенности над Нэте.

– Похотливая, неотесанная, глупая шлюха, – слышалось целыми днями, и если появлялся хоть малейший повод поднять ее на смех, хозяйка никогда не упускала его.

– Безголовая дрянь. Скажи мне, неужели ты не в состоянии прочитать, что тут написано, идиотка? – С этими словами она указывала на пачку стирального порошка.

И когда Нэте оказывалась бессильна сложить буквы, словесные унижения дополнялись подзатыльником.

– Ты не понимаешь датского языка, глупая башка? – раздавалось то и дело, и Нэте съеживалась практически до пустого места.

Парни хватали ее за грудь, как им хотелось, а хозяин грозился пойти еще дальше. Когда она мылась, они, подобно собакам-ищейкам, по очереди приходили и пристраивались за дверью, со стонами бесстыдно изливая свою похоть.

– Впусти нас, Нэте. И мы заставим тебя визжать, как поросенка, каковым ты на самом деле и являешься, уж поверь, – смеялись они.

Кое-как проходили дни за днями, но ночи были тяжелее. Она плотно закрывала дверь в свою каморку, подставляла под дверную ручку венский стул и укладывалась на пол рядом с кроватью. Если вдруг кто-то из них объявится и бросится на кровать, он получит сюрприз, о котором она позаботилась заранее. Кровать была пуста, а железная труба, найденная однажды во дворе, была ох как тяжела! Если дойдет до такого, ей было абсолютно безразлично, придавит она одного из них до полусмерти или вовсе отправит на тот свет. Что могло случиться с ней еще более ужасного, чем уже случилось?

Иногда Нэте раздумывала, не подмешать ли немного белены, прихваченной с острова, в вечерний семейный кофе. Но мужество каждый раз ее покидало, и все задумки так ни к чему и не привели.

Однако кое-что все же произошло. В один прекрасный день, когда хозяйка отвесила своему мужу особо звучную пощечину, он взял дробовик и разнес не только ее голову, но и лишил средств к существованию всю семью.