Мольба Мариам - читать онлайн книгу. Автор: Джин П. Сэссон cтр.№ 51

— Мариам, но такое ведь уже было, — постаралась утешить меня Надия. — Он просто хочет, чтобы ты вернулась. Он тебе позвонит.

— Нет. На этот раз все иначе. Я больше никогда не увижу Дюрана.

Я опустилась на кровать, обняв подушку и одежду Дюрана. Наверное, он сейчас плачет от страха. Он был моим сыном и не знал своего отца, кроме ощущения страха от его присутствия.

Я продолжала рыдать. Потом кинулась на кухню, намереваясь покончить с собой. И папа с Надией бросились прятать все острые предметы.

Передо мной стояло лицо Дюрана, каким я его видела в последний раз: его очаровательная улыбка, сладкий ротик и слова: «До свидания, Мано!» И снова горькие слезы хлынули из моих глаз — я уже невыносимо скучала по своему сыну. Я обязана была вернуть его. Я не могла жить без него. Я должна была обнять крохотное существо, произведенное мною на свет.

Я упала на кровать, лелея свое горе, грозившее убить меня. В глубине души я чувствовала, что больше никогда не увижу Дюрана.

В двадцать шесть лет жизнь для меня закончилась.

Папа использовал все свои связи, чтобы найти Каиса. И вскоре нам стало известно, как он выехал из страны. Как я и предполагала, Каис тщательно спланировал побег до приезда в Лос-Анджелес. Он знал, что, если ему удастся внедриться в мою семью, он найдет момент, когда меня не будет рядом с Дюраном. А я сглупила, положившись на папу и доверив ему Дюрана. Пять минут в ванной — и жизнь моя разрушена.

У хитрого Каиса на улице стояла машина, взятая напрокат. И как только папа позволил ему взять Дюрана и пойти за холодным соком, Каис забросил в машину сына и рванул через Калифорнию и штат Вашингтон в Канаду. В Канаде он укрылся в маленькой деревеньке, а через неделю вылетел в Европу. Там он получил необходимые документы для возвращения в Афганистан — единственное место на земле, где он был вне досягаемости закона Соединенных Штатов и находился под защитой племенных законов.

Как ни печально, происшедшие события доказали мою правоту: лишь я знала истинное лицо Каиса — чудовища, взращенного чудовищем. Я была знакома с его биографией лишь потому, что однажды, в тот редкий случай, когда Каис действительно был искренним и нежным, он рассказал мне о своем детстве.

Его отец был жестоким и невежественным человеком. И, по ранним воспоминаниям Каиса, семья состояла из изувера отца, двух послушных жен и множества детей. В детстве Каис постоянно жался к матери, которую мучил отец. Отец Каиса обладал таким неуправляемым темпераментом, что все дети, завидев его, прятались по углам. Когда Каису исполнилось четыре года, его матери поставили диагноз: туберкулез. Его отец пришел в ярость из-за того, что его жена стала переносчиком заразной болезни, и принялся жестоко избивать ее. Затем он приказал увезти ее на семейную ферму, где ее заперли в маленькой темной комнатке. Бедняжку кормили раз в день и даже не выпускали в туалет. Болезнь приняла угрожающие формы, и вскоре она умерла.

Так что Каис очень рано потерял мать. В отсутствие защитницы он сам стал жертвой многочисленных побоев, и это воспитало в нем жестокость. Он превратился в бессердечного мальчишку, который теперь сам избивал животных и своих младших братьев. Он с гордостью сообщил мне о том, что заколол несколько человек за мелкие провинности, а однажды даже участвовал в демонстрации того, как можно нанести наибольшее количество увечий с помощью маленького ножика.

Таков Афганистан, думала я, одно чудовище порождает другое. Неужто это произойдет и с моим сыном? Неужели жестокость отца исковеркает его нежную душу? Неужто самый милый ребенок в мире превратится в бесчувственного тирана, такого же как его отец?

Еще больше я мучилась оттого, что все мои родные с улыбкой встречали мои предостережения, пока Каис не перехитрил их. Но больше всего я страдала оттого, что на самом деле Каис не любил Дюрана. Он гордился тем, что у него сын, и радовался, что может хвастаться этим перед другими афганцами, но при мне он никогда не проявлял к нему никаких чувств. Я вздрагивала при воспоминании о том, как он легко раздражался на Дюрана, кричал на него, избивал меня у него на глазах и даже грозил ему кулаком. Лишь мое присутствие спасало моего сына от насилия.

Дюран действительно едва знал своего отца. Большую часть своей жизни он провел отдельно от него. Вместо отца у него был мой нежный папа. И когда Дюран пугался, он звал меня или деда.

Моему сыну было всего два года, и он был слишком мал, чтобы осознать отсутствие матери. Я была уверена, что он ищет меня точно так же, как я пытаюсь найти его.

Я позвонила любимой сестре Каиса Зине, которая жила в Германии. Она лицемерно доброжелательно сказала, что ей ничего не известно о местонахождении Каиса. Она поклялась на Коране, что сообщит мне, если что-нибудь узнает. Чувствуя, что она лжет, я воззвала к ее любви к собственным детям, но она продолжала утверждать, что не в курсе происходящего.

Я предполагала, что Каис и Дюран скорее всего, живут у нее. Через неделю я уже была в Германии. К счастью, немецкая полиция проявила редкое участие. Они тут же обеспечили меня необходимыми документами и отвезли к дому Зине.

Зине пришла в ужас при виде суровых полицейских, входящих в ее квартиру.

— Что я сделала? — закричала она, прижимая руки к груди. — Зачем вы пришли?

Полицейские обыскали ее дом, но ничего не нашли. Затем они развели по разным комнатам Зине и ее детей и стали их допрашивать. В конце концов перепуганная Зине разговорилась и призналась, что Каис с Дюраном действительно провели у нее несколько недель и оба находились в ее квартире, когда я звонила ей. Затем со слезами на глазах она сообщила, что Каис обращался с моим сыном жестоко и сказал ей, что забрал его лишь для того, чтобы причинить мне боль. Затем немецкая полиция выяснила, что за неделю до моего приезда Каис с Дюраном вылетел из Франкфурта в Москву, а оттуда в Кабул.

Мое дитя теперь находилось в опасной стране, раздираемой насилием и жестокостью. Стоял сентябрь 1986 года, и Афганистан пребывал в состоянии крупномасштабной войны. Еще в начале года в Афганистане был принят новый закон, обязывающий всех мужчин старше восемнадцати лет служить в армии. Может, Каиса тоже призовут и отправят на фронт? И кто тогда будет ухаживать за моим ребенком? Я читала о крупных сражениях в Панджшерской долине под Кабулом, где моджахеды противостояли русским. Советские и афганские войска несли страшные потери, но больше всего я переживала за гибель гражданских лиц. Самое ужасное заключалось в том, что в тот самый момент, когда Каис должен был прилететь в Кабул, в международном аэропорту произошел страшный взрыв, в результате которого пострадало более двухсот гражданских лиц. В еще одном тревожном сообщении говорилось о советской программе, согласно которой афганские дети отнимались у родителей и отправлялись в Советский Союз на десять лет для обучения.

В Афганистане не было места для моего сына. От одной мысли о том, какая опасность грозит моему ребенку, я теряла рассудок, колени у меня подгибались, и я начинала рыдать как умалишенная.