Мольба Мариам - читать онлайн книгу. Автор: Джин П. Сэссон

От нашей героини Мариам Хаиль:

Эти воспоминания об Афганистане посвящены трем людям, которые любили эту страну всей душой: моим любимым родителям и моему «большому брату» Фариду, по которым я тоскую каждый день.

От автора Джин Сэссон:

Посвящается всем афганским женщинам, молча страдающим от оскорблений мужчин, которые должны любить и почитать их. Не сомневаюсь, эти женщины считают, что до них никому нет дела. Мне есть дело.

Афганские девочки могут предаваться мечтам, однако лишь желания мальчиков воплощаются в жизнь. Афганским миром владеют мужчины, а женщины, выполняющие по преимуществу роль прислуги, обязаны ублажать мужчин. И хотя всем известно, что мальчики должны вести себя жестко по отношению к девочкам, сердце мое обливалось кровью, когда я видел, как маленькие девочки робко пробираются в школу Шар-и-Нау в пригороде Кабула в первый учебный день.

Однако я заставил себя распрямить плечи, выпятить грудь и, крепко взявшись за руку матери, с самодовольным видом пройти мимо робких существ, которые испуганно жались к своим матерям и старшим сестрам.

Я ощущал важность происходящего, ибо меня одели во все новенькое, с иголочки — начиная от белой рубашки и заканчивая серыми шортами и черными туфлями. Я то и дело проверял, не осела ли на них кабульская пыль, — они были такими блестящими, что я мог рассмотреть в них собственное отражение. Я был облачен в очень дорогие вещи, так как в Афганистане люди тратят последнее, чтобы наилучшим образом обеспечить своих сыновей, хотя в моем доме никому не пришлось идти на такие жертвы, ибо моя семья была вполне состоятельной.

Это был 1966 год, и мне было пять лет. Мальчиков и девочек в Афганистане разделяют, когда они достигают половой зрелости, а до этого момента им позволено общаться друг с другом. Таким образом, мне предстояло оказаться в одном классе со своими сверстницами, хотя я и должен был вызывать большее почтение, будучи мальчиком.

Мы вошли в класс, и мама выбрала парту в той части, где концентрировались мальчики. Она склонилась, чтобы поцеловать меня, но я отпрянул, ощущая себя взрослым и стыдясь публичного проявления чувств. Мама погладила меня по недавно выбритой голове, бросила на меня последний ласковый взгляд и вышла, оставив своего единственного сына Йосефа Ага Хаиля. Это был самый счастливый момент в моем детстве, ибо я почувствовал, что скоро стану мужчиной, о чем мечтал с тех пор, как себя помнил.

Я оглядел класс. Мальчики собирались в одной его стороне, девочки в другой. Девочки, не привыкшие к отсутствию своих матерей, сидели, склонив головы, и казались парализованными от страха, мальчики вели себя вполне уверенно. Я оглянулся на маму, стоявшую в дверях и сдержанно кивнул ей.

В первые месяцы учебы я зарекомендовал себя как один из самых отважных мальчиков в играх и прилежный ученик, так как от мальчиков требовалось большее усердие. В сущности, школьная жизнь была довольно однообразной вплоть до того страшного дня, когда моя старая нянька, которую мы все называли Мумой, необдуманно надела на меня шорты с очень тугой застежкой.

Сейчас я уже могу простить ей эту роковую оплошность, ибо Мума так состарилась, что волосы ее побелели, как снег на горных вершинах, хотя она и красит их иногда хной. Она была родом из Паншера, того района Афганистана, где, по слухам, у женщин бывает столько молока, что они могут кормить нескольких детей. Именно по этой причине многие состоятельные семьи нанимают паншерских женщин кормилицами. Мума была кормилицей в семье моей матери в течение многих лет. Когда моя мать ждала первого ребенка, моя бабка Хассен отправила к ней Муму, чтобы та о ней позаботилась. Когда на свет появилась моя сестра Надия, выяснилось, что молоко у Мумы давным-давно закончилось, но моя мать все равно оставила при себе верную няньку.

И вот, когда в тот день мне потребовалось справить естественную нужду, я понял, что не могу совладать с пряжками. Служитель, работавший в туалетах для мальчиков, предложил мне свою помощь, но я отказался, поскольку должен был хранить свою тайну. Вскоре положение стало отчаянным, ибо, того и гляди, я мог обмочиться. Моя обычная уверенность уступила место сдавленным всхлипам. Тогда служитель схватил меня за руку и отвел обратно в класс к учительнице. Но когда она склонилась, желая помочь мне, я увернулся, пытаясь спастись от ее любопытных рук.

От все возрастающей неловкости я начал рыдать еще громче, и встревоженная учительница отправила служителя на поиски моей старшей сестры Надии. Примчавшаяся на помощь Надия расстегнула застежку на моих шортах. Вероятно, она не слишком хорошо соображала, потому что, вместо того чтобы оставить шорты на месте, она стащила их вниз перед всем классом.

Все изумленно ахнули.

Я посмотрел вниз, едва переводя дыхание. Моя тайна была обнаружена. Йосеф Хаиль не был мальчиком! Он был девочкой!

В ужасе я натянул свои шорты и бросился в туалет для мальчиков, где мне наконец удалось справить свою нужду, а затем спрятался в коридоре, так как мне было стыдно вновь предстать перед учительницей и одноклассниками. Однако вскоре меня заставили вернуться в класс. Когда я вошел, присутствующие сидели с искаженными от изумления лицами. Некоторые хихикали. Я поспешил на свое место и сел, опустив голову, внезапно став похожим на девочек, над которыми еще недавно посмеивался. В мгновение ока из всеобщего любимчика я превратился в жалкую девчонку.

Моя учительница проявила щепетильность и ни словом не обмолвилась о том, что в классе появилась еще одна девочка. Страшный день наконец подошел к концу, и я бросилась на улицу, где меня должна была встречать няня. Мне не терпелось добраться до дому.

Наш дом в пригороде Шар-и-Нау находился настолько близко от школы, что няня каждое утро провожала меня, а днем забирала. Я облегченно вздохнула при виде ее знакомой фигуры, но тут навстречу ей вышла учительница, пригласившая ее в кабинет директора. Я, залившись краской и ощущая, как у меня колотится сердце, проводила ее взглядом.

Мне отчаянно нужна была мама, но она уехала. В те времена состоятельные афганцы предпочитали лечиться за рубежом, и мой отец повез маму в Москву, чтобы там разобрались с ее щитовидной железой. Моя мать была настолько умной и отважной, что она наверняка убедила бы директора в том, что произошел неприятный казус и в действительности ее младший ребенок является мальчиком, однако няня не могла бороться с начальством. Плечи у меня опустились. Сейчас няня все расскажет моим учителям и объяснит им, почему дочь известного пуштуна Аджаба Хаиля выдавала себя за мальчика.

Все произошло именно так, как я опасалась. Директор быстро познакомился с моей историей — я так мечтала быть мальчиком, что отказывалась играть с девочками и яростно протестовала, если кто-нибудь не хотел признавать меня мальчиком, — и отправил за мной учительницу. Сердце мое ушло в пятки, когда мне сказали, что меня ждут в учительской. Я начала дрожать от страха. Я не сомневалась, меня жестоко накажут за ложь и мое унижение станет беспредельным. Однако, как ни странно, когда дверь открылась, я увидела улыбающиеся лица. Я облегченно вздохнула. Неужто Мума совершила невозможное и убедила всех в том, что на самом деле я мальчик, а все дневные события были не более чем недоразумением?