Мольба Мариам - читать онлайн книгу. Автор: Джин П. Сэссон cтр.№ 48

Однако меня обмануть уже было невозможно. Я знала, что скрывается за маской приличий. И меня тошнило от одного его вида.

Я запретила ему одному встречаться с сыном, поэтому всякий раз сопровождала Дюрана, когда он приходил за ним. На пятый или шестой раз я сидела у аптеки и наблюдала за тем, как Дюран играет со своим отцом.

— Мариам, мне нужна зубная паста. Не согласишься купить ее мне? — крикнул Каис, указывая на аптеку за моей спиной.

— Конечно, — потеряв бдительность, ответила я и бросилась в аптеку.

Когда вернулась через пять минут, ни Каиса, ни Дюрана уже поблизости не было. Сердце у меня остановилось. Я начала метаться как безумная в поисках Каиса и своего сына, проклиная собственную глупость.

Мой адвокат не мог поверить в то, что я оказалась столь наивной.

— Суд еще не принял решения о передаче ребенка под вашу полную опеку, — сказал он. — Поэтому мы не можем заявить о том, что Дюран был похищен собственным отцом.

Я была в ужасе и во всем винила себя, не зная, удастся ли мне вернуть сына. Я не представляла, что делать и к кому обратиться, и лишь в ожидании стояла у телефона. По прошествии мучительной недели раздался звонок.

— Я даю тебе сутки на то, чтобы вернуться в Виргинию, — ехидно произнес он. — Я даю тебе сутки на то, чтобы вернуться к супружеской жизни со мной. Иначе я уеду в Афганистан и заберу твоего сына с собой. И ты больше никогда его не увидишь.

Если бы у меня были крылья, я бы тут же ринулась к своему сыну. Я бросила работу, папу и новый дом и уже на следующий день оказалась в Виргинии. Я была готова снести любые унижения, лишь бы мне вернули сына. Но как только я вошла в квартиру Каиса, меня избили и изнасиловали еще до того, как я успела увидеть сына.

Каис взял четырехдневный отгул на работе и непрерывно насиловал меня на протяжении этих бесконечных четырех дней и ночей. А когда он ушел на работу, то запер меня в спальне и оставил стеречь меня одного из своих приятелей, афганского моджахеда, приехавшего в Соединенные Штаты залечивать рану, полученную во время сражения с русскими. Это был безжалостный и неумолимый человек, прекрасно выполнявший обязанности охранника.

Большинство афганских мужчин постоянно в чем-то подозревает женщин. Они считают всех женщин развратницами, а потому полагают, что они должны быть изолированы от посторонних мужчин во избежание сексуальных извращений. И этот моджахед полностью поверил моему мужу, утверждавшему, что я безнравственная женщина. Он легко принял на веру, что я отказываюсь оставаться дома и заботиться о нашем сыне и являюсь настолько порочной, что меня приходится избивать и запирать на ключ. Он заявил, что я такая беспутная, что, если не следить за мной, я брошу мужа и сына и отправлюсь танцевать и совокупляться с другими мужчинами.

В действительности же я жила лишь ради Дюрана, который находился в ужасном состоянии после недельной разлуки со своей матерью. Стоило мне на секунду исчезнуть из поля его зрения, и он тут же начинал истошно кричать. Я не знала, что произошло с моим крошкой за то время, что он находился у отца. Терпение не было присуще Каису. Вполне возможно, что он бил его и морил голодом.

По прошествии месяца мой тюремщик снова отправился воевать в Афганистан. Каис врезал в двери мощные замки и то и дело заезжал с работы домой в неурочное время, чтобы удостовериться, что я не сбежала.

Наступил священный месяц рамадан, но я впервые решила не соблюдать пост с тех пор, как русские вторглись в нашу страну. Постоянное напряжение и непрерывные надругательства истощили меня. Я так исхудала, что кости у меня торчали наружу. Я чувствовала, что погибну, если не сбегу, но мне надо было тщательно спланировать побег, чтобы навеки не потерять своего сына. Я действительно не знала, что делать. Все мои родственники считали, что жизнь моя наладилась, после того как Каис заставил меня позвонить папе и заверить его в том, что мой муж сдержал свое обещание и стал заботливым и любящим. И видимо, все почувствовали облегчение, что я не навлекла бесчестья на семью и отказалась от бракоразводного процесса.

Однако перемены наступили раньше, чем я думала.

Однажды днем Каис вошел на кухню и увидел, что я готовлю еду для себя и Дюрана. При виде того, что я пренебрегаю постом, он широко осклабился.

— Посмотри-ка! Ест во время рамадана. Запад тебя окончательно испортил.

Я прикусила язык, не желая вызвать его гнев. Каис был в дурном настроении, а это всегда заканчивалось для меня побоями.

— Ты чудовищно выглядишь, — заорал он, — худая и отвратительная. Какая у тебя уродливая мать, Дюран, — повернулся он к сыну.

Я продолжала молчать. Дюран начал хныкать — он уже знал, что в присутствии отца следует опасаться непредсказуемых вспышек насилия.

Я сделала вид, что не замечаю этого.

— Пива, — толкнул меня Каис. — Я хочу пива. Ступай в магазин и купи мне пива, — распорядился он.

— Каис, пожалуйста, не пей пива во время рамадана.

— Принеси мне пива, сука! — ощерился он, как дикий зверь. — Ты кому вздумала перечить? Разве ты постишься? Вот и я хочу разговеться с помощью пива.

— Лицемер, — пробормотала я, выходя из кухни. Слишком поздно я поняла, что произнесла это несколько громче, чем предполагала.

— Что ты сказала, сука? — схватив меня за руку, взревел Каис.

Притянув меня к себе, он сжал мне горло и начал душить. Все потемнело перед глазами. Я услышала, как от страха закричал Дюран. Я старалась вырваться, чтобы в последний раз взглянуть на сына, но передо мной плавали лишь черные тени. Паника охватила меня. Своими возражениями я лишила сына матери, и теперь Дюрану предстояло оказаться в руках безумца.

Но тут зазвонил телефон, и его звонок отрезвил Каиса. Хватка его ослабла.

— Я убью тебя потом, — сухо изрек он, направляясь к телефону.

Я задыхалась, отчаянно пытаясь вдохнуть.

Каис что-то произнес в трубку и вышел из квартиры, хлопнув дверью.

Я подползла к сыну и крепко сжала его в объятиях. Дюран принялся покрывать поцелуями мое лицо.

— Мано, Мано! — кричал он своим нежным голоском.

Я добралась до телефона и набрала номер полиции, молясь Аллаху, чтобы Каис не застал меня за этим. Стоило ему узнать, что я обратилась к властям, и он действительно прикончил бы меня.

Вскоре квартира заполнилась офицерами полиции: один из них принялся записывать мои показания, а другой снимать нанесенные мне травмы. Другие обыскивали квартиру в поисках признаков борьбы. И еще до возвращения Каиса меня с Дюраном отвезли в приют для женщин, подвергшихся насилию, где мне предстояло пробыть до ареста мужа.

Наконец меня услышали, и серьезность моего положения привлекла внимание властей. Каис был арестован, но уже через несколько часов выпущен под залог. Основываясь на серьезности полученных мною травм, судья согласился отправить Каиса за решетку. Слушания должны были состояться через две недели.