Мольба Мариам - читать онлайн книгу. Автор: Джин П. Сэссон cтр.№ 36

На следующий день ему пришлось идти в штаб КАД. Он пошел туда один.

— Я не могу тебе доверять: вдруг ты попытаешься оскорблять чиновников, которых мне предстоит умиротворить, — заявил он мне.

С каждой минутой мы нервничали все больше, так как папы не было целый день. Его продержали несколько часов, задавая одни и те же вопросы и пытаясь поймать на лжи.

Несмотря на то что папе не был присущ боевой дух, он был исключительно умным человеком и понимал, что должен хранить спокойствие, для того чтобы убедить представителей КАД в том, что я невиновна, а машину вела француженка, которая находилась за пределами их досягаемости. КАД не стремился к конфликту с Францией, хотя позднее мы узнали, что генерал попытался раздуть международный скандал из этого происшествия, но чудом все рассосалось само собой.

Я вновь была спасена.

Но с тех пор меня уже никогда не посещало ощущение счастья в родной стране. Мои родители общались со мной как с прокаженной. Они лишили меня всех привилегий и установили строгий режим наказаний. Я не могла встречаться с подругами за пределами школы. Мне запретили садиться за руль. Когда прислуге предоставляли длинные выходные, я должна была выполнять всю домашнюю работу. Мне приходилось вставать в пять утра и заниматься уборкой до школы. А после школы я должна была являться в папин офис и заниматься там канцелярской работой. За исключением занятий в школе, родители не спускали с меня глаз.

Моя жизнь превратилась в сплошную муку.

И тем не менее я закончила школу Малалай. И несмотря на то что русские преподаватели считали меня бунтаркой, мне была предложена стипендия в Московском университете. Однако я так ненавидела все русское, что отказалась от нее.

Мои родители были в ужасе: мало того, что их тревожило мое поведение, они были крайне огорчены тем, что их младшая дочь не получит медицинского образования.

Помимо всего прочего, папа дружил с послом Кубы в Афганистане, и тот предложил устроить мне стипендию в Гаванском университете. Я очень обрадовалась этому, пока родители не объяснили мне, что Куба является марионеточным советским государством и мне предстоит там получить коммунистическое образование.

Я могла бы учиться и в Кабульском университете, но мои родители твердо вознамерились удалить свою непокорную дочь из Афганистана. Они понимали, что если я останусь, то моя ненависть к режиму рано или поздно прорвется наружу и я окажусь в тюрьме.

Меня привлекала мысль об учебе в Индии, где все еще получала образование Надия, но это было невозможно. С момента советской оккупации все поездки в некоммунистические страны, за исключением официально спонсируемых визитов, были запрещены.

Тысячи афганцев нелегально покидали страну пешком и на машинах, пересекая границу с Пакистаном и даже с Ираном, но подобные путешествия были опасны. Многих ловили, возвращали в Кабул и казнили как предателей. Поэтому мои родители говорили, что такая возможность даже не обсуждается.

Было решено, что ближайший год я проведу дома, изучая английский язык, поэтому я записалась на курсы английского. А затем по прошествии нескольких месяцев после совершенного мною преступления папа сообщил мне, что я являюсь образцом примерного поведения и, поскольку раскаялась, мне будет позволено самостоятельно ходить в кафе на ланч.

Я так устала от постоянного надзора, что даже эта поблажка вызвала у меня невероятную радость. Я вышла из папиного офиса и отправилась в ближайший ресторан «Ситра», где готовили восхитительные кебабы и бургеры. Никогда еще я не получала такого удовольствия от одиночества. Поев, я неторопливо двинулась обратно к папиному офису и в какой-то момент обратила внимание на два припаркованных русских автомобиля. Движимая необъяснимым инстинктом, я, как робот, подошла к машинам, открыла сумочку и достала из нее швейцарский военный нож, который всегда носила с собой. Оглянувшись и удостоверившись, что за мной никто не наблюдает, я проколола шины со стороны тротуара.

Сладкое удовлетворение от выхлестнувшейся ярости омыло мою душу. И я, напевая что-то себе под нос, вернулась в папин офис.

Я была не одинока в своих чувствах. С каждым днем ситуация в Афганистане все больше накалялась. В феврале 1979 года был похищен и убит американский посол в Афганистане. В марте взбунтовались афганские солдаты, размещенные в Герате. В августе началось вооруженное восстание в крепости, расположенной неподалеку от Кабула; против восставших были направлены правительственные войска, и дело закончилось крупномасштабным сражением. В сентябре беспорядки усилились, в результате переворота был смещен президент Тараки. Президентом стал Хафизулла Амин, заявивший, что его правление будет отмечено установлением более совершенного социалистического порядка.

В конце сентября была объявлена всеобщая амнистия. Правительство надеялось, что это успокоит недовольных, ненавидевших социалистический режим, но оно ошибалось. Афганский народ уже был сыт по горло и не намерен был больше терпеть коммунистов. Именно в это время наши мусульманские друзья и соседи — Пакистан и Саудовская Аравия — начали помогать афганским повстанцам оружием. Поскольку в разгар «холодной войны» Америка являлась противником Советского Союза, оказалось, что Соединенные Штаты также готовы оказывать нам помощь, впрочем как и Англия, и Китай. Узнав, что такие крупные и могущественные страны готовы встать на нашу сторону, мы плакали от радости.

Я была в восторге и молилась о скорейшем начале войны, так как лишь она могла очистить мою родину от коммунистов.

В это же время стали происходить перемены и в моей семье.

В конце октября 1979 года новый президент Хафизулла Амин объявил, что позволит некоторым выехать в Индию для лечения. Публичное заявление так и не было опубликовано, так что речь шла об избранных. Всем, кто был действительно болен, он предоставлял возможность уехать. Надо было только заплатить правительству 25 тысяч афганских долларов (500 американских).

Нам позвонил один из кузенов, который все еще работал в правительстве. Он знал, что все члены семьи с ужасом ждут моей очередной выходки, в результате которой вся родня по линии Хаиль и Хассен будет уничтожена. Кроме того, ему было известно, что я проявляю интерес к обучению в медицинском колледже в Индии. Поэтому он посоветовал: «Воспользуйтесь инцидентом с Мариам в Индии, когда она сломала ногу» — и назвал имена двух своих родственников, которые были близко знакомы с представителями власти.

— Попросите их проводить завтра Мариам в администрацию президента, чтобы она могла подробно рассказать о своем несчастном случае и заполнить документы для поездки в Индию, — посоветовал он.

На следующий день мои кузены отвели меня в штаб президента Амина, где мне дали бланк заявления, который я должна была заполнить, указав причины поездки в Индию. Описав свои несчастья, я вернула заполненный бланк и стала ждать. А в два часа дня предстала перед президентом Афганистана. Как это ни невероятно, глава правительства персонально беседовал со всеми, кто подавал заявление на получение медицинской визы.