Кентерберийские рассказы. Переложение поэмы Джеффри Чосера - читать онлайн книгу. Автор: Питер Акройд cтр.№ 39

Потом она обратилась к коменданту замка.

«Пожалейте моего сына, – сказала она. – Пускай малыш поживет у вас».

Тот покачал головой.

«Что ж, раз вы не осмеливаетесь спасти его из страха перед наказанием, то хотя бы поцелуйте его на прощанье от имени отца».

Констанца повернулась и в последний раз окинула взглядом землю.

«Прощайте, – сказала она всем. – И ты прощай, жестокий муж!»

Потом она поднялась с колен и зашагала по берегу к лодке. На ходу она ласкала и баюкала дитя. И вот наконец она перекрестилась и, держа младенца на руках, ступила на борт судна.

На корабле были большие запасы еды и прочих вещей, нужных для долгого плавания. Благодарение Господу! О Боже, сделай так, чтобы ветры и течения вод благополучно доставили ее домой. Ведь теперь ей предстоит путь по волнам неукротимого океана.

Элла вернулся в замок вскоре после ее печального отплытия. Разумеется, он сразу захотел увидеть жену с новорожденным сыном. Где же они? Комендант почувствовал, как ему в душу закрадывается холодок. Он рассказал королю в точности всё, что происходило в его отсутствие. И показал ему поддельное письмо с королевской печатью.

«Я выполнил ваше приказание, сир, только и всего. Вы же грозили мне смертной казнью. Что еще мне оставалось?»

Вызвали гонца – и ну его пытать. Он во всех подробностях рассказал о своем путешествии – куда ездил, у кого ужинал, у кого ночевал. Все стало ясно. Не понадобилось лишних расспросов и расследований, чтобы выявить виновных в этом злодейском преступлении.

Не знаю, как именно выяснили, что королева-мать своею рукою написала эти ядовитые письма, но участь ее вскоре решилась. Все летописцы единодушно сообщают, что Элла убил родную мать, обвинив ее в том, что она навлекла позор и бесчестье на королевскую семью. Так оборвалась жизнь Донегильды, злодейки, погрязшей в грехе.

Никто не сумел бы описать то горе, что постигло Эллу из-за прискорбной участи его молодой жены и новорожденного сына. Я пока оставлю его, а сам вернусь к несчастной Констанце, плывущей по морю. По воле Христовой она провела среди волн пять долгих лет, вкусив сполна боли и горя, прежде чем завидела сушу.

Волны вынесли челнок к берегу вблизи одного языческого замка (названия его я сейчас не припомню), и там море выбросило Констанцу и Маврикия на сушу. Всемогущий Боже, умоляю Тебя: сохрани прекрасную деву и ее дитя. Вновь попадет она в руки к язычникам – как знать, не захотят ли ее снова умертвить?

Из замка явилась толпа людей, которые спешили поглядеть на Констанцу и на иноземный корабль. Но позже, когда наступила ночь, к кораблю тайно прокрался эконом замка и стал грубо склонять молодую женщину к прелюбодеянию с ним. Да накажет Бог этого насильника и негодяя!

Разумеется, Констанца подняла отчаянный крик, и ребенок тоже раскричался. Но вот Пресвятая Богородица окутала ее своим покровом. И конечно же эконом, боровшийся в темноте с Констанцей, свалился за борт и тут же утонул. И поделом ему! Так Христос уберег Констанцу от бесчестья.

Таковы плоды сладострастия! Оно не только помрачает ум и пятнает душу. Оно порой и убивает. Слепая похоть, сам гадкий поступок ведет к несчастью. Сколь многие люди узнали на себе, что одно уже намерение согрешить губительно, даже если они еще не успели согрешить.

Как же у слабой женщины достало сил оборонить себя от посягательств мерзавца? А как исполина Голиафа убил юный и неопытный Давид? Как отважился он даже взглянуть на ужасное лицо этого чудовища? Силу он черпал от благодати Христовой. Кто придал смелости и терпения Юдифи, которая убила Олоферна в его шатре, чтобы избавить от жалкой участи избранный народ? Отвечаю: все это произошло благодаря Божьему вмешательству. И тот же самый Бог вдохнул силу и решимость в Констанцу.

И вот корабль проплыл по узкому проливу, который отделяет Гибралтар от оконечности Африки. Ветер дул то с востока, то с запада, то с севера, то с юга, гоня судно из стороны в сторону. Констанца смертельно устала, но однажды Дева Мария, благословенная между женами, свершила доброе дело и положила конец всем ее мучениям.

Впрочем, давайте ненадолго оставим ее и вернемся к ее отцу. Из дипломатической переписки с Сирией император Рима узнал, что на пиру в Дамаске всех христиан коварно умертвили. Конечно же, узнал он и о том, что злодейка-султанша оскорбила его дочь и бросила ее в море на произвол волн.

Император решил отомстить. Он отправил в Сирию своего главного сенатора, наделив его королевскими полномочиями. Он послал туда и всех своих вельмож и рыцарей, дав им срочное задание свершить заслуженное возмездие. Римские войска, дойдя до сирийской столицы, долго там жгли, грабили и убивали. Покарав неверных, они отплыли обратно в Рим.

И вот однажды римский сенатор, плывя по морю, увидал челнок, на котором томилась бедная Констанца. Он не знал, кто она такая, как там очутилась. А сама Констанца не желала ничего рассказывать. Она скорее умерла бы, чем поведала свою историю.

Он отвез ее с собой в Рим и там вверил заботам своей жены и молодого сына. Так Констанца стала жить в семье сенатора. Так Всеблагая Богородица избавила ее от всех невзгод, как спасала она уже многих. Констанца вела жизнь набожную и кроткую и творила добрые дела.

Жена сенатора приходилась Констанце теткой, но женщины не узнали друг друга. Не знаю, как такое возможно. Но так уж вышло. Теперь я оставлю Констанцу в ее новой семье, а сам вернусь к королю Нортумберленда, Элле, который по-прежнему печалился и горевал по утраченной жене.

Его уже начинала мучить мысль о том, что он убил собственную мать. Он так терзался этими воспоминаниями, что решил отправиться в Рим и совершить покаяние. Он хотел во всем отдаться под власть Папы и молить Христа об отпущении грехов.

Впереди Эллы скакали его гонцы, извещая всех о его прибытии. Вскоре уже весь священный город знал, что паломником сюда едет могущественный король. Поэтому римские сенаторы, по обычаю, выехали ему навстречу, чтобы оказать почет его величеству. Ну конечно же им хотелось заодно и себя показать.

Среди этих сенаторов был, разумеется, и покровитель Констанцы. Он приветствовал Эллу, воздал ему почести, и король подобающим образом ответил на них. А спустя день или два король пригласил его со свитой к себе на пиршество. И кто, как вы думаете, оказался там среди гостей? Не кто иной, как Маврикий, сын Констанцы.

Одни, конечно, скажут, что это сама Констанца уговорила сенатора взять туда ее сына. Я не знаю, как было дело. Знаю только, что Маврикий присутствовал на том пиру. И вот что я еще знаю. Констанца велела сыну встать перед королем во время трапезы и смотреть ему пристально в лицо.

Элла был поражен, увидев этого мальчика. Он обратился к сенатору и спросил его, кто это дитя, стоящее перед ним.

«Бог свидетель, я и сам не знаю, – ответил ему сенатор. – У него есть мать, а вот отца, кажется, нет».