Двор красного монарха. История восхождения Сталина к власти - читать онлайн книгу. Автор: Саймон Себаг-Монтефиоре cтр.№ 70

Как-то зимой на улице среди сугробов встретились писатель Илья Эренбург и Всеволод Мейерхольд.

– Если бы только кто-нибудь мог рассказать обо всем этом Сталину! – с тоской сказал Эренбург.

Театральный режиссер Мейерхольд уверенно сказал Эренбургу:

– От Сталина все эти ужасы скрывают.

Ключ к разгадке тайны знал их общий друг, Исаак Бабель, любовник жены Ежова:

– Конечно, Ежов играет свою роль, но не он главный в этом деле.

Сталин являлся главным руководителем и вдохновителем Большого террора, но было бы в корне неверно винить в репрессиях только одного человека. Массовые и систематические убийства начались вскоре после того, как Ленин пришел к власти в 1917 году, и не прекращались вплоть до смерти Сталина. Новая социальная система, построенная большевиками, строилась на массовых репрессиях. Она оправдывала убийства, утверждала, что это нужно для достижения будущего счастья. Террор ни в коем случае не был результатом только чудовищности и кровожадности Сталина. Хотя будет неправильно утверждать, что на резню не оказали влияния властность Сталина, его злоба и поразительная мстительность. «Величайшее наслаждение заключается в том, чтобы выбрать врага, приготовить все для его уничтожения, безжалостно расправиться с ним и с чистой совестью лечь спать», – сказал как-то вождь Каменеву.

Сталин со своими соратниками и друзьями считал лучшими годы Гражданской войны. 1937-й можно, наверное, назвать путешествием в прошлое, возвращением в Царицын.

«Мы были в Царицыне с Ворошиловым, – рассказывал вождь офицерам Красной армии. – За неделю мы выявили врагов, хотя и не знали положения на фронте. Мы разоблачили их по делам и поступкам. И если сегодня политические работники будут судить людей по их настоящим делам, то вскоре мы разоблачим всех врагов и в Красной армии».

Тем временем надвигалась катастрофа в экономике. Из документов, сохранившихся в архиве Молотова, ясно, что голод и случаи людоедства отмечались даже в 1937 году.

О моральном разложении среди большевистских вельмож ходили легенды. Ягода жил во дворцах и торговал государственными алмазами, Якир, как крупный землевладелец, сдавал в аренду дачи. Жены маршалов, например Ольга Буденная и ее подруга, Галина Егорова, блистали на балах и банкетах в иностранных посольствах и салонах. Их ужины напоминали блестящие дореволюционные приемы, на которые со всей Москвы съезжались ослепительные женщины в модных туалетах.

«Почему цены поднялись на сто процентов в то время, когда в магазинах ничего нет? – удивленно задавалась вопросом в дневнике Мария Сванидзе. – Куда исчезли хлопок, лен и шерсть, когда работники получают медали за выполнение планов? А как быть со строительством дач и великолепных домов, на которые тратятся безумные деньги?»

Ответственность за террор и репрессии лежит на сотнях тысячах чиновников, которые отдавали приказы и проводили расстрелы. Сталин с соратниками убивали с энтузиазмом, почти весело. Аппаратчики в большинстве случаев превышали цифры разнарядок.

Сталин был удивительно откровенен со своим близким окружением относительно истинной цели репрессий. Конечно же, он хотел уничтожить всех врагов. Вождь постоянно сравнивал террор с резней бояр, которую три с лишним столетия назад устроил Иван Грозный.

– Кто вспомнит эту шваль через десять или двадцать лет? – Сталин саркастически усмехался. – Никто. Кто сейчас вспомнит имена бояр, от которых избавился Иван Грозный? Тоже никто. В конце они все получили по заслугам.

– Народ все понимает, Иосиф Виссарионович, – сказал Молотов. – Советские люди понимают и поддерживают вас.

– Иван Грозный убил слишком мало бояр, – многозначительно сказал Сталин Микояну. – Он должен был казнить всех бояр и создать новое государство.

В то время как регионы выполняли разнарядки и сами выбирали, кого репрессировать, Сталин убивал тысячи людей, которых знал лично. Николай Ежов приезжал к вождю с докладами буквально каждый день. В течение полутора лет были арестованы 5 из 15 членов политбюро, 98 из 139 членов ЦК и 1108 из 1966 делегатов XVII съезда. За это время Ежевика принес вождю 383 расстрельных списка. При этом каждый раз говорил: «Я прошу санкции осудить их всех по первой категории».

Большинство расстрельных списков подписывали Сталин, Молотов, Каганович и Ворошилов. На десятках стоят также подписи Андрея Жданова и Анастаса Микояна. Были очень «урожайные» дни. Например, 12 ноября 1938 года, Сталин и Молотов обрекли на смерть 3167 человек. «Я подписал много списков арестованных, фактически почти все, – признавался Молотов. – Мы обсуждали и совместно принимали решение. Тогда во главу угла ставилась скорость работы. Мог в эти списки попасть случайный человек?.. Да, иногда хватали невинных людей. Полагаю, что один или два из десяти осуждались несправедливо, но остальных приговаривали к смертной казни правильно». Сталин говорил: «Лучше срубить на одну невинную голову больше, чем промедлить на войне». В поименных расстрельных списках содержались фамилии 39 тысяч человек. Сталин делал на списках пометки для Ежова: «Товарищ Ежов, тех, чьи фамилии я пометил буквами „ар.“, – арестовать, если они еще не арестованы». Иногда Сталин просто писал: «Расстрелять все 138 человек». Когда Молотов получал расстрельные списки из регионов, он подчеркивал числа и никогда не обращал внимания на фамилии. Каганович с большой теплотой вспоминал неистовство тех дней: «Какие чувства! Какие эмоции!» Все советские руководители того времени несут ответственность за то, что зашли так далеко.

Вождь заявил, что сын не должен отвечать за грехи отца, но потом тщательно пометил семьи врагов. «Они должны быть изолированы, – объяснял Молотов, – иначе неизбежны многочисленные жалобы и просьбы». 5 июля 1937 года политбюро приказало НКВД посадить жен всех осужденных предателей в лагеря на 5–8 лет и взять под опеку государства детей в возрасте до пятнадцати лет. Под это постановление подпадали 18 тысяч жен и 25 тысяч детей «врагов народа». Но и этого было недостаточно. 15 августа Николай Ежов приказал сдавать детей в возрасте от одного года до трех лет в детские дома. «Социально опасных детей в возрасте от трех до пятнадцати можно сажать в тюрьмы в зависимости от степени их опасности», – указывал нарком. Почти миллион детей «врагов» советской власти и «предателей» выросли в детских домах. Со своими матерями они зачастую встречались лишь в двадцатилетнем возрасте.

Сталин был главным мотором этой гигантской машины убийств. Множество записок, которые пылятся в архивах, хранят приказы и распоряжения Сталина. Он не ленился уговаривать и убеждать не только соратников, но даже мелких исполнителей убивать своих товарищей.

Конечно, партийные руководители время от времени спасали особо близких друзей. Но из-за остальных они, понятно, не хотели рисковать. Только Сталин мог спасти жизнь любому «врагу и предателю». Капризы вождя, неожиданные помилования делают картину Большого террора еще запутаннее и туманнее. Узнав об аресте Серго Кавтарадзе, старого друга из Грузии, Сталин решил сохранить ему жизнь и поставил против его фамилии тире. Эта маленькая черточка карандашом спасла Кавтарадзе жизнь. В расстрельные списки попал и другой старинный друг вождя, посол Трояновский. «Не трогать», – написал Сталин около его фамилии. Но если генсек переставал доверять человеку, наказание было неминуемым, хотя иногда на это уходили целые годы.