– Чушь! – пробухтел полковник. – Ему бы атаковать чуть раньше и взять Линьи. Ватерлоо тогда и вовсе бы не состоялось.
– Полковник, вы, наверное, много великих сражений повидали в Индии? – полюбопытствовала мадам Иритоцкая. – И много невероятных сокровищ! Привезли что-нибудь с собой? Изумруды раджи, например? Или проклятый лунный камень из глаза туземного божка?
– Что? – поперхнулся в усы полковник. – Лунный камень? Божок?
– Ну да, папенька, – пришла на помощь Тосси. – Лунный камень. Роман такой.
– Хр-р-м. Первый раз слышу.
– Уилки Коллинз, – разъяснила Тосси. – Лунный камень похищен, приезжает детектив, и еще там зыбучие пески, и украл камень главный герой, но сам того не знает. Непременно прочтите!
– Что проку было тогда рассказывать концовку? – хмыкнул полковник. – Нет, никаких божков с драгоценностями.
– Зато Мейсел привез мне изумительное рубиновое ожерелье, – вставила миссис Меринг. – Из Варанаси.
– Рубиновое! – Мадам Иритоцкая метнула многозначительный взгляд на графа. – Подумать только!
– Зачем синьоре рубины, – проговорил граф, – когда ее дочь – лучший сокровьище? Истинный брильянт. Нет, zaffiro perfetto, как это по-вашему, сапфир чистая вода.
Я оглянулся на Бейна, который с мрачной миной разливал суп.
– Мадам Иритоцкая как-то раз связалась с духом раджи, – вспомнила миссис Меринг. – Как думаете, явятся нам духи на сегодняшнем сеансе?
– Сегодня? – встрепенулась мадам. – Нет-нет, сегодня никаких сеансов. И даже, возможно, завтра. Такие вещи не делаются впопыхах. Мне нужно настроиться.
«Распаковать тромбоны», – продолжил я мысленно и посмотрел на Верити, ожидая увидеть на ее лице такое же огорчение, как у Бейна, однако она невозмутимо поднесла ложку ко рту.
– И явления призраков нам здесь определенно ожидать не стоит, – закончила мадам Иритоцкая. – Видимые манифестации возникают лишь рядом с так называемыми порталами, связывающими наш мир и иной…
– Но здесь есть портал! – просияла миссис Меринг. – Я уверена. Я видела духов в доме и вокруг. И если вы согласитесь сегодня провести сеанс, нам наверняка кто-нибудь явится.
– Не стоит утомлять мадам Иритоцкую, – вмешалась Верити. – В ее словах есть резон. Путешествия на поезде отнимают много сил, мы не вправе требовать от нее тратить попусту свои уникальные психические способности. Поэтому проведем сегодня сеанс сами.
– Без меня? – ледяным тоном проговорила мадам.
– У нас и в мыслях нет транжирить ваш дар на скромную домашнюю забаву. Когда придете в себя после поездки, тогда устроим настоящий сеанс.
Мадам Иритоцкая открыла рот, закрыла, открыла снова – ни дать ни взять полковничий пучеглазый рюкин.
– Рыбы? – услужливо склонился к ней Бейн с блюдом камбалы.
Один – ноль в нашу пользу. Теперь бы с сеансом так же лихо управиться.
Преподобный мистер Арбитидж прибыл в девять, и пока его знакомили с гостями, я воспользовался моментом, чтобы засунуть проволоку в рукава. Потом мы всей гурьбой (за исключением мадам Иритоцкой, которая довольно холодно извинилась и прошествовала к себе, и полковника Меринга, буркнувшего «Чушь!» и удалившегося в библиотеку читать газету) перешли в гостиную и уселись за палисандровый стол, который мне ни за что на свете не поднять, хоть с рычагами, хоть без.
Верити украдкой показала, чтобы я сел рядом с ней. На колени мне тут же опустилось что-то тяжелое.
– Это что? – прошептал я, пока Теренс, граф и преподобный мистер Арбитидж отвоевывали себе место рядом с Тосси.
– Принцессина корзинка. Откроешь по моему сигналу.
– Какому сигналу?
Ответом мне был резкий пинок по щиколотке.
В возне победили граф и преподобный, так что Теренсу пришлось усаживаться между священником и миссис Меринг. Слева от меня примостился профессор.
– Наполеон тоже увлекался спиритизмом, – сообщил он. – Устроил сеанс в пирамиде Хеопса.
– Нужно взяться за руки, – напомнил граф Тосси, беря ее ладонь в свою. – Вот так…
– Да-да, все беремся за руки, – подхватила миссис Меринг. – О, мадам Иритоцкая, и вы?
Мадам Иритоцкая стояла в дверях, облаченная в летящую фиолетовую мантию с широкими рукавами.
– Духи призвали меня послужить сегодня вечером вашим проводником за разделяющую наши миры завесу. – Она картинно коснулась лба тыльной стороной кисти. – Это мой долг, чего бы он мне ни стоил.
– Как чудесно! – обрадовалась миссис Меринг. – Садитесь же! Бейн, подайте мадам Иритоцкой стул.
– Нет-нет. – Мадам указала на профессора Преддика. – Вот здесь сходятся телеплазмические вибрации.
Профессор покорно пересел. Спасибо, конечно, что мадам не выбрала место рядом с Верити, но плохо, что она пристроилась по соседству с графом, а значит, одна рука у нее будет свободной. И еще хуже, что она сидит рядом со мной, затрудняя столоверчение.
– Здесь слишком светло, – заявила мадам. – Нужна темнота… – Она окинула гостиную взглядом. – А где мой шкаф?
– Действительно, Бейн, – спохватилась миссис Меринг. – Я ведь велела его сюда поставить.
– Да, мэм, – с поклоном ответил дворецкий. – Там покосилась и заедала дверца, поэтому я отнес его на кухню поправить. И поправил. Прикажете принести?
– Нет! – всполошилась мадам. – Не стоит.
– Как вам будет угодно.
– Я предвижу, что призраки нам сегодня не явятся, – продолжила мадам. – Они желают ограничиться беседой. Возьмемся за руки, – скомандовала она, расстилая по столешнице свои просторные рукава.
Я ухватил ее за правую руку и крепко сжал.
– Нет! – вывернулась она. – Легонько.
– Простите, я в этих делах новичок.
– Бейн, тушите свет. Духи приходят к нам лишь при свечах. Поставьте свечу. Вот сюда. – Мадам указала на подставку для цветов у своего локтя.
Дворецкий зажег свечу и погасил верхний свет.
– И ни в коем случае не включайте, – наказала мадам. – Кроме того, не пытайтесь прикоснуться к духам или медиуму. Это опасно.
Тосси хихикнула, мадам Иритоцкая закашлялась и выпустила мою руку. Я воспользовался моментом, чтобы вытащить проволоку из рукавов и подвести под край стола.
– Прошу прощения. Горло. – Рука мадам скользнула в мою.
Да, свет включать крайне опасно. Готов спорить на что угодно, вместо руки мадам в моей обнаружится длань графа. Про свои собственные манипуляции молчу.
Справа что-то зашуршало. Это Верити спускала подвязку.
– Я никогда прежде не присутствовал на сеансе, – поспешил я заглушить шум. – Мы ведь ничего огорчительного не услышим, надеюсь?