Нелегал из Кенигсберга - читать онлайн книгу. Автор: Николай Черкашин cтр.№ 44

— В эту ночь ожидается провокационный налет фашистских банд на нашу территорию. Но мы не должны поддаваться на провокацию. Наша задача — только пленить банды. Государственную границу переходить запрещается. И артогонь за Буг не вести.

— Понял вас, товарищ командующий! Понял хорошо. Какие мероприятия разрешается провести?

— Все части армии привести в боевую готовность. Немедленно начинайте выдвигать из Крепости 42-ю дивизию, и пусть она скрытно занимает подготовленные позиции. То же самое всем частям 62-го укрепрайона. Скрытно занять все доты — достроенные и недостроенные! Полки авиадивизии перебазируйте на полевые аэродромы.

— Вас понял. Приступаю к исполнению!

— И последнее: не горячитесь там особенно. Может, пронесет…

* * *

Предрассветную тишину городка на Мухавце распорол подвывающий рев низколетящих и тяжелогруженых самолетов: «У-у-У-у-У-у…» Они заходили на Кобрин с севера.

— Наши?! — поднял голову командарм. И будто отвечая на его вопрос — череда взрывов — один за другим, слитно и врозь — дала злой ответ: не наши!

Бомбежка шла в районе кобринского аэродрома, где базировался полк 123-й смешанной авиадивизии, чей штаб находился здесь же, на первом этаже. Не дожидаясь никаких телефонных звонков, Коробов выскочил из кабинета. За ним поспевал Сандалов. На лестнице они столкнулись с комдивом — полковником Беловым. Бледнее мела, он был в полном смятении.

— Товарищ командующий, немцы бомбят наш аэродром. Большие потери. Ни один самолет взлететь пока не может.

— Хреново…

— Сейчас сюда прилетят.

Коробов переглянулся с начальником штаба. Тот понял его без слов.

— Все на выход! — прокричал Сандалов так, что слышно было на обоих этажах. — Брать только оперативные документы!

К нему подскочил дежурный по штабу.

— Гони всех во двор, и как можно быстрее! — наставлял его полковник. — Звони в гараж, пусть немедленно подают машины!

— Есть!

— Перемещаемся на полевой КП в Бухиничи!

— Есть, понял!

— Брать только секреты и оперативные документы! Действуй!

— Есть!

Сандалов бросился в свой кабинет и стал набивать брезентовый портфель документами. Он схватил тубу с картами, снял с вешалки противогаз и плащ-палатку. Кажется, все? Окинул взглядом кабинет, который три года был его вторым домом: стол, черная эбонитовая лампа, портрет Тимошенко на стене… Все это уже было ненужным, все это уже уплывало в прошлое… И не теряя больше ни секунды, бросился по лестнице, где возник небольшой затор — на площадке сошлись сразу два сейфа, облепленные носильщиками. На стальных боках алели строгие надписи: «Выносить в первую очередь!»

Во дворе уже толклись самые проворные — с опечатанными портфелями и чемоданами, тубами, вализами… Где-то неподалеку тарахтели моторы подъезжавших грузовиков, но их внезапно заглушил истошный рев пикирующих самолетов.

Шесть «юнкерсов» зашли со стороны Мухавца и, снизившись до ста метров, разошлись по заранее намеченным целям: одно звено обрушило бомбы на дома комсостава, другое — с душераздирающим ревом — пронеслось над гарнизонным футбольным полем — и накрыло здание штаба бомбовым веером. Бомбы обрушились без свиста — просто рвануло сразу — тут и там, и где-то за спиной, и где-то впереди.

По счастью, большая часть штабистов оказалась во дворе возле вынесенного для погрузки в машины имущества. И, заслышав рев атакующего звена, все как один полегли на землю.

Сандалов кинулся в придорожную канаву — неширокая и неглубокая — она все же спасала от взрывной волны, от осколков и осколков, летевших во все стороны. Сделав свое дело, самолеты ушли на запад. Полуоглушенный полковник поднялся на ноги и отряхнул китель. Фуражка улетела невесть куда.

От штаба осталась только одна стена: едкий дым и кирпичная пыль оседали на руины здания, повсюду летали листки служебных бумаг. Пять минут назад это пепелище было штабом 4-й армии и 123-й авиадивизии.

— Все вышли?! — крикнул Сандалов операторам, которые заглядывали под нагромождение кусков рухнувших стен.

— Похоже, не все, товарищ полковник! — откликнулся помощник начопера капитан Сивко. — Там комсомолец с политотдельцами свой сейф тащили. И, видимо, не успели…

Старший политрук Никита Горбенков, помощник по комсомольской работе начальника управления политпропаганды и инструктор отделения партучета, тоже старший политрук Валентин Курский навсегда остались под обломками. Их задавила насмерть рухнувшая стена в тот самый момент, когда они выносили железный ящик с партийными и комсомольскими документами. Это были первые потери штаба в первые часы войны.

— Полутонными шарахнули! — заметил начарт, осматривая воронку.

«Танюшка! — заныло сердце. — Как там они без меня?» — Сандалов глянул в сторону домов комсостава. По ним тоже пришелся бомбовой удар. Над кронами лип и тополей поднимался дым. Он с трудом удержал себя, чтобы не кинуться к своему дому — и всего-то триста шагов! Но здесь война, здесь его фронт и его окоп. Он не имел права покинуть сейчас своих людей ни на минуту. Даже ради самых родных и близких…

«Ну, Шлыков, сказал бы я тебе пару ласковых!» — полковник поискал глазами члена Военного Совета, но вспомнил, что тот еще с вечера укатил в Брест на спектакль московской оперетты «Свадьба в Малиновке». Вдруг некстати вспомнились опереточные фразы:

Приготовьтесь, фрау мадам,

Я урок вам первый дам:

Нужно к небу поднять глаза

И запрыгать — ну, как коза!

«Ну, попрыгай там теперь сам!» — Сандалов до боли в пальцах сжал кулаки.

— Быстрее, быстрее! Шевелись! — подгонял он штабистов, которые и без того суетились возле машин, перебрасывая через борта железные ящики. А опереточная песенка навязчиво вертелась в мозгу:

Повторяем: эйн-цвей-дрей,

Ну-ка, крутитесь побыстрей!

Неровен час — прилетят снова. И как быстро и точно накрыли они штаб!

Кто-то навел? Разумеется, в Кобрине действовала немецкая агентура, но и без них летчикам помог надежный ориентир — футбольное поле, чей овал почти упирался в здание штаба. План бывшего польского военного городка, в котором расположилось управление армии и некоторые части, наверняка попал в руки немцев после падения Варшавы и захвата архива военного министерства. Легко было догадаться, что штаб 4-й армии разместится не в казарме, а именно там, где был штаб польской дивизии.

Лишь в половине шестого утра, спустя два часа после налета, Сандалову удалось подойти к дому.

Пока из руин вытаскивали тела погибших политработников, пока с удвоенной энергией загружали штабные машины, Сандалов бросился посмотреть, что стало с жилыми коттеджами. Навстречу ему выбежала с почти безумными от горя глазами жена командарма — Нина Коробова.