Французские дети едят все - читать онлайн книгу. Автор: Карен Ле Бийон cтр.№ 36

– Но скоро ужин, – заметила Жанин, – ты испортишь ей аппетит! – и на моих глазах отобрала у тут же заплакавшей Софи печенье. – Нет, Софи, придется подождать ужина.

Поджав губы, я кивнула и потащила Софи в машину.

– Вы правы, – согласилась я, – придется подождать!

Но как только мы отъехали подальше, тут же сунула Софи на заднее сиденье багет.

– Ешь, сколько хочешь! – разрешила я, радуясь, что иду наперекор свекрови.

И этот случай не был единственным. С тех пор как мы переехали, привычка постоянно что-то жевать стала в нашей семье камнем преткновения. Это была американская, а не французская привычка. В младенчестве я кормила дочерей по первому требованию, и они выросли очень нетерпеливыми. В первую очередь это относилось к еде. Они получали еду в любое время, стоило только попросить. У меня были запасы еды повсюду: в машине, в коляске, в сумочке, в пакете с подгузниками.

Я считала, что это нормально, большинство наших знакомых поступало так же. В Ванкувере все знакомые дети постоянно жевали. Они грызли что-нибудь в школе и после школы, во время внеклассных занятий, спортивных тренировок, прогулок, почти на каждом мероприятии, которое продолжалось дольше пятнадцати минут. Дети ели в колясках и автокреслах. Стоило повернуть ключ в зажигании, как дети, словно собаки Павлова, начинали клянчить: «Хочу есть!» Традиция перекусывать на ходу была так распространена – и так обычна для родителей в Канаде и США, – что я воспринимала ее как должное. Куда бы мы ни шли, я брала с собой еду. Или ее приносили члены особо активного отряда матерей, любившие печь гораздо больше, чем я. Поэтому я не считала, что наша семья делает что-то не так. И не хотела менять наши привычки. «Желудок у ребенка маленький, – думала я. – Детям нужно есть часто, каждые два-три часа, иначе они слишком проголодаются».

– Хм, – задумался муж, когда я изложила ему эту теорию, изрядно поссорившись с его матерью по поводу наших постоянно жующих детей. – Тебя так воспитывали? – начал он издалека. – Меня-то точно воспитывали по-другому.

А ведь он прав, я тоже не помнила, чтобы в детстве мы много перекусывали. В машине нам есть запрещали (в основном нас увлекала музыка, а не еда). Я стала искать информацию на эту тему, и то, что узнала, подтвердило мои догадки: современные дети действительно кусочничают больше, чем мы. В 1970-е большинство перекусывало всего раз в день, а у 25% детей вообще не было такой привычки.

Я вспомнила историю моей семьи. Дедушка с бабушкой пережили Великую депрессию и две мировые войны, для них экономия и домашние обеды были нормой. Так они воспитывали и моих родителей. Когда я была маленькой, мы почти не ходили в рестораны (хотя фастфуд уже тогда был на каждом шагу), потому что мои родители просто к этому не привыкли. После школы я играла с соседскими детьми на улице, а не разъезжала в машине с тренировки на кружок. Мы возвращались после уроков, переодевались и бежали на улицу играть до самого ужина, не отвлекаясь ни на какие перекусы.

Так что Филипп прав: я в детстве тоже не ела каждые два-три часа. «Но это вовсе не значит, что перекусы вредны», – заметила я. И начала с ним спорить, и спорить, и спорить… (Настойчивость, как любит повторять Филипп, – одно из моих замечательных качеств, которые порой выходят из-под контроля.)

К счастью, Филипп тоже настойчив. Он втихомолку попросил Вирджинию прислать ему научные исследования на эту тему и тайком подсовывал их мне, оставляя на кухонном столе. Я начала читать и не смогла остановиться. Оказалось, перекусы вовсе не так безобидны, как кажутся. Причина в том, что то, чем перекусывают наши дети (сюрприз-сюрприз!), – далеко не полезная еда. Любимая еда для перекусов – десерты с высоким содержанием сахара, соленые закуски и сладкие напитки (газированные и энергетические). Наши дети пьют намного меньше молока и едят меньше фруктов, чем мы в их возрасте. Как и взрослые, во время перекусов они просто «загружаются», в результате потребляя более калорийную, но менее питательную пищу. Диетологи отмечают, что это опасная тенденция, способная привести к зависимости от пищи, необходимости есть постоянно.

Мне стало любопытно, насколько распространено во Франции детское ожирение. В нашей деревне я почти не видела толстых, и уж точно ни одного толстого ребенка не было среди одноклассников Софи. Статистика подтвердила мои наблюдения: в США от ожирения страдают 20% детей, во Франции – лишь 3%.

Даже несмотря на это, я переживала, что отказ от перекусов выйдет нам боком. В противовес изысканиям, подкинутым мне Филиппом, я нашла другие исследования – о том, что частые перекусы улучшают настроение, память и нормализуют уровень сахара в крови.

– Без перекусов дети чаще испытывают стресс, – провозгласила я, демонстрируя Филиппу распечатку одной научной работы.

– По-моему, – ответил он, – это ты без перекусов испытываешь стресс.

Справедливое замечание. Действительно, без перекусов у девочек портилось настроение, они становились беспокойными, раздражительными и капризными. Но то же самое можно сказать и про меня. Тогда я решила попробовать другой аргумент.

– Без перекусов Софи будет хуже успевать в школе. Ведь частые перекусы нормализуют уровень сахара в крови. Ей нужно есть постоянно, иначе она не сможет сосредоточиться. Сам знаешь, какая я становлюсь, когда хочу сладкого, – напомнила я. – Запретим перекусы – будет больше ругани, девочки станут хуже себя вести.

– Но в этом году она учится хорошо, – возразил Филипп, – а им в школе не разрешают кусочничать.

Он был прав. Я даже не тайком, а в открытую гордилась тем, как Софи продвинулась во французском, приспособилась к новой обстановке и выдерживала восьмичасовой учебный день, хотя ей было всего пять лет. Но у меня осталось еще одно возражение.

– Переезд во Францию и так достаточно сильный стресс. Вкусная еда их успокаивает. Девочки не смогут не есть в кровати перед сном – для них это ритуал, который оставался неизменным, когда все вокруг менялось. Им так нравится есть вкусное утром по выходным, они так этого ждут. Давай не будем отменять все и сразу, – попросила я.

– Мне кажется, – сурово ответил Филипп, – возражений будет гораздо меньше, если мы ограничим перекусы до одного раза в день – на полдник, как принято во Франции. Сейчас девочки знают, что еду можно клянчить. Они кусочничают и утром, и после обеда, и перед сном. А потом просят еще. Они все время клянчат чего-нибудь вкусненького. А если мы отвечаем «нет» – ноют громче, поэтому перекусы для тебя такой стресс.

«Не науськала ли его Жанин», – подумала я, но не могла не признать, что, возможно, он и прав. Несмотря на стремление придерживаться второго правила детского питания, я по-прежнему использовала перекусы как замену дисциплинарным мерам. Ведь это так облегчало жизнь (хоть и ненадолго): не надо было учить детей терпению, выстаивая очередь в банке или супермаркете, достаточно заткнуть им рот едой – получался тот же результат, только без стресса. Проблема заключалась в том, что мои дочери привыкли есть в самых разных местах и в самое разное время. Они кусочничали, когда захотят, – практически постоянно. Часам к пяти требования звучали все чаще, а перед ужином достигали пика. Если я поддавалась, дети набивали животы печеньем, хлебом с маслом и багетами. Я возилась со своим блендером-пароваркой, а они лишь слегка ковыряли полезные блюда за ужином. Преимущества отказа от перекусов были мне понятны, но я боялась истерик, слез, бесконечного нытья.