Французские дети едят все - читать онлайн книгу. Автор: Карен Ле Бийон cтр.№ 31

К девяти месяцам рацион малышей значительно расширяется. К этому времени они едят разные овощи: кто-то по-прежнему выпивает жидкий суп из бутылочки с соской, кто-то ест из ложки (для детей на грудном вскармливании есть из ложки предпочтительнее). В меню ребенка уже есть морковка (советуют не увлекаться ею во избежание запоров), зеленая фасоль, шпинат, цуккини, лук-порей (нежная белая часть), молодой цикорный салат, мангольд и кабачок. Родителям советуют давать малышам не больше одного вида овощей в один прием, чтобы стимулировать развитие у них вкусовых рецепторов. Каши не дают – разве что подмешивают одну-две ложки в молоко на завтрак и вечером. (Мне не все нравится во французской модели: несмотря на то что многие исследования доказывают преимущества грудного вскармливания, во Франции самый низкий процент женщин, кормящих грудью, среди развитых стран, да и те обычно прекращают кормить, когда ребенку всего два месяца.)

Далее наступает следующая фаза программы пищевого разнообразия, которая продолжается от года до трех лет, – это самый важный период, в течение которого формируются (или «выстраиваются», как пишут в некоторых книгах) вкусы ребенка. Овощи, с которых французы начинают прикорм, нередко довольно странные, по крайней мере по мнению американцев. Например, моя свекровь была удивлена, что для своих дочерей я выбрала в качестве прикорма зеленый горошек: по ее мнению, у него «слишком резкий» вкус. Оказывается, французы делят все овощи на две категории – с «резким» и «мягким» вкусом. Их логика мне не совсем понятна. Как объяснила Жанин, «мягкие» овощи (например, лук-порей) вводят раньше, чем «резкие» (капуста, репа, лук, помидоры, перец, баклажан, петрушка). Наша подруга Лоранс, живущая на юге Франции, начала с простого пюре из цуккини, а спустя несколько месяцев добавила к нему петрушку и помидоры. В полтора года маленький Антуан ел и баклажаны, и перец; овощи уже не протирали в пюре, а резали маленькими кусочками – получался почти взрослый рататуй.

Перечень овощей с «резким» вкусом испугал бы большинство американских родителей, но французы кормят этими овощами малышей, не задумываясь. Слышали когда-нибудь об испанском артишоке? Я тоже нет, а во Франции он продается на любом рынке, и Французское педиатрическое общество советует вводить его в меню вместе с другими овощами. Как и козлобородник – это слово мне тоже пришлось искать в словаре (растение, которое называют также «иерусалимская звезда» или «овощ-устрица»). Я его и в глаза-то не видела, не говоря уже о том, чтобы предлагать своим детям!

Зато в рекомендациях Французского педиатрического общества нет ни слова о мерах предосторожности, которые известны любой матери в США: «Вводите каждый новый продукт по одному, с интервалом в 2–3 дня. Если во время ввода нового продукта возникли такие симптомы, как диарея, рвота или сыпь, немедленно отмените прикорм и проконсультируйтесь с врачом».

Когда мои дети были маленькими, эта фраза повергала меня в ужас. От еды у моих детей может быть диарея и рвота? Какой кошмар! В итоге я начала очень сильно перестраховываться. К году Софи успела попробовать лишь несколько овощей (сладкий картофель, обычный картофель, зеленый горошек, кабачок, морковка), но в основном ее рацион состоял из мучного (хлеб с маслом и печенье).

Тем временем ее двоюродные братья и сестры во Франции уже уплетали лук-порей, цуккини и много другое. Типичная для Франции картина: годовалые дети едят уже очень много овощей. Им предлагают также злаки, каши и мучное почти при каждом кормлении, однако это не является основой рациона. К двухлетнему возрасту, когда у малышей появляются первые признаки неофобии или «кризиса двух лет», в арсенале у большинства французских детей уже больше блюд, чем у многих взрослых американцев! Даже подростки продолжают знакомиться с новыми продуктами. Кристель прислала исследование французских диетологов, изучавших неприятие тех или иных продуктов. Я читала его со все возрастающим изумлением, потрясенная тем, сколько разных блюд успевают попробовать французские дети. В двадцатке самых «нелюбимых блюд» были устрицы, говяжий язык, печеный цикорий, репа, печень, мозги (чьи, не указано), потроха, каштаны со сливками и почки. За исключением, пожалуй, репы, многие взрослые американцы (я в их числе) наверняка и не пробовали ничего из вышеперечисленного, не говоря уже о том, чтобы давать это детям! Но во Франции детям постоянно предлагают разнообразные продукты; они видят, что родители с удовольствием это едят. Так дети усваивают «золотое правило» французской кухни»: «Il faut manger un peu de tout» («Нужно попробовать всего понемногу»).

Я забеспокоилась: уже середина января, с первой попытки внедрить мой план прошло несколько недель. Я ощущала себя беспомощной. Мне казалось, что уж с Софи мы точно опоздали – ей слишком много лет (только что исполнилось шесть). У нее уже появилась привычка отвергать все новое. Я понимала ее: ведь мне тоже не очень нравилось пробовать новое, хоть знала, что демонстрировать личные предпочтения в еде, по мнению французов, – верх невежливости.

Меня немного утешила Сандрин, заметив, что в школьной столовой Софи ест хорошо. И верно: школьные обеды иногда были для нее главным событием дня. На прошлой неделе, когда после рождественских каникул снова начались занятия, Софи пришла из школы, сияя: «Maman, мне достался fève! (боб!)» Увидев удивление на моем лице, рассмеялась и объяснила: в столовой приготовили праздничный десерт – «galette des rois‘ («королевский торт»), спрятав в нем фигурки (fève). За каждым столом был один счастливчик, которому досталась такая фигурка: его (или ее) избирали королем (roi) или королевой (reine) на целый день. Софи показала свою бумажную корону и зажатый в кулаке «боб», который оказался крошечной фарфоровой фигуркой королевы с короной на голове. «Ну, разумеется, – вспомнила я, – сегодня же fête des Rois, Крещение Господне», когда все дети во Франции едят праздничный торт, который пекут только в этот день.

Вспомнив об этом случае, я поняла, что Сандрин права. Софи готова начать есть по-французски и дома. Но готова ли к этому я? Вот в чем вопрос. Мне казалось, что я слишком много на себя взвалила. Дети, полный рабочий день, да еще и гастрономическое воспитание – словно я готовлю своих дочерей к карьере поваров в мишленовском ресторане. Только подумаю об этом, хочется все бросить. Но кулинарные книжки, которые мне дали почитать, выглядели так соблазнительно, что я все время к ним возвращалась. Как-то раз, за утренним кофе, пролистывая одну из книг о прикорме для малышей, я вдруг подумала: а почему бы не начать сначала? Да, в младенчестве мои дочери так и не попробовали все эти разноцветные овощные пюре, но почему бы не начать сейчас? Чем больше я об этом думала, тем больше загоралась этой идеей. «Буду давать им пюре в виде супов», – решила я. Может быть таким образом мне удастся победить «главных врагов» Софи и Клер – новые и непривычные по консистенции блюда. Как только они полюбят новые овощи в виде супа, буду постепенно вводить их в другой форме. Ведь именно так учатся французские малыши. Взрослые французы тоже любят есть la soupe на ужин.

«Это будет что-то вроде гастрономического перерождения», – подумала я (но ни с кем не стала делиться своими соображениями, чтобы меня не сочли чокнутой). Возьму, например, десять видов овощей и в течение месяца мы будем их пробовать. То есть проведем в нашей семье эксперимент «Кольраби»! За вдохновением я обратилась к книге Сирила Линьяка, того самого пионера программы по улучшению питания в школьных столовых, о котором рассказывала учительница Софи. Я взяла его книгу в библиотеке и с удовольствием прочла мудрые высказывания, отражающие суть французской гастрономической философии. Мне особенно понравилось вот это: «Чтобы полюбить какое-то блюдо, его нужно сначала приручить». Отличная идея: постепенное привыкание друг к другу, близкое знакомство. Этот же процесс описан в другой книге, присланной мне Кристель, – «Рождение вкуса» («La naissance du gout») психолога Натали Ригаль. Она предлагает знакомиться с новой пищей посредством всех пяти чувств: зрения, обоняния, осязания, вкуса и даже слуха.