Капеллан дьявола. Размышления о надежде, лжи, науке и любви - читать онлайн книгу. Автор: Ричард Докинз cтр.№ 64

Страница

Его поэтическое воображение постоянно проявляется в отступлениях, даже в самых сложных его статьях. И, как и можно было бы ожидать, он очень любил поэзию и знал наизусть немало стихов, особенно Хаусмена. Возможно, он ассоциировал себя в молодости с меланхоличным главным героем сборника “Шропширский парень”. В своей рецензии на мою первую книгу — можете представить мою радость по поводу рецензии от ученого такого уровня? — он процитировал строки:

Издалека, с вечерних

И утренних небес

Звенящий ветер жизни

Принес меня, я здесь.

Он дунет, я исчезну —

Недолго мы живем.

Дай руку мне, скажи мне,

Что на сердце твоем?

Скажи, и я отвечу,

Ну как тебе помочь?

Пока звенящий ветер

Меня не сдует прочь.

В конце рецензии он процитировал известные строки Вордсворта о статуе Ньютона в прихожей церкви кембриджского Тринити-колледжа. Билл, конечно, не имел это в виду, но последние слова этого стихотворения подходят к нему не меньше, чем к Ньютону:

... разума, что вечно

Плывет по мысленным морям один.

Джон Даймонд категорически не соглашался с теми из своих многочисленных поклонников, кто хвалил его мужество. Мужество бывает разным. Бывает физическая стойкость перед лицом поистине жестокой судьбы, стоическое мужество, помогающее переносить боль и унижения, например ведя героическую борьбу с особенно отвратительной формой рака. Даймонд утверждал, что ему не хватало такого мужества (думаю, из чрезмерной скромности, и в любом случае никто не стал бы отказывать в подобном мужестве его замечательной жене). Он даже прибавил подзаголовок “Трус тоже может заболеть раком” к названию своих трогательных и, по-моему, все же смелых воспоминаний о собственном недуге.

Есть и другая разновидность мужества, и Джон Даймонд ее продемонстрировал так, как мало кто другой. Это интеллектуальное мужество: мужество держаться своих принципов даже перед лицом смерти и мучительного искушения искать легкого утешения, которое измена этим принципам, казалось бы, сулит. От Сократа до наших дней людям, которые, руководствуясь разумом, отвергали детский самообман суеверий, всегда приходилось слышать: “Это вы сейчас так говорите. Посмотрим, что вы скажете на смертном одре. Тут-то вы запоете по-другому”. Утешение, вежливо отвергнутое Дэвидом Юмом (как мы знаем из рассказа Босуэлла, который, движимый нездоровым любопытством, посетил умирающего [209] ), было в духе его времени. Во времена Джона Даймонда, то есть в наше время, подобную роль играет “альтернативная медицина”, предлагаемая нам, когда нам кажется, что “ортодоксальная” медицина плохо нам помогает или вообще бессильна.

Когда патолог уже сделал свое предсказание, когда оракулы рентгеноскопии, компьютерной томографии и биопсии сказали свое слово и надежда стремительно угасает, когда хирург входит в палату в сопровождении “высокого смущенного человека... в мантии с капюшоном и с косой на плече”, тогда-то над нами и начинают виться стервятники “альтернативной”, или “нетрадиционной”, медицины. Это их час. Здесь они вступают в свои права, потому что надежда сулит деньги, и чем отчаяннее надежда, тем богаче пожива. Справедливости ради замечу, что многими распространителями шарлатанских лекарств при этом движет искреннее желание помочь. Настойчиво донимая тяжелобольных, навязчиво предлагая им срочно принимать какие-то таблетки и снадобья, они демонстрируют искренность, которая выше жажды поживы тех шарлатанов, на которых они работают.

Вы пробовали хрящ кальмара? Официальные врачи его, конечно, презирают, но моя тетя на нем по-прежнему держится, хотя два года назад ее онколог сказал, что жить ей осталось всего месяцев шесть (ну да, раз уж вы спросили, она еще проходит радиотерапию). Или вот, есть еще замечательный целитель, который лечит наложением ног, это дает поразительные результаты. Все дело тут, очевидно, в том, чтобы настроить свою холистическую (или голографическую?) энергию на одну волну с естественной частотой органических (или оргонических?) космических вибраций. Вам нечего терять, так почему бы не попробовать? Курс лечения стоит всего пятьсот фунтов — может показаться, что дороговато, но что такое деньги, когда на карту поставлена жизнь?

Как публицисту, описавшему, трогательно и искренне, ужасный ход развития собственного рака, Джону Даймонду больше других пришлось выслушивать эти песни сирен: на него так и сыпались советы доброжелателей и обещания чудес. Он исследовал эти обещания, искал доказательств в их подтверждение, не нашел их, затем увидел, что ложные надежды, которые они вызывают, могут наносить реальный вред, и сохранил свою честность и незамутненность мировосприятия до самого конца. Не думаю, что когда придет мое время, я смогу проявить даже четверть физической стойкости Джона Даймонда, как бы он от нее ни открещивался. Но я очень надеюсь, что он послужит мне образцом в том, что касается интеллектуального мужества.

Здесь сразу можно ожидать встречного обвинения в самонадеянности. Быть может, “интеллектуальное мужество” Джона Даймонда было вовсе не голосом разума, а всего лишь безрассудным и неоправданным доверием науке, слепым и фанатичным нежеланием даже рассматривать альтернативные взгляды на мир и на здоровье человека? Нет, нет и нет. Это обвинение было бы уместно, если бы он поставил на ортодоксальную медицину просто потому, что она ортодоксальная, и отвергал альтернативную медицину просто потому, что она альтернативная. Но он, разумеется, не делал ничего подобного. В рамках его (и моих) задач научная медицина просто определяется как совокупность врачебных методов, которые отдаются на суд проверки. Альтернативная же медицина определяется как совокупность методов, недоступных для проверки, не допускаемых к проверке или не выдерживающих неоднократных проверок. Если для какого-либо способа лечения будет продемонстрирован лечебный эффект в ходе проведенных должным образом проверок двойным слепым методом с контролем, этот способ перестанет быть альтернативным. Он будет, объясняет Даймонд, воспринят медициной. И напротив, если какой-либо способ лечения, предложенный президентом Королевской коллегии врачей, не выдержит неоднократных проверок двойным слепым методом, он перестанет входить в арсенал “ортодоксальной” медицины. Войдет ли он после этого в арсенал “альтернативной”медицины, зависит от того, возьмет ли его на вооружение какой-либо достаточно целеустремленный шарлатан (а достаточно легковерные пациенты всегда найдутся).

Страница