Благодать и стойкость. Духовность и исцеление в истории жизни и смерти Трейи Киллам Уилбер - читать онлайн книгу. Автор: Кен Уилбер cтр.№ 54

— Трейя?

Маленький луч света скользит по комнате, и меня поражает странное зрелище: я думал, что увижу кровать, стол и стул, а вместо этого она полна странными каменными сооружениями, сталактитами, сталагмитами, мерцающими кристаллическими образованиями, минералами в виде всевозможных геометрических фигур; некоторые из них висят в воздухе, и все они завораживающе прекрасны. Слева — маленький чистый пруд, и тишину нарушает единственный звук — мерное кап-кап-кап воды, которая капает вниз с огромного сталактита. Несколько минут я сижу как парализованный, я загипнотизирован фантастической красотой зрелища.

Присмотревшись, с ужасом понимаю, что этот ландшафт простирается во все стороны на много миль, может быть, на сотни. В отдалении я вижу горную гряду, за ней другую, потом сразу несколько, и солнце сверкает на их заснеженных вершинах. Чем больше я всматриваюсь, тем дальше тянется перспектива.

И тут я понимаю: это не мой дом.

В какой-то момент, пока длился мой первый вечер после химиотерапии — с его тошнотой, рвотой и приступами паники, — я достигла определенной поворотной точки: во мне не осталось никакого беспокойства или озабоченности — казалось, что весь курс химиотерапии давно уже пройден, хотя он только-только начался. Это участок моего пути, часть моего путешествия — часть, которую я полностью принимаю. Больше нет никакой борьбы. Просто наблюдение за тем, что приходит и уходит. Так что, наверное, химиотерапия — это мой путь за пределы озабоченности: я чувствую себя так, словно я убила дракона, который до этого сам охотился за мной. Может быть, все дело в том, что читал мне Кен, может быть, в моей медитации, а может быть, в простом везении, но я чувствую большую готовность двинуться навстречу тому, что меня ждет, я чувствую себя более подготовленной к этому. Кроме того, я чувствую, что для меня начинается что-то новое и важное. Не знаю, что именно, но это чувство очень сильное. Может быть, это кульминация моей духовной жизни, а может — только начало.

В ожидании потери волос сделала стрижку. Прошлась по магазинам с мамой и Кеном — искала тюрбан и вообще одежду, которая, как выразился Кен, «не будет противоречить лысой голове». Мама и папа уехали — я заплакала, мне было грустно, что они уезжают, ведь их забота так тронула меня.

Когда мы вернулись в Мьюир-Бич, Трейю не оставляло сильное чувство того, что она достигла поворотной точки, которая была связана с готовностью принять химиотерапию как часть своего пути, с желанием пройти этот путь.

Были у Сюзанны — здорово провести день со старыми друзьями по Финдхорну: в каком-то смысле во мне закрепилось чувство, что страх перед раком остался позади — я скорее чувствую, что вернулась в некую прежнюю колею. И это усиливается тем, что я ощущаю себя легкой и живой. Меня не волнует угроза остаться без волос. Я настроена воспринять это спокойно и двигаться дальше.

И еще укрепилась вера в мое дело, в моего даймона — помогать Кену и работать с раком. У Сюзанны виделась с Эндж [Стивенс] — вроде бы мы обе хотим работать с раковыми больными. Я чувствую новый прилив энергии и энтузиазма для такой работы после своего недавнего — как его назвать? — толчка, перехода, окончания экзамена!

В общей сложности Трейя должна была пройти пять курсов, или циклов, химиотерапии. Мы привезли с собой в Сан-Франциско инструкции, составленные Блуменшайном, и здесь их должен был выполнять местный онколог. Сами по себе инструкции были предельно простыми. В первый день каждой процедуры мы с Трейей должны идти в кабинет врача, в больницу. Ингредиенты «Ф» и «Ц» из смеси «ФАЦ» вводятся внутривенно (это занимает около часа), а вместе с ними тот антирвотный препарат, который мы в данный момент используем. Потом мы цепляем переносную помпу «травенол» к катетеру (процедура, которой меня обучили в клинике Андерсона). Помпа «травенол» — бесхитростное устройство (грубо говоря, это возмутительно дорогой воздушный шарик), через которое адриамицин будет поступать в течение двадцати четырех часов, — чтобы он лучше усвоился, а побочные эффекты были минимизированы. Для каждого цикла химиотерапии у нас есть по три таких помпы. Мы отправляемся домой с помпами, наполненными оранжевой отравой, и каждые двадцать четыре часа в течение двух дней я должен вытаскивать пустую помпу и вставлять на ее место новую. Через три дня лечение заканчивается, и мы свободны — до следующего цикла, время которого определяется состоянием белых кровяных телец в организме Трейи.

Основные способы (помимо хирургии), с помощью которых западная медицина атакует рак, — химиотерапия и облучение — основаны на общем принципе: раковые клетки невероятно быстро растут. Они делятся намного чаще, чем любые нормальные клетки в организме. Следовательно, если ввести в тело вещество, которое будет убивать клетки в момент деления, то будет убито много нормальных клеток, но намного больше раковых. Именно это делают и облучение, и химиотерапия. Разумеется, те здоровые клетки, которые растут быстрее остальных — клетки волос, слизистой желудка и ротовой полости, — тоже будут убиты быстрее; отсюда и выпадение волос, и приступы тошноты, и так далее. Но общая идея проста: если раковые клетки растут вдвое быстрее здоровых, значит, к концу успешного курса химиотерапии опухоль будет полностью мертва, а пациент, всего лишь наполовину.

Примерно через десять дней после трехдневного введения адриамицина уровень белых кровяных телец у Трейи должен заметно понизиться. Эти тельца — из числа тех клеток, которые будут убиты. Поскольку они одновременно являются важнейшей частью иммунной системы организма, примерно две недели после этого Трейя должна избегать всякой инфекции — держаться в стороне от толпы, тщательно соблюдать гигиену полости рта и так далее. В какой-то момент через три-четыре недели после первого дня уровень белых кровяных телец придет в норму — тело обновит себя, и тогда начнется новый цикл.

Адриамицин — один из самых токсичных препаратов среди тех, что существуют, он печально знаменит своими чудовищными побочными эффектами. Это надо подчеркнуть: большинство разновидностей химиотерапии переносится намного легче, чем адриамицин. Более того, даже лечение этим препаратом, если оно проведено грамотно, может сопровождаться только незначительными осложнениями. Но мы с Трейей были захвачены врасплох, когда во время первой процедуры она показала неожиданную аллергическую реакцию на реглан. Мы скорректировали антирвотный препарат: сначала попробовали метеразин — он оказался не совсем тем, что надо, а потом остановились на тетрагидроканнабиноле (ТГК), активном компоненте конопли, — и он прекрасно подошел. По крайней мере, за исключением того первого вечера, на всех процедурах Трейю ни разу больше не рвало.