Что может быть лучше? - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Армалинский cтр.№ 98

– Я тебя очень люблю, как никого никогда в жизни, – с чувством сказал Дэвид, в то же время осознавая, что перед ним открылась неисчерпаемая вселенная подобных Любовей. Прежде чем сесть в машину, Дэвид снял с руки Мэри наклейку, на что она не обратила никакого внимания, продолжая смотреть на Дэвида то ли влюблёнными, то ли покорными глазами.

Он приказал ей снова лечь на заднее сиденье и спать. Дэвид привёз девушку на то же место, откуда её вывез, и, пробудив, приказал выйти из машины. Три часа истекало через восемь минут.

– Иди не оборачиваясь туда, куда ты шла, – скомандовал Дэвид и, без сожаления глядя вслед красавице, отъехал в сторону, чтобы она его не увидела, если всё-таки оглянется. Девушка шла, не оглядываясь, по дорожке вдоль пляжа. Сквозь рыжие волосы девушки сияло солнце, их развевал ветер, и Дэвиду казалось, что её голова – в огне.

Дэвид вышел из машины и пошёл за Мэри, стараясь не потерять её из виду. Она шла чуть замедленной походкой, типичной при получении Тотала, но вот девушка как бы стряхнула с себя наваждение и пошла уверенным быстрым шагом. Мэри свернула к берегу океана, пробираясь в лабиринте лежащих на песке тел. Дэвид стоял, опершись на перила, отделявшие дорожку от пляжного песка, и видел, как группка девушек и юношей взвыла, увидев Мэри. До него донеслось женское иронически-ревнивое:

– Наша Патти опаздывает не долее, чем на три часа.

– Главное, что пришла, – примирительно произнёс юноша, обнимая за плечи девушку, – а то мы уже стали волноваться и твой мобильник не отвечал.

Дэвид вспомнил, что он слышал из спальни звонок мобильника, который лежал у Мэри в сумке, оставленной в машине. И Дэвид порадовался, что у него ещё хороший слух, не требующий вмешательства науки.

* * *

Открытие Дэвида, которое запретили к употреблению, состояло в созданном им веществе Тотал, влиявшем на человека так, что все сдерживающие центры в мозгу, возведённые культурой, отключались и человек полностью сдавался своим желаниям, которые сводились в основном к сексуальным. Причём воля человека, принявшего Тотал, сразу подпадала под власть первого оказавшегося рядом человека, произносившего команду: «Ко мне!» Этот человек воспринимался как повелитель, вожак стаи, и влияние его было абсолютным, пока действовал Тотал. Это вещество Дэвид наносил на пластиковую прозрачную наклейку, и её можно было приклеить на любой участок обнажённого тела. Через пять секунд Тотал начинал своё действие, и человек впадал в полное и радостное подчинение тому, кто отдавал ему приказы. Разработанная доза действовала в течение трёх часов, после чего человек полностью забывал о том, в чём и кому он повиновался, и не помнил, что произошло за эти три часа.

С помощью Тотала работникам американских секретных служб удалось выведать множество тайн у дипломатов, бизнесменов, преступников и террористов. Дэвид давно понял, какие бескрайние возможности по удовлетворению своих сексуальных нужд может предоставить ему его открытие.

Тотал позволил довести до совершенства возможности архаичного гипноза. Общеизвестно, что гипнозу поддаются далеко не все, и человек погружается в состояние гипноза, только если он этого хочет. Но даже в состоянии глубокого гипноза никогда не удаётся внушить человеку производить действия, которые могут нанести ему вред. Загипнотизированный откажется совершить самоубийство или убийство. Тотал же отключал абсолютно все сдерживающие центры, даже и те, что связаны с самосохранением.

Окончательную формулу, определившую состав Тотала, Дэвид вывел за год до своего ухода на пенсию, и об этом никто не знал. Все были уверены, что работа была остановлена на полпути, хотя она уже и дала некоторые результаты по выведыванию секретов. Примечательно, что принцип получения главной формулы был основан на идее, которая пришла Дэвиду ещё в ранней молодости, когда он учился в университете. Критерием правильности формулы оказывалась её математическая красота, которая в то же время отражала пусть ещё не ведомую, но реальность. Красоту Дэвид создавал с помощью своего не подлежащего определению чутья. Однако критерием того, что красота эта отражала реальность, являлось следующее соображение.

Для современников Эйнштейна его формула Е = тс2 была взята как бы с потолка, ибо она включала в себя сочетание, как казалось, несопоставимых параметров. Но размерность формулы выходила правильной: слева и справа стояли единицы энергии. Дэвид сделал вывод: если любая произвольная комбинация переменных и постоянных величин составляет уравнение, где соблюдается размерность, значит, эта «бессмысленная» формула описывает некий закон природы, который может быть неизвестен сегодня, но который обязательно будет когда-то опознан. Таким образом, открывался путь «обратных» исследований, который состоял не из попыток описать некое явление с помощью формул, а из поиска и подбора явлений, которые описывались бы созданными красивыми формулами.

Дэвид мог изготовлять Тотал в малых, но достаточных для него количествах у себя в доме, используя портативную лабораторию, а потом начать тайные эксперименты. Но делать этого он не хотел, пока полностью не прервал все контакты с институтом и не переехал в другой город. Он опасался, что если его эксперимент каким-то образом выйдет из-под контроля и это станет известным в местной прессе, то его коллеги сразу определят причину такого происшествия, а это неминуемо приведёт расследование к Дэвиду.

Характерно, что исходным продуктом для изготовления Тотала был человеческий кал. Из него выделялся компонент, который, будучи обработан комбинацией широко известных химикалий, образовывал прозрачную желеобразную массу (к счастью, без запаха), которую и назвали Тотал. Это желе Дэвид наносил на прозрачную пластиковую наклейку, работая в защитном костюме, чтобы избежать попадания Тотала на собственную кожу. Разумеется, что, зная наизусть компоненты и их пропорции, Дэвид мог изготовить любое нужное ему количество Тотала.

Оптимальная доза, которая работала три часа, не оставляла никаких пагубных последствий. Тем не менее в поведении человека даже после окончания действия Тотала оставалась заметная непринуждённость в проявлении эмоций, но вполне ещё социально приемлемая. Особенно это было заметно на ханжах, пуристах и прочих задавленных моралью людях. Патологическая стеснительность и преследующее чувство вины бесследно проходили. Однако если доза увеличивалась или давалась более одного раза, то возникало необратимое изменение личности, и человек становился постоянно зависимым от своего повелителя, а обретённая свобода изъявления желаний могла вызывать недоразумения или неприятности.

Если для первой порции самодельного Тотала Дэвид использовал свой кал, то для последующих доз он использовал кал своих возлюбленных.

Он испытывал торжество, приказывая женщине испражняться в его присутствии, что они послушно делали без тени смущения, а со страстным взглядом, обращённым на Дэвида, их властелина.

Вернув очередную любовницу на исходное место, Дэвид сразу возвращался домой и принимался за изготовление новой порции Тотала (для максимальной эффективности Тотала кал должен был быть свежим), и это давало особое удовольствие Дэвиду – иметь дело с дерьмом красавицы, которая таким образом способствовала ему в получении следующей красавицы.