Первейшим делом следовало уехать отсюда.
— Идемте, — сказала миссис Турман, выходя из-за колонны.
Лори последовала за ней, словно не было ничего необычного в том, что две взрослые женщины прятались за резным столбом, в престижном отеле, посреди бела дня. Они направились обратно в холл.
— Ну, спасибо, что помогли подобрать футболку для Фредерика, — сказала мисс Митчелл, направляясь к стойке регистрации. — Пойду улажу формальности по оплате. Рада была познакомиться.
Рейчел испытала новое потрясение. Ей казалось, что хоть небольшая толика возмущения от увиденного сохранится в ее новой знакомой, и не думала, что мысли об этом так скоро изгладятся из ее сознания. Но, как видно, случилось именно это. Миссис Турман и сама чувствовала, как ее собственное возмущение непостижимым образом рассеивается. И хотя женщина поклялась сохранить его, к тому времени как она вернулась в номер, чтобы пообедать с Лоуэллом, ее страх и негодование полностью исчезли.
19
После обеда наступила самая жаркая часть дня. Они сказали родителям, что следующие пару часов перед турниром проведут у Дэвида в номере, поиграют в приставку, но сами решили прогуляться к каньону Антилопы, посмотреть горячие источники.
Как это ни удивительно, но идею старшим братьям подкинул Райан. Они шатались без дела и старались придумать, чем бы себя занять — спустя пару дней даже на таком курорте становилось мучительно скучно. И тогда младший напомнил об экскурсии, которую им устроили по приезде.
— Там же рассказывали про какие-то пешие тропы? — спросил он.
Для Оуэна вопрос брата прозвучал как-то уж слишком наивно. Он знал Райана с пеленок, и такая вот показная беспечность была не в его манере. Но и ему пришлось признать, что идея имела право на существование. Мама дала всем троим четкие наставления, чтобы они не находились на солнце в это самое жаркое время суток. А больше всего братьям досаждало, когда их в чем-то ограничивали и указывали им, что делать. Предложение Райана оказалось полной неожиданностью. Кроме того, если их поймают, можно все свалить на него.
Кёртис хлопнул младшего брата по спине — немного не рассчитал силу, мальчик поморщился — и объявил:
— Прихватите немного колы, ребята, и выступаем!
С ними пошла и Бренда.
Они встретили ее, когда она выходила с теннисного корта — видимо, играла там с отцом. Будучи подростком, Бренда, по ее словам, уже играла в школьной команде, и отец хотел, чтобы она тренировалась даже на отдыхе.
Она была потная, разгоряченная, и Оуэн счел это особенно привлекательным.
— А где твоя ракетка? — спросил он.
— Отец взялся их вернуть. А тебе нравится теннис?
— Мне нравится Анна Курникова, — вставил Кёртис.
— Ее слишком переоценивают, — сказала Бренда со знанием дела. — Она ни одного значительного турнира не выиграла.
— Мы не смотрим теннис, — заявил Райан.
— Но я не прочь сыграть иногда, — быстро добавил Оуэн.
Бренда улыбнулась ему. Он покраснел и уставился себе под ноги:
— Правда, вряд ли я на твой уровень потяну.
— Можно и в волейбол сыграть, — предложила девочка. — Было бы здорово.
Еще как здорово! Оуэн представил, как они сначала гоняют мяч по корту, а затем она подходит, чтобы немного натаскать его в теннисе. Встает позади него, кладет руку на ракетку поверх его руки, прижимается к нему вплотную, касается грудью спины. Член стал набухать под эластичной материей плавок. Подросток шевельнул рукой, стараясь прикрыться, и придвинул холодную банку колы поближе к паху, чтобы сбить возбуждение. Ему хотелось предложить, чтобы они с Брендой остались и поиграли немного, а остальные отправились бы на прогулку. Но его новая подруга, наверное, уже устала от игры. И кроме того, там был ее отец.
Бренда легонько похлопала его по плечу — даже немного игриво. Затем она скользнула ладонью вниз и взяла его за руку, словно для нее это было самое привычное действие. Их пальцы сплелись, и Оуэн слегка сжал ее ладонь. И с благодарностью почувствовал ответное пожатие.
Он еще ни разу не испытывал подобных чувств к девушке. Конечно, прежде ни одна из девочек не проявляла к нему такого интереса, так что ему представился шанс. Но между ним и Брендой, казалось, возникла настоящая связь, мгновенная и крепкая привязанность, которая была гораздо выше простого физического влечения. Он чувствовал себя и чокнутым, и гениальным, и счастливым, и скрытным, и открытым всему миру одновременно. Ему хотелось, чтобы каждый видел их вместе, — и не хотелось, чтобы на них смотрели. Хотелось, чтобы эта связь существовала лишь для них.
Хотя Кёртис смотрел. И вид у него был сердитый.
— Мы что, весь день тут торчать собрались? — спросил он. — Идемте уже!
Они двинулись по гравийной тропе, минуя теннисные корты и стоящие на отшибе строения. Затем пошли вдоль каменистого утеса, пока не оказались у разлома в низкой горной цепи. Тропа расходилась: левая уводила обратно к комплексу, а правая змеилась в горы. «КАНЬОН АНТИЛОПЫ 500 ЯРДОВ», — гласила небольшая табличка.
Компания свернула направо.
Они пересекли пересохшее русло, поднялись по пологому склону между громадными кактусами и оказались в начале маршрута. Они шли без остановки в течение десяти минут, но теперь помедлили, охваченные каким-то коллективным чувством нерешительности. По обе стороны глинистой тропы стояли два ветхих столбика. К одному из них была прибита новенькая светоотражающая табличка: «ПОЖАЛУЙСТА, НЕ СХОДИТЕ С ТРОПЫ». На другом крепился пластиковый ящик с путеводителями.
Оуэн взглянул на табличку.
ПОЖАЛУЙСТА, НЕ СХОДИТЕ С ТРОПЫ
Выглядело это скорее предостережением, чем требованием. И звучало почти как религиозное послание, что показалось Оуэну немного зловещим. У него возникло то же самое чувство, которое он испытывал в крытом бассейне и в той части большого бассейна, где они с Кёртисом видели тело под водопадом. Чувство всепоглощающего страха.
Затем компания двинулась дальше. Бренда оказалась теперь впереди и тянула Оуэна за собой. Остальные шли следом. Он едва успел о чем-либо подумать, не то что высказать мысли вслух, прежде чем они зашагали к узкому ущелью. Оно походило на многие из тех мест, где неопытных туристов смывало неожиданными наводнениями.
— Круто, — проговорил Райан.
Но кроме этой единственной реплики, никто больше не проронил ни слова. Хотя они не то чтобы поднимались к вершине — тропа тянулась вдоль склона, и жара сочеталась теперь с высотой. Подростков обдувало горячим воздухом, и они обливались потом. Они прошли по тесной расщелине. Пусть и извилистая, она оказалась гораздо короче, чем рассчитывал Оуэн, — едва ли в половину футбольного поля. Затем скалы расступились, подались в стороны, и тропа вывела их к необъятным просторам каньона. Скалистые склоны отлого вздымались ввысь, а глинистое дно стало пристанищем для оазиса из кустов и высоких деревьев.