Мы - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Николс cтр.№ 26

— Вы действительно даете концерты? — недоверчиво переспросила Конни.

— Ну, «концерт» слишком сильно сказано. Только перед Центром Помпиду.

— Вы уличный музыкант?

— Я предпочитаю «исполнитель». Впрочем, да!

Надеюсь, лицо у меня не вытянулось, во всяком случае, я старался, чтобы оно не вытянулось, хотя, по правде говоря, я с настороженностью относился к любой деятельности, перед которой шло определение «уличный». Уличное искусство, уличная еда, уличный театр — во всех случаях «уличный» предшествует тому, чем лучше заниматься внутри помещения.

— Она потрясающе играет «Purple Rain», — пробормотал Алби, развалившийся поперек банкетки, как жертва вампира.

— Мы слышали, Алби, мы слышали, — сказала Конни, рассматривая аккордеонистку прищуренным взглядом.

Девушка тем временем выскребала содержимое многочисленных порционных контейнеров с джемом на свой круассан.

— Ненавижу эти маленькие контейнеры. Ужасные, правда? Только загаживают окружающую среду. Одно расстройство! — сказала она, прежде чем вылизать языком один такой контейнер.

— Простите, мы не уловили вашего…

— Кэт. Как в шляпе! [18] — Она похлопала по черному велюровому котелку, который носила, сдвинув на затылок.

— Вы из Австралии, Кэт?

Алби зацокал:

— Она из Новой Зеландии!

— Одно и то же! — Кэт громко расхохоталась. — Давайте, ребята, действуйте, пока я тут все не съела. Кто кого обгонит!

За годы поездок на конференции и семинары я приобрел некий опыт знакомства с системой «шведский стол» и сделал для себя вывод, что некоторые, оказавшись перед столом с якобы бесплатной едой, ведут себя скромно, зато другие так, будто никогда в жизни не ели бекона. Кэт принадлежала к той группе, которая полагает, что «ешь, сколько влезет» — это брошенный вызов. Она стояла возле автомата с соком: нальет стакан и выпьет, нальет стакан и выпьет; прямо какая-то сокозависимость, решил я и подумал, почему бы просто не открыть краник и не лечь под ним? Я улыбнулся официанту, а тот в ответ медленно покачал головой, и тут меня осенило, что если администрация свяжет вчерашний ночной концерт на аккордеоне с женщиной, которая сейчас складывала в своей тарелке гору из клубники и долек грейпфрута, то нас, возможно, ждут большие неприятности.

Мы зашаркали вдоль стойки.

— Так что привело вас в Вечный город, Кэт?

— Вечный город не Париж, — заметила Конни, — Вечный город — Рим.

— И вовсе он не вечный, — возразил Алби, — просто он создает такое впечатление.

Кэт расхохоталась и вытерла сок с губ:

— Я не живу здесь, а только проездом. С тех пор как окончила колледж, слоняюсь по Европе, тут поживу, там поживу. Сегодня Париж, завтра Прага, Барселона, Амстердам — кто знает!

— Да, мы тоже путешествуем, — сообщил я.

— За исключением того, что у нас заламинированное расписание, — усмехнулась Конни, изучая пустую вазу, где еще совсем недавно лежали грейпфруты.

— Оно не заламинировано. Я хотел сказать, что завтра мы отправляемся в Амстердам.

— Везунчики! Я люблю ‘Дам, хотя каждый раз делаю там то, о чем потом сожалею, если вы понимаете, что я имею в виду. Город сплошных вечеринок! — Она наполняла вторую тарелку, балансируя ею на согнутой руке, как профессионал, и сосредоточившись на белках и углеводах. Приподняв крышку блюда с беконом, она вдохнула мясной запах, закрыв глаза. — Я строгая вегетарианка, но делаю исключение для консервированного мяса, — заявила она, нагружая сочные кусочки, свернутые в рулеты, на уже переполненную тарелку с сыром, копченым лососем, бриошами, круассанами…

— Какой у вас сытный завтрак получается! — сказал я с застывшей улыбкой.

— Ну да! Мы с Алби нагуляли аппетит. — Она вульгарно расхохоталась, ущипнув его за задницу щипцами для бекона, но Алби лишь сконфуженно улыбнулся в свою тарелку. — Все равно бо́льшую часть я припасла на потом, — пояснила она.

По-моему, это перешло все границы. «Шведский стол» — это вам не раздолье для пикникующих и не кладовка, куда заглядывают все кому не лень. Я с самого начала решил быть милым с новыми друзьями Алби и терпеть их чудачества, но это было воровство, самое настоящее, неприкрытое, и когда в просторных карманах бархатных шортов исчезла баночка с медом, а за ней банан, я понял, что больше не могу сдерживаться.

— Вам не кажется, Кэт, что это следовало бы вернуть? — сказал я непринужденно.

— Прошу прощения?

— Фрукты, баночки с медом. Вам ведь нужна всего одна, максимум две.

— Пап! — воскликнул Алби. — Не могу поверить, что ты сказал такое!

— Я просто считаю, что это чересчур…

— Неловко! — пропела Кэт оперным фальцетом.

— Она не собирается есть это все прямо сейчас.

— И я о том же, Алби.

— Нет, все справедливо, все справедливо — вот и вот… — Кэт начала выкладывать обратно на стол баночки, фрукты, круассаны.

— Нет, нет, возьмите то, что уже взяли, мне просто кажется, что, может быть, не стоило бы рассовывать еду по карманам…

— Понимаешь, что я имел в виду, Кэт? — Алби махнул в мою сторону рукой.

— Алби…

— Я тебе рассказывал, какой он!

— Алби! Хватит! Сядь! — Это сказала Конни с самым непреклонным выражением лица.

Алби знал, когда спорить бесполезно, и мы все вернулись к столу, расселись по местам и начали слушать Кэт…

…как она любит Новую Зеландию, какая это красивая страна, но она росла в скучном предместье Окленда, будничном и однообразном, миля за милей похожих домов среднего класса. Там никогда ничего не происходило, вернее, кое-что все-таки происходило, ужасное, но никто об этом не говорил, люди просто закрывали глаза и продолжали жить своей обычной скучной жизнью в ожидании смерти.

— Совсем как у нас, — произнес Алби.

Конни вздохнула:

— Попробуй, Алби, назвать одну ужасную вещь, которая случилась в твоей жизни. Хотя бы одну. Знаешь, Кэт, у бедняжки Алби остался душевный шрам, потому что в две тысячи четвертом мы не купили ему «Коко попс» на завтрак.

— Ты не все обо мне знаешь, мам!

— Если на то пошло, то все.

— Нет, не все! — обиженно запротестовал Алби. — И с каких это пор ты стала таким ярым защитником дома, мам? Ты же говорила, что ненавидишь его.