Джульетта - читать онлайн книгу. Автор: Энн Фортье cтр.№ 57

Основная группа наездников вырвалась так далеко вперед, что невозможно было разглядеть лидера. В щель шлема он видел лишь густую пыль и недоверчивые лица, обернувшиеся навстречу, - лица зрителей, ожидавших увидеть молодого влюбленного в авангарде. Не обращая внимания на крики и жесты - одни ободряющие, другие угрожающие, - Ромео поскакал прямо через взбудораженную толпу, отдав поводья и молясь про себя, чтобы умный конь не подвел.

Команданте Марескотти тщательно просчитал риск, давая сыну жеребца. С кобылой или мерином Ромео имел бы хорошие шансы на победу, но хорошие шансы - это слишком мало, когда на карту поставлена жизнь. Жеребец означал все или ничего. Да, не исключено, что Цезарь начнет грызться с другими лошадьми, увяжется за кобылой или даже сбросит наездника, чтобы показать мальчишке, кто здесь главный, но, с другой стороны, у него есть необходимый запас силы, чтобы набрать скорость в опасной ситуации, а главное, конь по натуре был победителем.

Цезарь обладал и другим ценным качеством, которое в нормальных обстоятельствах было бы совершенно бесполезным для Палио, но сейчас стало для Ромео единственной возможностью нагнать лидеров скачек: конь на редкость хорошо брал препятствия.

В правилах Палио ничего не говорилось о том, что нельзя съезжать с дороги. Если наездник стартовал в Фонтебекки и заканчивал свой путь у Сиенского собора, его вполне могли признать победителем Палио. Не было необходимости оговаривать точный маршрут, потому что еще ни у кого не хватало глупости попытаться срезать путь. Поля по обе стороны дороги были кочковатые, там пасся скот, сушилось сено, да еще их перегораживали разнообразные заборы с калитками. Тому, кто решился бы сократить дорогу по полю, предстояло столкнуться с массой препятствий - пустячных для коня с наездником в тунике, но смертельно опасных для лошади, несущей всадника в полном облачении и с тяжелым боевым копьем.

Ромео колебался недолго. Остальные четырнадцать участников скакали на юго-запад, огибая двухмильную петлю, которую делала дорога, и выходившую как раз к Порта-Камоллии. Это был его шанс.

Заметив просвет в орущей толпе, он направил Цезаря туда, свернув с дороги на недавно сжатое пшеничное поле, и напрямик поскакал к городским воротам.

Конь с радостью принял вызов и рванул через поле с большей энергией, чем показывал на дороге. Заметив впереди первую деревянную изгородь, Ромео стянул шлем с орлом и швырнул его в первый подвернувшийся стог. В правилах не оговаривалось, как именно должен быть одет всадник, - обязательным было лишь копье с эмблемой клана. Боевую броню и шлемы всадники носили исключительно в целях самозащиты. Выбросив шлем, Ромео стал уязвимым для тумаков соперников и для предметов, намеренно сброшенных из высоких окон городских башен, но понимал, что если не облегчит Цезарю ношу, то конь, как бы силен ни был, просто не доскачет до города.

Перелетев через первую изгородь, Цезарь тяжело приземлился с другой стороны. Ромео, не теряя времени, сорвал стальной нагрудник с плеч и швырнул его посреди свиного загона, по которому как раз скакал. Следующие два заборчика были ниже первого, и конь легко взял препятствия. Ромео поднимал копье высоко над головой, чтобы оно случайно не застряло в жердях. Уронить копье с цветами Марескотти означало проиграть скачки, пусть даже перед собором он появится первым.

Все, кто видел его в тот день, клялись, что Ромео замахнулся на невозможное. Преимущество в расстоянии практически сводилось на нет многочисленными прыжками; снова выехав на дорогу, он в лучшем случае оказался бы так же далеко позади остальных, как и на старте, не говоря уже о том, какой вред был причинен коню, галопирующему меж скирд и ям, скачущему, как взбесившаяся собака по августовской жаре.

К счастью, Ромео не знал, что у него нет шансов, и не подозревал, что выехал на дорогу впереди группы наездников благодаря не совсем обычным обстоятельствам. Где-то на дороге неизвестный зевака выронил корзину с гусями прямо под ноги лошадям, и в создавшейся суматохе в одного из всадников, принадлежавшего к известному клану из палаццо с башней, прицельно полетели тухлые яйца - в отместку за аналогичный инцидент, имевший место год назад. Подобные проделки традиционно были частью Палио, но, как правило, практически не влияли на исход скачек.

Некоторые во всем видели руку Девы Марии: в гусях, в задержке на старте, в волшебных перелетах Ромео через семь изгородей, - но для четырнадцати всадников, галопировавших привычным путем, неожиданное появление Ромео впереди всех стало подлинными происками дьявола. Они устроили настоящую погоню, кипя ненавистью, а тем временем дорога воронкой сужалась перед аркой Порта-Камоллии.

Только мальчишки, вскарабкавшиеся на кирпичный свод, собственными глазами увидели заключительную часть безумной эскапады Ромео, и к какому бы клану ни принадлежали их родственники, толпившиеся внизу, не сдержали восторженных воплей при виде безрассудного зачинщика, стрелой влетевшего в ворота, такого уязвимого без брони и шлема, преследуемого сворой обезумевших врагов.

Судьба многих Палио решалась в Порта-Камоллии. Тот, кто оказывался у ворот раньше других, получал хороший шанс сохранить лидерство на узких городских улочках и первым въехать на пьяцца Дуомо. Основную опасность за городскими стенами представляли дома-крепости, возвышавшиеся по обе стороны дороги. Невзирая на закон, гласивший, что, если из окна такой башни будет намеренно брошен какой-либо предмет, дом надлежит снести до основания.

Божьим произволением или дьявольскими кознями, в зависимости от того, к какой контраде принадлежал участник скачки, цветочные горшки и булыжники градом сыпались на всадников, галопировавших по улицам. Однако наказание следовало редко - мало кто из городских чиновников брал на себя труд собрать единодушные и достоверные показания о причинах несчастных случаев на Палио.

Птицей пролетев под воротами и ворвавшись в Сиену первым, Ромео прекрасно помнил, что поступает наперекор советам отца. Команданте приказал сыну не лезть в лидеры скачки именно из-за летевших из окон увесистых предметов. Даже всадников в броне часто спешивал метко брошенный терракотовый горшок, а без шлема наездник рисковал вообще отправиться на тот свет, еще не коснувшись земли.

Но Ромео не мог позволить себя обойти. Слишком много сил он положил, чтобы вырваться вперед, и мысль пропустить троих соперников, даже в интересах стратегии и самосохранения, показалась ему столь же нелепой, как вообще сдаться и предоставить остальным заканчивать скачки без него.

Поэтому, он пришпорил коня и под громоподобный топот копыт ворвался в город, пробороздив людское море, как Моисей океан, не оглядываясь и поручив себя воле Девы Марии, прочертившей его путь божественным стилом и распростершей над ним покров от всех падающих с неба несчастий.

Он не различал лиц, рук, тел; дорогу сдавливали живые стены с узором вопящих ртов и выпученных глаз - ртов, которые не издавали ни звука, и глаз, различавших только черное и белое, соперника или союзника, не способных беспристрастно оценить ход скачек, ибо для обезумевшей толпы не существует истины. Здесь царят эмоции, правит надежда и настроение толпы всегда сильнее правды одного.