Джульетта - читать онлайн книгу. Автор: Энн Фортье cтр.№ 20

- Ну да… - Пеппо поковырял пол мыском ботинка. - Я не знаю, что произошло на самом деле, и никто не знает, но я тебе кое-что скажу… - Он впервые поднял на меня глаза. - Я всегда подозревал, что к этому приложили руку Салимбени.

Я не знала, что сказать. Мне вспомнилась Ева-Мария и ее чемодан одежды. Она была так добра, так искренне предлагала дружбу…

- Был такой молодчик, - продолжал Пеппо. - Лучано Салимбени. Отъявленный негодяй. Ходили слухи. Я не хочу… - Пеппо нервно взглянул на меня. - Пожар. Пожар, в котором погиб твой отец. Поговаривали, что это был поджог, вроде кто-то хотел его убить и уничтожить его записи. А какой красивый дом пропал!… Так вот, кажется, твоя мать что-то спасла из огня. Что-то важное. Документы. Она боялась говорить об этом, но после пожара начала задавать странные вопросы…

- О чем?

- О самом разном. Я не знал ответов. Она спрашивала меня о Салимбени, о подземных ходах, хотела найти могилу, как-то связанную с эпидемией чумы…

- Бубонной чумы?!

- Да, которая в 1348 году выкосила чуть не всю Сиену. - Пеппо откашлялся, справляясь с неловкостью. - Понимаешь, твоя мать верила, что над Толомеи и Салимбени висит старинное проклятие, и пыталась узнать, как его снять. Она была одержима этой идеей. Хотелось ей верить, но… - Пеппо оттянул ворот, словно ему вдруг стало жарко. - Она была непреклонна. Она считала, что все мы прокляты - смерть, разорение, несчастные случаи, чума на оба ваших дома - так она повторяла. - Пеппо глубоко вздохнул, переживая заново болезненные воспоминания прошлого. - Она постоянно цитировала Шекспира, вообще очень серьезно относилась к «Ромео и Джульетте», считала, что все это случилось здесь, в Сиене. У нее была на этот счет своя теория… - Пеппо снисходительно покачал головой. - Не знаю, я не профессор. Мне известно лишь о существовании молодчика Лучано Салимбени, который охотился за сокровищем.

Не удержавшись, я живо спросила:

- Каким сокровищем?

- Да кто ж его знает? - всплеснул руками Пеппо. - Твой отец головы не поднимал, читая старые легенды, бредил потерянными сокровищами. Твоя мать сказала мне однажды о… Как же она это назвала? А, «Глаза Джульетты». Не знаю, что она имела в виду, но, по-видимому, это большая ценность, и именно за ней охотился Лучано Салимбени.

Я сгорала от желания узнать больше, но Пеппо выглядел очень измученным, почти больным. Он пошатывался и все хватал меня за руку, пытаясь удержать равновесие.

- На твоем месте, - продолжил он, - я был бы очень, очень осторожен. И не доверял никому по фамилии Салимбени. - Увидев выражение моего лица, он нахмурился: - Ты думаешь, я pazzo… сумасшедший? Вот мы стоим у могилы молодой женщины, безвременно нас покинувшей. Она была твоей матерью. Кто я такой, чтобы говорить тебе, кто ее убил и почему? - Его рука на моем плече сжалась. - Она мертва. Твой отец мертв. Это все, что я знаю. Но мое старое сердце Толомеи подсказывает, что ты должна быть очень осторожна.

Старшеклассницами мы с Дженис участвовали в школьном спектакле. Так совпало, что в тот год ставили «Ромео и Джульетту». После проб Дженис утвердили на Джульетту, а мне досталась роль дерева в саду Капулетти. Разумеется, сестрица основное внимание уделяла красоте ногтей, а не заучиванию строф, и всякий раз, когда мы репетировали сцену на балконе, я шепотом подсказывала ей первые слова каждой реплики - все равно торчала на сцене с ветками вместо рук.

В вечер премьеры Дженис особенно жестоко дразнила меня, насмехаясь над коричневым гримом, и выхватывала листья из моих волос - сама-то она выглядела куколкой с золотистыми косами и розовыми щеками, поэтому к сцене на балконе у меня не только пропала охота подсказывать бездельнице, но появилось жгучее желание как следует ее подставить. Когда Ромео спросил: «Так чем поклясться?» - я прошептала: «Тремя словами!» И Дженис повторила как попугай: «Тремя словами! Желаю доброй ночи сотню раз!», чем совершенно сбила Ромео с толку, и сцена получилась скомканной.

Позже, изображая канделябр в спальне Джульетты, я заставила Дженис проснуться рядом с Ромео и тут же выпалить: «Уж день давно, нет, милый, уходи!», что задало неверный тон всей нежной сцене. Нет нужды говорить, что после спектакля Дженис гонялась за мной по всей школе, осатанело вопя, что ночью сбреет мне брови. Поначалу я от души веселилась, но, в конце концов, сестрица заперлась в школьном туалете и прорыдала целый час; даже мне стало не до смеха.

Далеко за полночь, когда я в гостиной разговаривала с теткой Роуз, боясь заснуть и рисковать бровями, вошел Умберто, неся на подносе бутылку кагора и два бокала. Странно, но тетка даже не заикнулась, что мне еще рано пить вино.

- Значит, тебе нравится эта пьеса? - спросила Роуз. - Ты, похоже, знаешь ее наизусть.

- Не то чтобы нравится, - призналась я, пожав плечами и мелкими глотками отпивая вино. - Просто она… застряла в голове и не идет из мыслей.

Тетка медленно кивнула, смакуя кагор.

- Твоя мать тоже знала наизусть «Ромео и Джульетту», была просто одержима этой пьесой…

Я затаила дыхание, боясь спугнуть теткино настроение. Я ожидала услышать о маме еще что-нибудь, но так и не дождалась. Тетка Роуз подняла глаза, нахмурилась, кашлянула и сделала еще глоток. На том разговор и кончился. Это было единственным, что Роуз сама, без расспросов, открыла мне о матери. Я из мести ничего не сказала Дженис. Одержимость шекспировской пьесой осталась маленькой тайной между мной и мамой, как и мой тайный страх умереть, как мама, в двадцать пять лет.

Как только Пеппо высадил меня перед отелем «Чиусарелли», я зашла в ближайшее интернет-кафе, открыла «Гугл» и набрала «Лучано Салимбени». От меня потребовалось множество непростых трюков вербальной акробатики, чтобы придумать сколько-нибудь подходящую фразу для поиска. Лишь спустя, по меньшей мере, полтора часа досадных осечек с итальянским языком я узнала, что, во-первых, Лучано Салимбени давно мертв, во-вторых, он был, как мы говорим, плохим парнем, чуть ли не серийным убийцей, а в-третьих, состоял в каком-то родстве с Евой-Марией Салимбени. В-четвертых, с автомобильной аварией, в которой погибла моя мать, действительно было нечисто, и Лучано Салимбени объявили в розыск с целью снятия свидетельских показаний по этому делу.

Я распечатала все страницы, чтобы позже перечитать со словарем. Поиск мало что дал сверх того, что Пеппо рассказал в склепе, но, по крайней мере, я убедилась, что мой пожилой кузен ничего не придумал: около двадцати лет назад в Сиене действительно находился на свободе опасный тип Лучано Салимбени.

Я немного приободрилась, узнав, что он мертв. Значит, Лучано Салимбени ни под каким видом не мог быть давешним занюханным преследователем в спортивном костюме, который провожал меня из палаццо Толомеи, пожирая глазами пакет с маминой шкатулкой.

Затем мне в голову пришло поискать «Глаза Джульетты». Естественно, ни один результат не имел ничего общего с легендарными сокровищами. Почти все ссылки были околонаучными дискуссиями о значении глаз в творчестве Шекспира. Я добросовестно прочитала пару отрывков из «Ромео и Джульетты», пытаясь разгадать их тайный смысл.