Великий Мао. "Гений и злодейство" - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Галенович cтр.№ 22

В феврале 1935 г. Хэ Цзычжэнь родила очередного ребенка. Это произошло после трудного 40-километрового дневного перехода. На следующее утро надо было продолжать движение. Дитя оставили крестьянам, заплатив им 30 монет. Следы его тоже были утеряны. Вскоре при налете авиации Хэ Цзычжэнь была тяжело ранена. У нее было 8 пулевых и осколочных ранений. Из них самые серьезные – в голову и в грудь, также была повреждена нога. Операция оказалась тяжелой. Все пули и осколки извлечь так и не удалось.

На протяжении всего похода встречи Мао Цзэдуна и Хэ Цзычжэнь были редкими. По мере возможности Хэ Цзычжэнь старалась заботиться об одежде и питании мужа. Мао Цзэдун также давал указания выделять для беременной Хэ Цзычжэнь мула, а после ранения нести ее на носилках. Наконец поход был завершен.

В 1936 г. Хэ Цзычжэнь работала счетоводом в банке особого района, размещавшемся в городе Баоань в северной части провинции Шэньси. Банк располагался в старой конюшне. Беременная Хэ Цзычжэнь и еще несколько человек на себе вывозили из конюшни тонны слежавшегося навоза, приводили помещение в рабочий вид. Жили они тогда с Мао Цзэдуном в пещере, где не было даже кровати. Хэ Цзычжэнь, которая, кстати сказать, умела хорошо готовить, варила пищу на костре, который разводили между кирпичей, служивших подставками для котла.

Она, как уже упоминалось, еще не оправилась от ранений и в то же время ждала ребенка. Схватки начались ночью. Хэ Цзычжэнь, стремясь не потревожить сон Мао Цзэдуна, буквально ползком перебралась в заброшенную хибару по соседству и начала обметать там пыль. Но не смогла закончить – родила. Явился Мао Цзэдун, разбуженный телохранителями. Прибежали подруги Хэ Цзычжэнь, бок о бок с которыми она прошла весь поход, жены Чжу Дэ Кан Кэцин и Чжоу Эньлая Дэн Инчао. Они спросили у Мао Цзэдуна, родила ли уже его жена. Мао Цзэдун пошутил: «Снесла, легко так выкатилось это яичко, да пребольшое!» Увидев дитя, Дэн Инчао воскликнула: «Ну, прелесть, просто прелесть!» По-китайски «прелесть» звучит: «Цзяоцзяо». Так и стали называть девочку.

Здесь необходимо подробнее остановиться на настроениях Мао Цзэдуна и рассказать о женщинах, вошедших на некоторое время в жизнь будущего китайского руководителя.

В 1937 г. руководство КПК только что обосновалось в Яньани, маленьком городке далеко от столиц, в китайской северной глуши. Они пришли туда под давлением преследовавших их властей. В Яньань вдруг впервые в истории этого городка попали люди из «большой политики», большой жизни, многие были и из больших городов. Жизнь Яньани резко изменилась.

Настроение у Мао Цзэдуна было скверным. Хотя, если смотреть на дело только с точки зрения расстановки политических сил в руководстве партии, то печалиться не было причин. Ему удалось занять положение первого человека в партии, во всяком случае фактически. В Яньани уже было известно, что именно в руках у Мао Цзэдуна находилась реальная власть над армией, партией, правительственными учреждениями. Мао Цзэдун был тогда в Яньани и в других районах страны, где у руководства находились коммунисты, как говорится, и царь, и бог, и воинский начальник.

Более всего его угнетала не политическая ситуация, а состояние дел в собственной семье. Его супруга Хэ Цзычжэнь уже не была семнадцатилетней, полной энергии лихой девицей. Ей изрядно досталось за десять лет жизни с Мао Цзэдуном. Непрестанные сражения, длительные переходы, шесть беременностей, тяжелые ранения при бомбежке. Вынужденное расставание с тремя только что рожденными детьми. И наконец, фактическое отстранение от участия в политической жизни, причем с ведома Мао Цзэдуна. Растущее непонимание в семье между супругами, когда Хэ Цзычжэнь постоянно ощущала на себе все возраставший эгоизм и наглость мужа, претендовавшего на положение Бога.

Психика Хэ Цзычжэнь не выдержала. У нее и без того был вспыльчивый характер. Она стала чаще замыкаться в себе, подолгу молчала, затем из-за мелочей взрывалась, хваталась за что придется. Могла схватиться и за собственный маузер. Начались ежедневные шумные сцены, крики, слезы, брань. Мао Цзэдун вылетал из пещеры, уходил подальше от дома.

Так он случайно впервые оказался в районе Яньцзялин, в актовом зале ЦК партии, где с недавних пор стали устраивать танцы.

Начались танцевальные вечера по причинам понятным и естественным – в руководстве партии было довольно много людей, принадлежавших к интеллигенции, многие учились за пределами Китая, в Западной Европе, в Советском Союзе, в Японии. А после перебазирования штаб-квартиры КПК в Яньань туда стали постоянно прибывать и группы молодежи, желавшей принять участие в борьбе. И вот в Яньцзялине, в актовом зале ЦК КПК, почти ежедневно стали устраивать танцевальные вечера. Разумеется, была получена санкция руководства. На этих танцевальных вечерах частенько бывали и высшие руководители партии: Чжу Дэ, Чжоу Эньлай, Лю Шаоци, другие. Не было среди них поначалу только Мао Цзэдуна.

Возможно, помимо прочих причин, это вызывалось и тем, что он не знал нот, не пел песен, не имел музыкального слуха, а в танцах терял ритм. Когда-то его учили держаться в военном строю, но и это у него неважно получалось. Он был, как говорят, увальнем, «деревенщиной».

Когда он в первый раз пришел в Яньцзялин, то первой женщиной, пригласившей его танцевать, была У Гуанвэй, или У Лили. Обычно ее звали просто по имени Лили. Для иностранцев в Яньани она была Лили У.

У Гуанвэй родилась в 1911 г. К моменту встречи с Мао Цзэдуном ей было 26 лет. Она училась в Китае и в Японии. Лили была молодой, обладавшей поэтическим даром женщиной, хорошей драматической актрисой; она прекрасно владела английским языком. Она уже была замужем, но рассталась с мужем.

Она была высокого роста, очень стройная, со спокойными красивыми и живыми глазами. На ней было ципао – традиционное нарядное женское платье, облегающее фигуру, длинное до пят, но с разрезами с боков до бедра. Прекрасные черные волосы спускались на плечи, оттеняя продолговатое красивое лицо с яркими черными бровями.

Мао Цзэдун, как это с ним было в жизни неоднократно, оторопел, заглядевшись на нее. Она же сама подошла к нему, пригласив на танец. Он жестом показал, что «мы, дескать, этого вашего не понимаем, танцевать не умеем».

Тогда Лили сказала:

– Как же так? Вы написали «Относительно практики». Неужели вы не сумеете пройтись в танце?

Это был настоящий вызов. Мао Цзэдун всегда принимал вызов.

– Да, да, надо практиковаться. Надо попробовать, что это такое на практике, – ответил он.

Он пошел с Лили в круг танцующих пар, но все время наступал на ноги то партнерше, то соседям. Находясь под чарами Лили, Мао Цзэдун оказался вдруг послушным учеником. Желая растопить атмосферу первой неловкости, он, по своему обыкновению, стал подшучивать.

Лили за словом в карман не лезла:

– Я бы с вами не рискнула вступать в штыковой бой.

Мао Цзэдун расхохотался:

– Ах ты маленькая буржуйка! Куда тебе со мной тягаться? Вот ты бы лучше попробовала угадать, кто это все тужится вступить в схватку со мной, со старым Мао? – И тут же, видя, что ответа не дождешься, или не желая слышать ответ, высказал то, что всегда занимало его мысли: – Чан Кайши!