Катынь. Ложь, ставшая историей - читать онлайн книгу. Автор: Елена Прудникова, Иван Чигирин cтр.№ 58

И тут в борьбу вступил польский король. Если бы он действовал поумнее, то униатская авантюра, может статься, и достигла бы какой-то цели. Но… он, как и Гитлер, решил воздействовать на русский народ силой — ещё один носитель мужского начала, однако… Не иначе ему не давало покоя крещение Руси.

Сигизмунд, не мучаясь поиском методов, попросту упразднил Киевскую православную митрополию, признав законной только униатскую церковь, и направил православному населению Литвы грамоту со строгим предупреждением: не чинить возмущений против митрополита Рагозы и его епископов, пригрозив в случае невыполнения строгими карами, вплоть до смертной казни.

…И снова запрещено было строить православные храмы, а существующие отдавались в опеку частным лицам с разрешением брать себе церковное имущество. Оставшиеся церкви передавались униатам. Церковников за неподчинение униатским епископам привлекали к королевскому суду. Православных притесняли где только было можно. Они, естественно, тут же ощутили себя первохристианами, брошенными ко львам, и укрепились в вере аж до самой смерти.

Вот показательный случай, приведённый преподавателем Российской академии правосудия О. Булатецким, о «бунте» населения города Могилёва:

«22 марта 1619 г. король Сигизмунд III принимает решение на заседании реляционного суда по делу об отказе жителей Могилёва подчиниться униатскому архиепископу Иоасафату Кунцевичу… Могилёвские мещане подняли бунт всем городом против Полоцкого архиепископа. Они заперли ворота, поставили на валах вооружённых людей, враждебно, с вооружёнными людьми и хоругвями встретили полоцкого владыку; преградив путь и не желая впустить его в город и в королевский замок, ругали, срамили, угрожали и хотели убить его».

Надо сказать, архиепископ Кунцевич был тот ещё персонаж. Он доходил до того, что приказывал раскапывать могилы православных, а останки бросать собакам. В 1623 году он нашёл-таки свой конец в Витебске, во время очередного восстания. Ватикан объявил сего достойного владыку святым мучеником.

«Как отмечает королевский суд, „этим они нанесли оскорбление не только полоцкому владыке, но и нашей королевской власти, за что подлежат наказаниям, предусмотренным законами“. Следовательно, униатская церковь данным документом отождествляется с государственной королевской властью. Выступления православных мещан против униатского архиепископа выводятся за рамки конфессионального конфликта и характеризуются как бунт, мятеж против государства. Поэтому санкция короля следующая: „нескольких наиболее видных и виновных бунтовщиков… казнить“…

Но этим король не ограничился. Он повелел, чтобы „отныне все могилёвские церкви, монастыри, монахи и попы должны находиться в подчинении и под юрисдикцией“ униатского владыки, т. е. Купцевича. Могилёвские мещане были обязаны „в 6-недельный срок после королевского решения передать архиепископу все церкви, монастыри с их оборудованием, пожертвованиями и доходами“. В дальнейшем могилёвские мещане не должны были вмешиваться в дела церквей, монастырей, попов и монахов» [50] .

Случай этот был далеко не единичным. Подобное происходило в Слуцке, Вильно, Львове, Минске, Перемышле… устанешь перечислять! Можно было заставить мещан города Могилёва не вмешиваться в дела церквей, но вот заставить их посещать униатские богослужения оказалось не в королевских силах. Униатские церкви стояли пустые, а православные общины переходили на нелегальное положение. Воистину нет ничего нового под луной: и обновленцы, и катакомбники — всё это уже безнадёжно было…

Однако Владимира Святого из Сигизмунда явно не получилось. Подкупленная вольностями и привилегиями знать постепенно переходила на сторону католиков и польского короля, а простому народу власть ничего предложить не могла, да и не хотела — ещё чего, с холопами заигрывать! В низах общества нарастало отторжение. Ну а поскольку и литовская шляхта далеко не вся перекрещивалась, то народный протест было кому возглавить.

Проявлялось неприятие католицизма по-разному. Православное население уходило в Московию — отдельные люди, селения и монастыри, а в 1654 году «ушла» Украина, весь левый берег Днепра, Смоленск и Чернигов отошли к России. В войнах между Московией и Речью Посполитой местное население помогало московскому войску и казакам. Пропасть между литвинами и поляками стала… Да-а… как говорят в народе: редкая птица долетит до середины Днепра — снимут влёт!

В XVIII веке давление усилилось. Это время было «золотым веком» шляхетских вольностей, и паны, полностью забыв о государственных интересах, с упоением давили «внутреннего врага». В 1717 году сейм Речи Посполитой разрабатывает проект ликвидации уже не только православия, но и униатства — хватит, побаловались! Население Польши должно иметь одну веру. В 1732 году были окончательно ликвидированы политические права православной шляхты (о «холопах» и речи нет). С 1766 года в сейме запрещено выступать в защиту православия. В ответ на эти притеснения стало разваливаться униатство — народ начал возвращаться в православную церковь. Тем более что восточный сосед Польши — Российская империя — усиливалась, и была надежда, что российские власти не станут терпеть такой беспредел по отношению к единоверцам, тем более единокровным.

Нынешние Соединённые Штаты в такой ситуации выбомбили бы соседа-беспредельщика до лунного пейзажа. Россия действовала мягче, но тоже принимала меры. После смерти польского короля Августа III на престол сел ставленник России и Пруссии Станислав Август Понятовский. Одним из условий его воцарения стало выдвинутое Екатериной II требование прекратить преследования православных. Сейм ещё какое-то время трепыхался, но всё же в 1768 году уравнял в правах католическое и православное население. Что отчасти послужило причиной раздела Речи Посполитой — впрочем, если бы не уравнял, то всё равно и это решение сейма послужило бы причиной развала, поскольку создать единое государство панам так и не удалось. Двести лет спустя Речь Посполитая была ещё менее единой, чем при её образовании, ибо польской верхушке удалось восстановить против себя все подвластные народы.

Итак, что же такое «Восточная Польша»? Это бывшие земли Великого княжества Литовского, в разное время отчасти силой, а больше политическими интригами присоединённые к Польскому королевству. Порядки в них полностью соответствовали определению колониальных. Всё это время их окатоличивали и ополячивали, но не сумели ни окатоличить, ни ополячить, а лишь вызвали у местного населения лютую ненависть как к полякам и Польше, так и к католической церкви. К концу XVIII века литовские земли были фактически польской колонией, население которой воспринимало поляков как оккупантов, а местных католиков как туземную администрацию.

Если разбираться по сути, то исторические права на эти земли имеют Украина и Белоруссия (или государство, в которое они входят), а Польша может претендовать на них на том же основании, на каком современная Германия может претендовать на «генерал-губернаторство» или Россия — на Варшавскую губернию.