Повелительное наклонение истории - читать онлайн книгу. Автор: Олег Матвейчев cтр.№ 68

Обойдемся без экономических аргументов, но известно, что простой паровоз в начале XX века состоял из 300 деталей, а в нынешнем мобильнике китайского производства их тысячи. И делаются современные товары в разных концах света или на разных заводах, тогда как раньше был полный цикл на одном предприятии.

За 100 лет изменились экономика и разделение труда. И СССР страдал не от избытка менеджеров, а от их огромного недостатка. Наши транзакционные издержки постоянно вносили сбои в плановую систему. Дефицит и огромные потери были не из-за слабого производства (оно было гораздо больше, чем сейчас в России, а полки магазинов при этом не пустовали), а из-за дефектов системы распределения, доставки, торговли и массы всяческих транзакционных недостатков. Но именно квалифицированных управленцев, которых экономике и так не хватало, Солженицын хочет отправить на тяжелые работы. Именно так ведь почти и сделали, и в отсутствие государства разграбили народное хозяйство целыми отраслями!

Поговорим про земельную реформу. Вот выступает он за частную собственность на Землю и за фермерство… Но это же по третьему кругу обсужденный вопрос! Наши предки были не дураки: знали, как в наших условиях хозяйствовать на земле и вели хозяйство общиной, миром. Столыпинская реформа потому и прошла неудачно, что хуторское хозяйство для наших условий ограниченно годно. Поэтому и объединили всех опять в общины при Сталине — так эффективнее, чем когда каждый работает на свой двор и не работает на город и на рынок, которому нужен хлеб. Именно потому, что коллективная форма эффективнее, и высвободились рабочие руки, необходимые для индустриализации.

Да, Солженицын прав: хлеб сеять разучились. Но именно поэтому утопично всех горожан сейчас привлечь на землю простой раздачей этой земли — не поедут. А развал колхозов по его совету и пропаганда фермерства привела только к 60-процентной зависимости России от импорта продовольствия за эти годы. Так что и здесь советы «пророка» — пальцем в небо!

Что еще? Выборность «снизу доверху»? Это уже при Горбачеве начали практиковать: выбирали и директоров, и ректоров, и бригадиров, и редакторов… Когда навыбирали — в ужас пришли. Выбрали всех мерзавцев и краснобаев, а профессионалы стали не у дел. Так что даже Ельцин и другие демократы эти процессы тихонечко свернули.

Что касается выборов в поселениях и «земствах», как любит писать Солженицын, то вот: ввели у нас закон о местном самоуправлении и местных поселениях, так ведь попали в ту же ловушку, что с дореволюционными всеобщими выборами. Как известно, тогда крестьяне в большинстве своем отрядили своими представителями тех, «у кого семьи нет и кому делать нечего», вплоть до уголовников. Но и сейчас на выборах в сельских поселениях кто только ни побеждает: и кавказцы, и студенты, и судимые, и алкоголики…

Выступает Солженицын и против партийных списков, и это тоже нами опробовано в 1990-е. Привела эта мера не к мифической ответственности перед народом, а к полной безответственности. В результате вернулись к партийным спискам, чтобы у депутатов появилась ответственность хотя бы перед партией…

Вообще та часть работы «Как нам обустроить Россию», где про демократию (которую Солженицынн, безусловно, признает лучшей системой, потому что она лучшее из зол) наиболее запутанна. Он рассуждает про опыт разных стран, про демократические институты, цитирует не читанных им Монтескье и Аристотеля… По уровню все это напоминает… как бы сказать… Зайдите в Яндекс, найдите на любом из сайтов студенческих шпаргалок реферат с названием типа «Теории демократического устройства в политической философии Нового времени». Вот такой реферат, а точнее отрывки из такого реферата студента-политолога-третьекурсника и представляет из себя теоретическая часть солженицынской программы. Во всей этой главной политической работе «пророка» нет ни одной по-настоящему интересной и оригинальной идеи, не прочитанной уже в учебниках по политологии, у русских классиков аж прошлого века или в современных учебниках. Все либо банальности, либо, как показала практика, совершенно вредные предложения, которые привели к катастрофе.

Еще одно из таких предложений: выбросить на помойку все учебники по гуманитарным наукам и заменить их другими. Так и сделали: выбросили учебники, в которых писалось, что мы победили Гитлера, а ввели учебники, где Гитлера победили американцы. Ввели учебники с лживой солженицынской цифирью сталинских репрессий. Теперь заново приходится от этих дерьмоучебников избавляться, но целое поколение детей уже успело вырасти на этой солженицынской отраве, уничтожающей патриотизм и историческую память.

И вот это чудовище считают чуть ли не самым большим русским патриотом!

Скольким людям я пытался открыть глаза на Солженицына! Тщетно. Бушина цитируешь? Так он же коммунист. Жену бывшую цитируешь? Так она же с ним в разводе, поэтому и мстила… Что бы ты ни сказал против Солженицына, сразу попадаешь в заранее заготовленный лагерь его врагов и, следовательно, любое свидетельство выглядит слишком партийно.

Главное оправдание, которое он себе придумал: мол, боролся с коммунизмом. Но сколько таких борцов, взять того же Зиновьева, покаялись за свое антисоветское прошлое со словами: «Мы целили в коммунизм, а попали в Россию»… Солженицын не покаялся ни в чем, хотя ему прямо говорили: он убивает уже не коммунизм, а Россию, врет про цифры репрессий… Он глух ко всем аргументам, «слышит только себя», — как сказал о нем Шмеман.

Мир Солженицына — закрытая система, некая секта. В квазирелигии любое возражение против нее уже вписано в нее и интерпретируется как козни дьявола. В свое время ряд ученых так же обвиняли психоанализ в закрытости, указывая на то, что любые попытки критики психоанализа тут же натолкнутся на возражение: «Критику вам внушают ваши комплексы и ваше бессознательное». Он непотопляем, как известное вещество, которое никогда не тонет.

У Солженицына тоже есть ответ на всякую критику: все, что против него, исходит от КГБ — этого аналога дьявола. Например, бывшую супругу, которая написала книгу про него, он обвинял в сотрудничестве с КГБ. Ярлык приклеен, и доверие подорвано. Для многих не думающих людей действительно ее свидетельства превращаются в заказные и ангажированные. Но надо помнить, что книги-то написаны по письмам самого Солженицына, их подлинники были у нее под рукой во время написания. Она лишь опубликовала его собственные свидетельства против него самого, пусть даже и с помощью КГБ. Если полковник КГБ скажет, что «дважды два равно четырем» это не перестанет быть истиной оттого, что выходит из такого источника.

Впрочем, Солженицын это признает, рассказывая историю про то, что на него готовилось покушение, и это все передал некий сотрудник КГБ — Иванов. Нет бы воскликнуть: «Разве можно КГБ верить»! Но ведь поверил же…

Кстати, Бушин находит огромное количество сходств между стилистическими особенностями прозы Солженицына и свидетельствами таинственного Иванова (см. стр. 358–380 книги Бушина). Артист и «житель не по лжи» сам выдумывает про покушение на себя и сам же его разоблачает… Бессовестный, тысячи раз проделываемый разными политиками фокус для придания себе популярности.