Повелительное наклонение истории - читать онлайн книгу. Автор: Олег Матвейчев cтр.№ 65

Какую же абсолютную истину открыл нам этот «пророк»? Известно, что великие писатели влияют на великих философов: Ницше был восхищен Достоевским, Мартин Хайдеггер, величайший философ XX века, в своих книгах ссылался на Толстого и Достоевского, а уж Камю или Сартр тем более. Другой великий философ XX века, правда, во всем противоположный Хайдеггеру — Людвиг Витгенштейн — выучил русский язык только чтобы читать Достоевского. После книг Солженицына число людей в мире, желающих учить русский, наоборот заметно убавилось, как и вообще число людей, положительно относящихся к России…

Какие истины нам открыл Солженицын в своем творчестве, какие грани бытия? Что «коммунизм это плохо»? Ну, тут он ничего нового не придумал по сравнению с Гитлером и Геббельсом… Какой философ, прочитав Солженицына, нашел там откровение? Действительно, есть один выродок, фанат Солженицына — это Андрэ Глюксман, французский философ, большой друг и адвокат Шамиля Басаева, террориста-«героя», особенно любившего захватывать роддома и школы, брать в заложники и убивать детей и беременных женщин. Всякий поклонник Солженицына, бездумно повторяющий, что он «пророк и великий русский писатель», должен понимать, что он в той же компании!

Да и откуда Солженицыну оказать влияние на философов, если сам он никогда не притрагивался к философии, что для великого писателя — нонсенс. Пушкин читал Канта, Шиллера и романтиков, поэтому и сам поднялся в отдельных стихах и письмах до утверждений, которые через полвека только озвучивал Ницше. Толстой был без ума от Шопенгауэра, Достоевский читал Гегеля, Тютчев — Шеллинга, Горький и Белый — поклонники Ницше. А Солженицын, по свидетельству его близких, из сочинений о принципах устройства мира, бытия и жизни читал только «Физику» Бродского. Вот такой он — великий гуманист и гуманитарий!

Я сам очень снисходительно отношусь к мелким огрехам в фактах, ошибкам, опусканию деталей, ругаю крохоборов и блохоловов, которые, читая текст классика, за деревьями не видят леса. Но в том-то и дело: несчетное количество вранья и ошибок в мелочах имеется, но нет великой, сложной, новой для человечества идеи. Нет нового взгляда на мир, мировоззрения, не описан новый тип человека, все истины у Солженицына абстрактны и банальны, персонажи ходульны и карикатурны.

Ну и что, могут возразить, поговаривают, что Солженицын — консерватор, он и не собирался давать новые истины, он напоминает старые. Полно! Весь консерватизм Солженицына столь же лубочный, ненастоящий, как и его псевдостарорусский язык.

Консерватизм, например, немыслим без веры… Казалось бы, по этой части у нашего «божьего меча» все нормально… Неустанно напоминал он о своем христианстве, да и все его поклонники из постсоветской России, которые обрели веру, сделали из Солженицына чуть ли не идеолога. Этих постсоветских людей легко понять, им нужно мировоззрение. В советском, коммунистическом мировоззрении они разочаровались, в либерально-демократическом еще раз разочаровались уже в 1990-е годы… Что остается из этой «троицы» Нового времени (либерализм, социализм, консерватизм)? Остается консерватизм. Поэтому в России начала XXI века такой невиданный спрос на консерватизм и такой невиданный религиозный подъем! А тут и Солженицын в самый раз! Кто еще так вдохновенно воспевал старую Российскую империю и критиковал февральских да октябрьских революционеров? Не случайно и хоронят Солженицына в Донском монастыре, куда недавно перенесены останки консерватора-философа Ильина, не случайно и самый модный религиозный журнал «Фома» посвящает Солженицыну чуть ли не номер, и слова «пророк» там звучат на каждой странице. Искренне жаль всех наивных верующих людей, которые купились на фальшивую солженицынскую бороду и такую же фальшивую религиозность.

Начнем с того, что верующий воцерковленный человек узнается по языку. Дело в том, что он каждый день читает молитвенное правило, Библию, жития святых, псалмы, раз в неделю на службах слышит много молитв, акафистов и прочего. Естественно, хочет того или нет, он вплетает в свой язык характерные обороты, сыплет цитатами и аллюзиями. Даже Сталин, во всевозможных речах на партийных съездах постоянно вплетал характерные обороты то из Ветхого Завета, то из посланий Апостолов. Оно и понятно: человек воспитывался в религиозной семье и учился в семинарии, а это никакой идеологией не выбьешь.

Солженицын рос в стране воинствующего атеизма, его никогда никто из близких не видел ни за молитвой, ни в церкви, ни за чтением Евангелия, поэтому в его книгах начисто отсутствуют и соответствующие аллюзии. Что касается редких цитат, они как правило даны с грубейшим искажением смысла, да и часто с неправильными ссылками, что невозможно для воцерковленного человека. Ссылается, к примеру, на «Евангелие от Матвея», пишет, что стих 52, а там их всего 46.

Да что там Евангелие! Троице-Сергиеву Лавру, святое для каждого православного место, он называет «Троицко-Сергиевской лаврой»! Вы можете представить профессионального физика, который фамилию Эйнштейна пишет как Витгенштейн, Крузенштерн или Эйзенштейн? Нет? Вот так же невозможен и православный человек, который пишет «Троицко-Сергиевская лавра».

На этом можно было бы даже и точку поставить в вопросе о религиозности Солженицына, но есть масса других фактов, наводящих на размышления. В годы своего самопиара, перед высылкой, когда рассылал открытые письма во все общественные организации и журналы, он не постеснялся написать открытое письмо Патриарху и даже поучил Святейшего уму-разуму, обвинил слегка, посудил чуть-чуть. Вот какой православный человек!

Еще Солженицын получает в 1983 году английскую, то есть протестантскую, премию «за вклад в развитие религиозного сознания». Премия мало известная, но в два раза больше Нобелевской. Хорошо обеспечивают атлантисты своих агентов!

Пожалуй, одним из самых авторитетных православных богословов XX века был Александр Шмеман: не найти ни одного православного интеллектуала, кто бы не уважал этого человека. Как и всякий потомок эмигрантов и антикоммунист, поначалу он восхищался Солженицыным, но после нескольких встреч охладел к нему. Вот строки из его дневника:

«Итак, снова четыре дня с Солженицыным, вдвоем, в отрыве от людей. Почти ровно через год после «горной встречи». Эту можно было бы назвать «озерной», столько озер мы видели и «пережили». Постепенно мысли и впечатления приходят в порядок. На днях «на досуге» постараюсь «систематизировать».

Продолжаю после обеда. Какой же все-таки остается «образ» от этих четырех дней, в которые мы расставались только на несколько часов сна? Великий человек? В одержимости своим призванием, в полной с ним слитности — несомненно… Но (вот начинается «но») — за эти дни меня поразили:

1) Некий примитивизм сознания. Это касается одинаково людей, событий, вида на природу и т. д. В сущности он не чувствует никаких оттенков, никакой ни в чем сложности.

2) Непонимание людей и, может быть, даже нежелание вдумываться, вживаться в них. Распределение их по готовым категориям, утилитаризм в подходе к ним.

3) Отсутствие мягкости, жалости, терпения. Напротив, первый подход: недоверие, подозрительность, истолкование in malem partem.