Путин, Буш и война в Ираке - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Млечин cтр.№ 46

Для Михаила Сергеевича уход министра был крайне неприятным сюрпризом. Он обиделся, что Шеварднадзе не счел нужным заранее поставить его в известность, и опасался, что громкая отставка произведет неблагоприятное впечатление в мире, где решат, что за уходом министра последует резкое изменение политики.

Поэтому Горбачев 27 декабря отправил личное письмо президенту Бушу:

«Для меня его заявление было полной неожиданностью. Это действительно так, и особенно меня огорчило не только то, что была нарушена лояльность по отношению к президенту. То, что он так поступил, не посоветовавшись и не предупредив меня, своего давнего друга и товарища, не имеет никаких оправданий.

Что он безмерно устал, что невероятные перегрузки измотали его, что он, как у нас говорят, не жалея себя, выкладывался и вот в определенный момент сорвался — все это так. И поэтому хотелось бы отнестись с пониманием к его поступку. Но одобрить его я никак не могу…

Я говорил с Эдуардом, хотя я и понимал, что отозвать свое заявление он уже не сможет. Это было бы потерей лица. При его чувстве достоинства это невозможно… Мне его будет очень недоставать…»

Письмо принес в Белый дом советский посол Александр Бессмертных. Помимо письма он передал слова Горбачева, который считал, что Шеварднадзе просто выдохся.

По просьбе Горбачева Эдуард Амвросиевич еще некоторое время исполнял обязанности министра. В Вашингтоне опасались, что министром станет Примаков. Горбачев предпочел Александра Александровича Бессмертных, кадрового дипломата, посла в Соединенных Штатах.

Бессмертных начинал карьеру с работы в аппарате ООН — прекрасная школа для молодого дипломата. Он провел в Нью-Йорке довольно долго — шесть лет.

В Москве его взяли в секретариат министра. Громыко приметил образованного, знающего языки и выдержанного молодого дипломата и сделал его своим помощником. Потом разрешил ему вернуться в Соединенные Штаты — на сей раз в посольство в Вашингтоне, но уже не выпускал из поля зрения.

Бессмертных проработал в посольстве тринадцать лет подряд. Это позволялось немногим. В отношении основной массы дипломатов действовал жесткий принцип ротации — заграничная командировка чередуется с работой в центральном аппарате, чтобы не слишком привыкали к зарубежной жизни. Но Бессмертных ценили, к концу срока он стал советником-посланником, вторым человеком в посольстве.

В 1983 году Громыко вернул его в Москву и доверил главный отдел — американский. Бессмертных стал одним из самых близких к министру людей. Кроме отношений с Соединенными Штатами, он занимался еще и проблемами разоружения.

Шеварднадзе, став министром, сразу оценил Бессмертных и сделал его своим заместителем, а потом первым заместителем.

Бессмертных мечтал быть послом в Соединенных Штатах. Шеварднадзе не хотелось отпускать его из Москвы, но он понимал, что талантливый дипломат нуждается в поощрении. Тогда Горбачев отозвал домой Юрия Дубинина, который приехал в Вашингтон в 1985 году.

Дубинин не был американистом, не говорил по-английски. Но он учился, и в конце концов понравился американцам. Когда Дубинин уезжал и пришел на прощальную беседу в Белый дом, президент Буш в знак уважения вышел с ним прогуляться вокруг Белого дома. На глазах Дубинина были слезы.

Горбачев сменил посла за неделю до своей поездки в Соединенные Штаты в мае 1990 года. Но Бессмертных не удалось насладиться любимой работой в Вашингтоне.

В конце декабря Шеварднадзе подал в отставку. Бессмертных крайне сожалел об этом. Он еще не подозревал, что его ждет кресло министра, и даже написал Шеварднадзе записку:

«Дорогой Эдуард Амвросиевич, я прошу Вас отказаться от отставки. Так было бы лучше для нашей внешней политики и для общей международной обстановки.

Я в этом уверен. Не покидайте свой пост».

Шеварднадзе предложил Горбачеву три кандидатуры — Юлия Квицинского, своего заместителя по европейским делам, Юлия Воронцова, представителя в ООН, и Бессмертных, посла в США.

Горбачев тоже рассматривал трех кандидатов на пост министра — это были Александр Яковлев, Евгений Примаков и Александр Бессмертных. Яковлев был бы предпочтителен для Горбачева, но его бы наверняка не утвердил Верховный Совет, испытывавший ненависть к архитектору перестройки. Время Примакова еще не пришло. Как раз в тот момент он вел переговоры с Саддамом Хусейном, и его назначение было бы настороженно встречено Западом.

Бессмертных казался естественным кандидатом на пост министра: посол в Соединенных Штатах, следовательно, американцы его хорошо знают, человек из команды Шеварднадзе, политически нейтрален, умен и образован.

В Министерстве иностранных дел его назначение вызвало облегчение — свой, прекрасный профессионал, лучший выбор после Шеварднадзе. Самому Александру Александровичу назначение польстило, хотя он предпочел бы остаться послом в приятной компании молодой жены Марины и только что родившегося сына Арсения, которому было всего две недели. Им всем не хотелось покидать Вашингтон.

13 января 1991 года Бессмертных срочно вызвали в Москву. Вечером он вылетел на родину.

15 января утром Бессмертных вошел в кабинет Горбачева. Через полчаса президент представил его депутатам. Александр Александрович произнес в Верховном Совете подготовленную на ходу речь. Он счел необходимым сказать самые добрые слова о своем предшественнике.

— Когда я вышел на трибуну перед депутатами Верховного Совета, — рассказывал мне Бессмертных, — то сказал, что испытываю чувство горечи из-за ухода Шеварднадзе, прекрасного, блестящего дипломата.

В перерыве Александру Александровичу объяснили, что он напрасно это сказал, что депутатам надо другое говорить, да и Горбачев неважно относится к Шеварднадзе.

— Я на это ответил, что мне плевать, — вспоминает Бессмертных, — проголосуют за меня или нет, я на этот пост не просился, меня вполне устраивает должность посла в Соединенных Штатах…

В конечном счете, депутаты почти единодушно проголосовали за Бессмертных, только три голоса было против.

Через несколько дней у Эдуарда Амвросиевича был день рождения. Новый министр приехал к нему поздравить и поднял бокал за профессионального дипломата Шеварднадзе. Такие жесты, не слишком принятые в чиновном мире, где мгновенно перестают узнавать бывших начальников, производят сильное впечатление.

Сразу после утверждения у Бессмертных состоялась продолжительная беседа с Горбачевым. Михаил Сергеевич не без сожаления сказал, что все сливки с внешней политики уже сняты. Теперь надо заниматься конкретными делами — сколачивать реальные отношения.

16 января 1991 года на коллегию МИД приехали Горбачев, Шеварднадзе и Бессмертных.

Прежде чем представить нового министра, президент сказал, что Шеварднадзе имел право уйти, хотя непростительно, что он заранее не посоветовался с президентом.