Путин, Буш и война в Ираке - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Млечин cтр.№ 45

Боснийский посол в Багдаде, у которого сложились почти дружеские отношения с иракским президентом, тоже пытался его вразумить:

— Вам нужно вывести войска из Кувейта, хотя бы потому что западные страны воспользуются этим предлогом, чтобы вас уничтожить.

Саддам снисходительно посмотрел на посла:

— Вы не знаете того, что известно мне.

В юности Саддам прожил три с лишним года в Египте. Этим исчерпывалось его представление о мире. Он был крайне самонадеян по природе, и уверенность в собственном величии только усиливалась с годами. Он никогда не любил советоваться, а став хозяином страны, принимал только единоличные решения.

Саддам сам навлек на себя военную катастрофу. У него было пять с половиной месяцев, чтобы избежать войны. Ему было достаточно сказать, что он выводит войска из Кувейта, и он бы избежал поражения. Кто виноват, что Саддам не понимал иного языка, кроме языка силы? Совершив акт агрессии, он сам вывел себя из-под защиты международного права.

После голосования в ООН Буш был готов сам встретиться с Саддамом, послать в Багдад госсекретаря Бейкера или пригласить в Вашингтон Тарика Азиза. Это могло стать последней попыткой предотвратить военные действия.

Но Саддам упустил и эту возможность. Переговоры об обмене визитами продолжались месяц. Он откладывал встречи, надеясь выиграть время. 4 декабря он заявил, что отпускает советских заложников. Еще через два дня сказал, что позволит уехать всем иностранцам.

8 января 1991 года в Женеве Тарик Азиз, наконец, встретился с государственным секретарем Бейкером, который сразу сообщил, что прибыл не для переговоров. Он должен вручить письмо Буша Саддаму. В письме говорилось:

«Мы сегодня стоим на пороге войны между Ираком и всем миром. Эта война началась с вашего вторжения в Кувейт; эта война завершится, только после того как Ирак полностью и безоговорочно выполнит требования резолюции № 678 Совета Безопасности ООН.

Мы предпочли бы мирное решение. Вместе с тем полное выполнение требований резолюции № 678 Совета Безопасности ООН и предшествующих резолюций является абсолютно необходимым условием. Никакого поощрения за агрессию не будет. Это принципиально, компромиссы здесь невозможны.

Вместе с тем, выполнив полностью эти требования, Ирак получит шанс вернуться в мировое сообщество. Ирак и иракская военная инфраструктура не будут уничтожены. Но, если вы безоговорочно не выведете войска из Кувейта, вы потеряете не только Кувейт.

Сейчас решается вопрос не о будущем Кувейта — он будет освобожден, законное правительство восстановлено, а, скорее, о будущем Ирака…»

Письмо в запечатанном конверте Бейкер протянул Тарику Азизу вместе с ксерокопией, которую иракский посланец мог прочитать. Пробежав текст глазами, Азиз возмущенно бросил письмо на середину стола. Оно так и осталось лежать на столе. Посольство Ирака в Женеве тоже отказалось принять послание Буша. Бейкер надеялся, что Азиз, который его все-таки прочитал, объяснит Саддаму, что ему сделано последнее предупреждение.

Государственный секретарь сказал, что Ираку не выиграть этой войны.

— Наша страна знает, на что идет, — гордо ответил Азиз. — Мы принимаем войну.

Но тут же добавил, что готов приехать в Вашингтон для продолжения переговоров.

Бейкер покачал головой:

— Поздно. Мы дали вам время. Теперь вы просто пытаетесь отодвинуть срок ультиматума.

Прежде чем встать из-за стола, Бейкер предупредил Азиза против использования оружия массового уничтожения.

— Народ Америки потребует мести, — в жесткой форме произнес государственный секретарь, — и у нас есть все средства, чтобы это сделать.

Тарик Азиз понял, что американцы не остановятся перед ядерным ударом. Возможно, поэтому Ирак так и не решился пустить в ход химическое оружие.

Но все это произошло уже после того, как Шеварднадзе перестал быть министром иностранных дел.

Шеварднадзе покинул пост министра иностранных дел, когда до начала военной операции против Ирака оставались считаные дни. В Багдаде его уход вызвал взрыв радости. В окружении Саддама решили, что советского министра иностранных дел заставили уйти в оставку генералы — друзья Ирака и теперь линия Москвы изменится.

Эдуард Амвросиевич действительно вынужден был покинуть этот пост. Партийное собрание Министерства обороны дважды обращалось к Горбачеву с требованием привлечь Шеварднадзе к уголовной ответственности за «продажу интересов Родины». В Верховном Совете и в печати министр подвергался не просто критике, а откровенным оскорблениям.

Он превратился в козла отпущения. Его обвиняли во всех смертных грехах. Шеварднадзе обижался на Горбачева, который его не защищал, хотя министр проводил президентскую линию. А от Горбачева постоянно требовали скальпа Шеварднадзе. Михаил Сергеевич явно подумывал о том, что, может быть, ему нужен новый министр, которого не будут каждый день топтать в Верховном Совете.

Возможно, в Горбачеве проснулась ревность. Шеварднадзе стал известен во всем мире. Внешнюю политику страны связывали с его именем. Считали его не исполнителем воли Горбачева, а творцом политики. Это почетно для министра, но опасно для его карьеры.

Шеварднадзе был честолюбивым человеком. Не любил оставаться на задворках. Говорят, что у Горбачева была мысль предложить Шеварднадзе громыкинский вариант — возглавить Верховный Совет.

Кончилось это тем, что в конце декабря 1990 года Эдуард Шеварднадзе на Съезде народных депутатов внезапно заявил, что уходит в отставку. Он больше не намерен был терпеть оскорбления, которым подвергался каждый день.

Многие сочли его отставку неожиданной, хотя, скажем, мне этот поступок министра показался совершенно естественным. Я работал тогда в журнале «Новое время» и накануне съезда написал статью, в которой предполагал отставку Шеварднадзе. Потом мне звонили иностранные корреспонденты, наивно предполагая у меня какие-то особые источники информации…

20 декабря, на четвертом Съезде народных депутатов, попросив слова, Шеварднадзе сказал, что это «самое короткое и самое тяжелое выступление» в его жизни.

Как раз накануне депутаты предложили принять резолюцию, запрещающую руководству страны посылать советские войска в зону Персидского залива.

— Вчерашние выступления товарищей переполнили чашу терпения, скажу об этом прямо, — заявил Шеварднадзе. — Что в конце концов происходит в Персидском заливе?.. Мы не имеем никакого морального права примириться с агрессией, аннексией маленькой, беззащитной страны.

Шеварднадзе говорил, что против него развернута настоящая травля, и предупредил:

— Наступает диктатура… Никто не знает, какая это будет диктатура и какой диктатор придет, какие будут порядки… Пусть моя отставка будет, если хотите, моим протестом против наступления диктатуры. Выражаю глубокую благодарность Михаилу Сергеевичу Горбачеву. Я его друг и единомышленник… Но считаю, что это мой долг как человека, как гражданина, как коммуниста…