Я и Софи Лорен - читать онлайн книгу. Автор: Вячеслав Верховский cтр.№ 66

Потом война.

Бежал.

Остался жив.

Осел в Донецке.

Маэстро хлястиков и накладных карманов, Варшавский обшивал уже Донецк: двубортный, однобортный, шерсть и твид. Плюс пальто особого покроя: реглан, из кашемира макинтош… А в жилетках равных ему не было! Уже не говоря про остальное…

Когда Купчик был один из нас, Зелик обшивал его фигуру. Во все мужское. С ног до головы.

И Купчик, благодарный, это вспомнил:

– Зелик Маркович?! Садитесь, подвезу!

– Купчик, что ли?! Ты ж у нас в Австралии!

– Австралия приехала в Донецк!

И приглашает подвезти, куда он хочет.

Едут. Говорить о чем-то нужно? Вырулили на погоду, на мороз и… Дед Мороз всплывает сам собой:

– И как вам, интересно, Дед Мороз?

Зелик делает широкие глаза:

– Который Дед?

– Который в синагогу!

– В синагогу?! Дед Мороз?! Ты не ошибся?!

– Он вам еще подарочки принес! Вы что, не помните?

Зелик делает глаза уже навыкате. Его аж развернуло от вопроса:

– Нам? Подарочки?! Мороз?!

– Да, финский шоколад!

– Финский шоколад?! Который что?

Казалось, Зелик подрабатывает эхом…

Тогда Купчик рассказал про маму с папой.

И Зелику открылась вся картина.

Но это ж Зелик, он интеллигент, ему же стыдно за Донецк перед Австралией! И он:

– Ну-у, я тогда болел… – впервые в жизни. В смысле, не болел (болел он часто), а то, что он впервые обманул. – А вот мой дом, чуть не проехали, спасибо!..

Купчик был, скорее, раздосадован.

В тот же вечер Купчик улетел.

11

Тут как раз суббота подоспела. А точней: Суббота, лучше так.

Про «Karl Fazer» в синагоге… В общем, что это за «Fazer» – знать не знают. И не знали бы!

Теперь Варшавский. Еврею надо мало, чтоб напиться. Он пригубит – и уже готов.

Он весь поднялся в день Субботы, во весь рост. И, последний лист, сошедший с дерева, спьяну начал требовать законное:

– А, интересно, что вы всё молчите?

– Что я молчу? – насторожился рэб Цыгуткин.

– Что Дед Мороз подарочки принес…

Рэб Цыгуткин поперхнулся где сидел. Быстро побледнел. Но, на меня пронзительно взглянув, собою овладел еще быстрее:

– Рэб Зелик! Ты же пьян! «Что Дед Мороз…» Иди проспись! У нас же синагога!

Он в несознанку окунулся с головой.

А все ж… Никто не знает: что такое? Переглядываются…

Зелик чудо мягкий человек, как кашемир. Был как тень, как лист последний. Выпил «лист»! И рот открыл. Так что теперь молчать?!

– Был Дед Мороз! – еще притопнул ножкой. – И подарочков принес!

Но Цыгуткин, калач тертый-перетертый:

– Иди проспись уже два раза! Мы ж евреи!

– Да, я пьян, – парировал рэб Зелик, – но не настолько, чтоб не уточнить: а где наш коллективный шоколад?!

Цыгуткин мог бы запираться и еще. Но вдруг Варшавский, как пароль, как главный козырь…

12

…Рэб Зелик всем выкладывает Купчика, припасенного на самый под конец. Маэстро хлястиков и накладных карманов…

При слове «Купчик», оказавшемся сакральным, Цыгуткин мелко задрожал, как мелкий бес.

А я уже молчал как отмороженный.

Но маэстро только начинал:

– Мама русская, папа еврей… Сам в Австралии… Его мучила тоска… И за такие деньги он мог себе позволить, чтоб не мучила… Так он снял ее на личном самолете! И вот он здесь!

Он Купчиком, соврав почти что дважды, припер его к стене.

Все стали озираться и… Скандировать:

– Где! Наш коллективный! Шоколад!

Смешные старики, такие дети!

Их уже давно как больше нет…

Цыгуткин на секунду обомлел. Но с секундой справившись мгновенно, хлопнул пятерней себя по лбу:

– Точно, вспомнил! Вроде приносили! А ну, идем проведать наш подарок!

К тому же выпили, а нечем закусить.

Победа Зелика была безоговорочной!

Но… Неужели я ошибся в рэб Цыгуткине?! Может, он и вправду подзабыл? Так вот же, вспомнил! Даже виновато улыбнулся…

13

И вот кладовка рэб Цыгуткина! Заветная! Она его твердыня, цитадель. Ну, значит так: три замка, вполне таких амбарных, две щеколды и засов. И еще там куча всяких хитростей… Чтоб никто не смог открыть. Кроме Цыгуткина. Разве что взорвать, а так никак.

Отпирали долго, минут сорок.

И кладовка заскрипела открываться…

И вот – намоленное место рэб Цыгуткина, его алтарь, опора и поддержка! А в центре на столе… И даже Зелику не нужно «просыпаться»!

Зелик прав!

Тот шоколад был здесь!..

Ящик с шоколадом был картонный. На нем наклейка. А на ней… Память у меня – фотографическая! «Karl Fazer», горький шоколад. Лесной орех!

И Цыгуткин, раздраженный и сварливый:

– Рэб Зелик, ты поднял вопрос – ты открывай!

Рэб Зелик:

– Я боюсь!

Он заробел.

Кульминация достигла апогея!

Все думали: уже не доживут до шоколада. И если бы не русский Дед Мороз… И Зелик, наш…

В общем, их трясло вполне оправданно! Сгрудились.

Шепот: «А по скольку будут раздавать?»

Рэб Зелик:

– Я боюсь! – совсем по-детски…

Рэб Цыгуткин:

– Зелик, открывай! У тебя легкая рука, маэстро хлястиков!

Зелик подошел, откинул крышку:

– Оп!

Как Игорь Кио.

Действительность опережала все разумное.

Ящик с финским шоколадом был пустой!

14

Отказываясь верить, рэб Цыгуткин сам метнулся в ящик. Он окунулся в ящик с головой. Он вынырнул, что называется, утопленником.

Помраченный, с перевернутым лицом.

Рэб Цыгуткин натурально обезумел. Пришибленный свалившимся несчастьем. Медленно, безумными глазами. Обводит всех собравшихся вокруг. И членораздельно произносит:

– Сволочи!

Народ безмолвствовал. Такое им сказать! Но кто похитил? В самом деле! Их подарок?!

Вдруг рэб Цыгуткин… Истошным воплем он пронзает тишину: