В жарких объятиях - читать онлайн книгу. Автор: Мишель Синклер cтр.№ 21

Рейлинд проникла в его суть, которую он тщательно скрывал ото всех. Каким-то образом она узнала правду о нем, легко преодолев защитную оболочку. И то, что Рейлинд увидела, ей не понравилось. Кревану не удавалось отмахнуться от ее замечания, от ее оценки его как мужчины, как бы он ни старался. Слова девушки не давали ему покоя.

Не желая становиться объектом ее жалости, Креван наконец произнес, достаточно громко, чтобы она его услышала:

— Уходи, Рейлинд, я не священник, чтобы отпускать тебе грехи.

После этого он напрягся, приготовившись выслушать оправдания или даже извинения. Но не дождался ни первого, ни второго.

Помедлив несколько секунд, Рейлинд хлестнула его тихими, но исполненными гнева словами:

— Tolla-thon. Я не испытываю ни сочувствия, ни раскаяния. Я знала, что мы оба раздосадованы, и подумала…

Она умолкла. Повисла тишина, а затем Креван услышал, как девушка повернулась, чтобы отправиться на стоянку. Но прежде чем уйти, она добавила:

— Пустяки! Мне следовало знать, что это бесполезно.

Креван стоял неподвижно, глядя на залитую лунным светом реку и прислушиваясь к удаляющимся шагам. Он знал, что ему следует раздеться и нырнуть в воду, но желание навести порядок в мыслях и успокоиться утратило свою остроту. Креван не мог допустить, чтобы последнее слово осталось за этой девицей, тем более что пострадавшей стороной был он, а не она.

Он снова туго затянул пояс, отвернулся от реки и направился обратно к лагерю, мысленно ведя разговор с Рейлинд. Первым делом Креван намеревался упрекнуть ее в беспечном поведении в присутствии Конора, Крейга и ее сестры, а затем перейти к ограниченности ее выводов. Если Рейлинд попытается защищаться, он оборвет ее, тем самым положив конец желанию высказывать ему свои претензии.

Довольный составленным планом, Креван ворвался на поляну и замер в недоумении. Не считая Рейлинд, которая поспешно подхватила плед, оставленный для нее Крейгом, там никого не было.

При виде его растерянности Рейлинд фыркнула и отошла как можно дальше от угасающего костра, прежде чем снова бросить свои вещи на землю.

— Я начинаю думать, что знаменитую способность братьев Мак-Тирни справляться с любой ситуацией переоценивают.

Креван мысленно как минимум дважды повторил ее заявление, но все равно ничего не понял.

— О чем ты говоришь?! — воскликнул он, даже не пытаясь скрыть досаду.

— О тебе, — ответила Рейлинд, обводя рукой пустую поляну. — В твои планы явно не входило наше уединение. Ты собирался устроить мне разнос при всех.

Изумленный точностью этого наблюдения, Креван почувствовал, как его брови сдвигаются, а лицо каменеет.

— Объяснись.

Рейлинд вызывающе встретила его взгляд, а затем нагнулась и принялась расправлять плед. Закончив, она подняла глаза и увидела на лице Кревана растерянность, смешанную с гневом. Она попала в точку. Он действительно собирался выяснять с ней отношения.

Рейлинд подавила самодовольную усмешку.

— Ты меня понял. Но меня интересует следующее: когда ты готовился к ссоре со мной, ты не забыл подумать о том, как будешь после этого извиняться?

Креван открыл рот, чтобы оборвать ее вопрос насмешливым замечанием, но не проронил ни слова, потому что до него дошло значение ее слов и своей собственной реакции.

Никогда в жизни он ни с кем не ссорился по-настоящему, считая скандалы бессмысленной тратой сил. Креван мог не соглашаться и даже спорить, но впервые он хотел затеять настоящую ссору. Хуже того, он ее предвкушал! Будь проклята эта девчонка! Креван представлял себе, как все это будет происходить, и кто из них что скажет, и как он примет ее раскаяние… Но как это всегда случалось с Рейлинд, его планы пошли прахом.

В душе Кревана шла борьба. Спокойная и безразличная сторона его натуры хотела отступить, избежав открытого противостояния. Другая сторона явно одерживала верх и не желала отступать, не узнав, что вызвало у Рейлинд обиду на него, в то время как все должно было быть наоборот.

— Почему я должен извиняться перед тобой?

Рейлинд пересекла поляну и остановилась так близко, что ей пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть Кревану в глаза.

— Как… как ты можешь быть обо мне столь невысокого мнения? — наконец выдавила она из себя.

Ее голос все еще дрожал от гнева, но теперь она стояла совсем рядом, и Креван увидел в ее глазах боль. Он не знал, как и когда это произошло, но он заставил ее страдать.

— О чем ты говоришь? — спросил Креван, перебирая в уме события прошедшего дня. — Тебя обидело то, что я назвал тебя избалованной?

Рейлинд ощетинилась. С его оценкой трудно было поспорить, но разве в этом была ее вина? Отец потакал их с сестрой прихотям, пытаясь сделать их счастливыми. Другой жизни она просто не знала. Но даже если ее и избаловали, она не была жестокой. И не была бездушной. То, что Креван считал ее такой, причиняло ей невыразимую боль.

Будучи не в состоянии больше сдерживать свои мысли и чувства, Рейлинд начала изливать все, о чем она думала.

— Дело не в том, что ты сказал, а в том, что, по твоему мнению, сказала я. Именно это выводит меня из себя. Как ты посмел подумать, будто я намекаю на твое заикание?! Сначала я действительно испытывала чувство вины, зная, как ты это воспринял. Но потом поняла, что чувствовать себя виноватым должен ты, а не я. Я не сделала ничего дурного! Я всего лишь сказала правду! Ты действительно не тот мужчина, о котором мечтают женщины. Тебе известно, сколько в тебе недостатков, способных вывести женщину из себя? — поинтересовалась она. — Множество. Но заикание не входит в их число. Я вообще его почти не замечаю.

Рейлинд была эмоционально истощена и поняла, что сказала больше, чем хотела. Отвернувшись от Кревана, она побрела обратно к пледу. Больше всего на свете ей хотелось заснуть, а проснувшись, обнаружить, что весь прошедший день был кошмарным сном. Но Рейлинд не успела дойти до пледа, потому что Креван схватил ее за локоть и заставил снова обернуться к нему.

— Тебе все равно, как я разговариваю?

Рейлинд озадаченно сдвинула брови.

— Меня это действительно никогда не волновало. Кроме того, затруднения у тебя появляются только в присутствии большого количества людей.

По мере того как смысл ее слов доходил до Кревана, хватка его пальцев, сомкнувшихся на ее локте, ослабевала. Он заикался всю жизнь. И Рейлинд ошибалась — он заикался не в присутствии толпы, а разговаривая со всеми без исключения. Впрочем, одно исключение все же было — Рейлинд. Наедине с ней Креван разговаривал совершенно нормально.

Рейлинд предприняла еще одну попытку лечь, и Креван снова ее остановил.

— В таком случае, если заикание здесь ни при чем, какие недостатки ты имеешь в виду?

Вопрос вырвался у него прежде, чем он успел его обдумать. Мнение других людей никогда не имело для него большого значения. Креван отдавал себе отчет в своих сильных и слабых сторонах и по мере возможности стремился преодолеть собственные недостатки. Что думают о нем другие люди, его не тревожило… до сегодняшнего дня.