Вернувшись в карету, стоящую рядом с элегантным экипажем с гербом Делмера, три младшие сестры Твиннинг безмятежно улыбнулись своему опекуну, хмуро наблюдающему за ними со своего места возничего.
Будучи человеком, чутко улавливающим всякого рода светские заговоры, Макс догадался, что его подопечные что-то затевают, но не мог понять, что именно. Их невинные улыбки лишь укрепили его подозрения. Также он не сомневался, что Каролине, сидящей рядом с ним в своем очаровательном платье из узорчатого муслина, ничего не известно. Увозя своих подопечных с поля, Макс улыбнулся. Каролина была слишком занята собственными мыслями, чтобы следить за махинациями сестер.
Каролина и в самом деле пребывала в блаженном неведении. Она провела приятный день в обществе своего опекуна, а потому находилась в гармонии с окружающим миром. За подъемом воздушного шара они следили прямо из двуколки, откуда было все прекрасно видно. Когда же потом Каролине захотелось прогуляться, Макс с готовностью вызвался ее сопроводить. Он был предельно внимателен и веселил ее своими язвительными, но совершенно безукоризненными замечаниями. Каролина предвидела, что возвращение на Маунт-стрит пройдет без происшествий, так как в открытом экипаже его светлость не осмелится преподать ей один из своих «уроков». При мысли о том, сколько всего занятий предусматривает его учебный план, она лениво улыбнулась и повернулась к своему опекуну.
Вниманием Макса безраздельно владели лошади, превосходная пара гнедых, которыми он правил крепкой, уверенной рукой. Вспомнив, какие ощущения эти руки дарили ей, когда не менее уверенно исследовали ее собственное тело, Каролина поспешно отвела взгляд.
Заставляя себя смотреть на проплывающий мимо пейзаж, она попыталась занять мысли чем-то иным.
Проблема заключалась в том, что Макс Ротербридж никак не шел у нее из головы. Его просто невозможно было игнорировать. Каролина пришла к заключению, что ей проще позабыть обо всем остальном и всецело сдаться его милости. Все моральные и социальные правила и запреты сгорели дотла в снедающем ее огне страсти. Она подозревала, что ее капитуляция — просто вопрос времени. Показательным было уже то, что при этой мысли она не содрогалась от ужаса, но испытывала приятное чувство предвкушения.
Когда колеса застучали по мостовой и городской шум накрыл с головой, Каролина подумала о леди Бенборо, оставшейся дома, чтобы как следует отдохнуть перед вечерним балом. Утром, готовясь к отъезду с Максом, Каролина прощалась с пожилой дамой и вдруг поняла, что та ведет себя довольно странно. Хотя она не уставала твердить Арабелле, Саре и Лиззи об опасностях, грозящих им со стороны некоторых светских джентльменов, она ни словом не обмолвилась о том, что Каролина часто общается со своим опекуном. Это было подозрительно, с какой стороны ни посмотри. До Каролины доходили слухи о ее странных отношениях с его светлостью герцогом Твайфордом, так что леди Бенборо просто не могла ничего не знать. Однако вместо того, чтобы потребовать от своей старшей подопечной вести себя более сдержанно, Августа не выказала ни тени удивления тем, что Макс Ротербридж везет Каролину смотреть на полет воздушно шара. Каролине было любопытно, что такое известно леди Бенборо, чего не знает она сама.
* * *
Позднее на этой неделе сестры Твиннинг посетили оперу. Им впервые довелось оказаться внутри богато украшенного здания Оперного театра, поэтому они с интересом осматривались по сторонам, медленно следуя в ложу первого яруса, откуда открывался прекрасный вид. Заняв свои места, они стали обозревать других театралов. Внизу колыхаюсь море человеческих голов. Светские молодые люди со стильными стрижками толкались среди простого люда, находя в этом извращенное удовольствие, но в большей степени сестер Твиннинг занимали не они, но обитатели других лож. По мере того как приближалось время начала представления, свободных мест становилось все меньше. Сестры усиленно кивали и махали знакомым до тех пор, пока не погас свет.
В первом отделении было исполнено небольшое произведение малоизвестного итальянского композитора в качестве прелюдии к опере, которая занимала еще и второе и третье отделение, и завершалось все небольшим музыкальным отрывком. Внимательно следящая за действием Каролина сидела сбоку и чуть впереди своего опекуна. Она пребывала в состоянии полнейшего счастья. Около недели назад она вскользь обронила в разговоре с Максом, что ей хотелось бы сходить в оперу, и через два дня он все организовал. Каролина выглядела очень элегантно в атласном серебристом платье, украшенном бронзовым кружевом. Слушая музыку, она всецело отдавалась этому занятию, но в то же время ощущала голыми плечами жаркий взгляд его светлости.
Макс довольно наблюдал за ее восторженным состоянием. Он давно уже перестал анализировать свое отношение к Каролине Твиннинг, но принял очарованность ею как должное. Ее счастье становилось его счастьем, а все прочее, по его мнению, не имело значения. Вот она повернулась к нему и улыбнулась радостно и искренне. Макс счел, что такой награды ему вполне достаточно за организацию в столь короткое время большой ложи для своих подопечных. Он улыбнулся ей в ответ лениво-чувственной улыбкой. На мгновение их взгляды встретились, но Каролина, покраснев, тут же снова отвернулась к сцене.
В прошлом у Макса была связь с исполнительницей главной партии, но опера как таковая его совершенно не интересовала. Он перевел взгляд с Каролины на Сару. Ее намерения пока оставались для него неясными, но он подозревал, что они не так просты, как кажутся на первый взгляд. У него в голове не укладывалось, чтобы какая-то из сестер Твиннинг покорно смирилась со статусом старой девы, ведущей уединенный образ жизни. Свет со сцены на мгновение осветил сидящую рядом с Каролиной скорбную фигуру Сары, облаченную в темно-зеленое платье. Невзгоды не оставили никакого отпечатка на ее лбе и щеках, зато губы оказались решительно поджатыми, а подбородок — вздернутым. Макс усмехнулся. Он ничуть не сомневался, что Дарси еще услышит о Саре Твиннинг, когда окончится срок его добровольного изгнания.
За Сарой сидели лорд Туллох и мистер Суонстон, которых Макс позвал в качестве сопровождающих для Сары и Арабеллы соответственно. Ни один из них оперой особо не интересовался, но оба с готовностью приняли приглашение. Теперь они сидели, вежливо позевывая в кулаки и дожидаясь момента, когда опустится занавес и они смогут прогуляться со своими прелестными дамами по фойе на виду у других представителей высшего общества.
Арабелла, также испытывающая беспокойство, то и дело роняла веер или принималась поправлять складки розового шелкового платья. Похоже, она пыталась увидеть обитателей лож второго яруса. Макс не стал говорить ей, что Хьюго Денби ненавидит оперу и потому точно не появится под сводами Ковент-Гардена
[13]
.
Леди Бенборо, похожая на дракона в красновато-коричневом платье, внимательно слушала арию. Возня Арабеллы отвлекала ее, поэтому она сделала девушке замечание резким шепотом, и та, поворчав немного, успокоилась. При этом на ее лице появилось недовольное выражение.