Жениться по завещанию - читать онлайн книгу. Автор: Лесли Лафой cтр.№ 61

– Приятных снов, леди Кэролайн.

«Да, у меня обязательно будут приятные сны, – подумала Кэролайн, направившись в сторону своей комнаты. – Рано или поздно, но будут!»

Мысленно ворча, Дрейтон шагал по коридору к своим апартаментам.

Вообще-то пожилым людям полагается довольно быстро утомляться и уж никак не оставаться на ногах чуть ли не до самого утра. Хотя, конечно, леди Обри не проводит целые дни со сборщиками урожая, и ей совершенно не обязательно подниматься на рассвете, чтобы снова отправиться в поля. Должно быть, самое большое за сегодняшний день усилие она совершила за ужином, разрезая свое мясо.

Дрейтон миновал комнату Кэролайн.

Да, ей было совсем нелегко общаться с мамочкой Обри. К тому же в последние дни она почти не спала. Однако при этом выглядит так, что заставляет его сходить с ума от желания.

Войдя в свою комнату, Дрейтон прикрыл двери и, расстегивая на ходу сюртук, направился к кровати. Глаза постепенно привыкали к темноте. И уже через несколько секунд его брови удивленно взлетели вверх, а губы растянулись в улыбке: в его постели сидела Кэролайн.

Ее золотистые волосы рассыпались по плечам, и на ней абсолютно ничего не было – только призывная улыбка и краешек простыни. И она, конечно же, ждала его.

– Привет, – про говорил Дрейтон, стягивая сюртук и отбрасывая его в сторону. – А я думал, что между нами все кончено и всякое безрассудство в прошлом.

Кэролайн пожала плечами:

– Вообще-то это было бы лучше всего.

– Но, насколько я понимаю, ты пришла к выводу, что не желаешь быть благоразумной?

– Во всяком случае, когда дело касается тебя, – ответила она. Дрейтон между тем присел с краю и стал стягивать сапоги, надеясь, что при этом он выглядит вполне уверенно и непринужденно. – И вообще, быть порочной и распутной довольно приятно.

Поднявшись с кровати, Дрейтон повернулся к Кэролайн лицом и стал расстегивать рубашку.

– А ты знаешь, что между порочностью и распутностью существует некоторая разница?

– Неужели? – Откинув простыню, она встала на четвереньки. – Так просвети меня на этот счет.

Дрейтон продолжал возиться с непослушными пуговицами, между тем как Кэролайн, словно пантера, начала подкрадываться к нему. Его сердце забилось быстрее, к паху прилила кровь. Похоже, что его безжалостно и изощренно соблазняли.

– Под распутностью скорее подразумевается готовность быть податливой и уступчивой, – принялся объяснять Дрейтон, уже испытывая к пуговицам чуть ли не ненависть. – Готовность стать ведомой на пути к плотским наслаждениям. Ну а порочность, в свою очередь, предполагает определенную самостоятельность и собственную изобретательность на данном пути.

– Вот как? А я и понятия не имела. – Кэролайн остановилась. – И что именно ты предпочитаешь?

– И то и другое, – ответил Дрейтон, глядя, как она медленно проводит кончиком языка по своим губам. Его пальцы сами собой прекратили движение. – Хотя в данный момент меня больше влечет…

У него пресеклось дыхание, поскольку Кэролайн, глядя ему прямо в глаза, протянула руку и расстегнула верхнюю пуговицу на брюках. Затем – следующую. Сглотнув, Дрейтон расставил ноги пошире в тщетной попытке заставить комнату прекратить свое вращение.

– Так к чему же тебя влечет? – тихо спросила Кэролайн, расстегивая последнюю пуговицу.

«К чему? Ну конечно же, к тебе!»

– Я предпочел бы порочность, – ответил он вслух.

Оторвавшись от его глаз, она перевела взгляд ниже и, скользнув ладонями по обнажившимся бедрам, опустила брюки к полу.

– Надеюсь, я тебя не разочарую.

– В этом я… О Боже! – простонал Дрейтон, как только губы Кэролайн коснулись его эрегированной плоти.

Комната закружилась быстрее, и он поспешил расставить ноги еще шире. Звуки, издаваемые Кэролайн, вибрировали в каждой клеточке его существа, колени, его дрожали. Запустив пальцы в ее волосы, он прикрыл глаза, выгнул спину и отдался во власть этой изысканной пытки, во власть совершенного ритма движений.

Невероятные ощущения волнами прокатывались по его телу, каждая последующая волна была мощнее предыдущей, и они несли его все ближе и ближе к кульминационному моменту. И вскоре этот миг стал слишком… недопустимо близок…

– Кэролайн! – взмолился Дрейтон, сжимая ей голову в попытке остановить. – Я не могу…

Но она еще глубже вобрала его естество, и он, не в силах сдерживаться, содрогнулся всем телом и погрузился в блаженное, забытье, длившееся бесконечно долгие мгновения.

…Собрав остатки сил, Дрейтон открыл глаза и отступил назад. Кэролайн, смотрела на него с улыбкой, которая была одновременно и распутной, и порочной. Он чувствовал, как колотится его сердце, в голова не было абсолютно никаких мыслей. И несмотря на удовлетворенность, на него снова накатывала волна желания.

– Кэролайн… – прошептал Дрейтон, обнимая ее и опускаясь вместе с ней на простыни. – Я просто не в состоянии тобой насытиться.

– Постарайся, и у тебя обязательно получится.

Это он и собирался сделать: не выпускать ее из постели до тех пор, пока не выжмет и из себя, и из нее все возможное. После чего непременно убедит прийти к нему в следующую ночь.

Осилив очередной абзац, Кэролайн подавила зевок. После чего, слегка нахмурившись, прочитала отрывок еще раз. Ну да, так и есть. Черным по белому здесь было написано, что перед знакомством с тем или иным человеком полагается как можно больше узнать о его происхождении и социальном положений, а также о фактах биографии. Однако как все это выяснить, в книге не растолковывалось. Кроме того, автор утверждал, что порядок представления, содержание фраз и прочие нюансы должны определяться общественной значимостью каждой задействованной в церемонии персоны. Ну а последствия какой-либо ошибки, допущенной в ходе представления, могли быть настолько ужасными, что их не стоило даже, описывать.

Да уж… Хорошо хоть, что «обязанность проведения надлежащей церемонии представления» будет возложена на лорда Обри – как на самого высокородного из присутствующих, знакомого и с хозяевами, и с гостями. Вне всякого сомнения, его мамочка подсовывала ему это пособие еще в то время, когда он ходил на горшок. Бедняга… Неудивительно, что он стал таким занудой.

С этой мыслью Кэролайн вернулась к той странице, где разъяснялось, как хозяйка должна себя вести и что говорить, находясь с гостями в обеденном зале и в гостиной. Но в этот момент раздался тихий и такой знакомый стук в дверь.

– Входи, Дора, – отозвалась Кэролайн, с радостью отрываясь от штудирования светских правил.

Переступив порог, горничная присела в легком реверансе.