Хейвуд даже не представлял, насколько его слова близки к истине.
– Насчет кофе идея хорошая, – согласился Дрейтон. Шагнув в коридор, он прикрыл дверь и направился к лестнице.
– Шире плечи, герцог Райленд, – подбодрил приятель, последовав за ним. – Вообще-то мне пока еще непривычно величать тебя по титулу – герцог Райленд, лорд Райленд… Так что если я вдруг забудусь и обзову тебя Дрейтоном или Маккензи, можешь дать мне пинка.
– Если ты будешь называть меня герцогом Райлендом, – хмуро глянув на шагающего рядом приятеля, проговорил Дрейтон, – я буду звать тебя Сирилом.
– Ого… Раз уж ты допился до столь мрачного состояния, можно предположить, что эти девицы просто чудовища.
– Но откуда ты про них знаешь? – спросил Дрейтон. Дойдя до лестницы, они стали спускаться вниз. – И что именно ты знаешь?
– Ну, об этом судачат чуть ли не в каждом доме. И если отбросить различные выдумки и приукрашивания, то известно, что они внебрачные дочери покойного герцога и ты вынужден взять их под свою опеку ради того, чтобы заполучить деньги покойной леди Райленд. Что же касается самих девиц… – на пару секунд Хейвуд умолк, чтобы улыбнуться и подмигнуть попавшейся навстречу горничной, затем продолжил: – в общем, как всем известно, их трое и принадлежат к неумытой черни. Кстати, прошу учесть, что автор последних двух слов не я.
Кто бы сомневался…
Да, несмотря на внешний аристократизм и даже напыщенность, Хейвуд, как ни удивительно, был в некотором роде поборником равноправия. Во всяком случае, когда дело касалось женщин, для него не существовало сословных различий. Он был изысканным, ласковым хищником – от макушки своей светловолосой головы до мысков элегантных и весьма дорогих сапог. Он прямо-таки поражал своей способностью очаровать и соблазнить любую женщину в возрасте от восемнадцати до восьмидесяти лет. Однако теперь наклонности и устремления друга уже не казались Дрейтону такими уж безобидными. Потому что отныне на него была возложена определенная ответственность.
– От предлагаемого здесь печенья советую воздержаться, – заметил Хейвуд, когда они вошли в столовую. – Сухое, как песок, запросто можно подавиться.
– Быть может, именно об этом я и мечтаю.
Вскоре они расположились с дымящимися чашками за одним из столов.
– Так это правда – то, что о них говорят? – спросил Хейвуд. – Хотя бы частично?
– Понимаешь, тут много нюансов, – уклончиво ответил Дрейтон, не зная, до какой степени можно довериться приятелю. Или же ему вообще следует воздержаться от откровений?
– В вопросах наследования всегда так, – сказал Хейвуд. Положив хлыст на свободный стул, он откинулся назад и вытянул под столом ноги. После чего криво усмехнулся: – По крайней мере, так утверждают мои старшие братья.
Ну да, те самые, которые спровадили его в армию – служить Родине и королеве.
– Слушай, а почему ты не в полку?
– Да видишь ли, я немного повздорил с нашим полковником, – беспечно отозвался Хейвуд, оторвавшись от чашки. – И чтобы не усугублять ситуацию, решил подать в отставку.
– А из-за чего же вы повздорили?
– Во-первых, из-за очаровательной Олдис.
– Боже мой! – поразился Дрейтон, услышав имя командирское жены.
– А во-вторых, из-за прелестной Аннабел.
– Еще и его дочь решил соблазнить, – покачал головой Дрейтон. – Ты что, смерти ищешь?
– Уж поверь мне, дело стоило риска, – засмеялся приятель. После чего удовлетворенно вздохнул и снова взялся за чашку. – И теперь, поскольку я абсолютно свободен…
– А дома тебя, разумеется, с распростертыми объятиями не ждут… Еще бы, загубить столь блестящую военную карьеру.
– Совершенно верно, – кивнул Хейвуд. – Хотя никто особо не удивился… Ну в общем, я решил разыскать тебя и выяснить, есть ли у меня шансы стать герцогским приживалом Мне кажется, я просто идеально подхожу на эту роль.
– А чем обычно занимаются приживалы высшей аристократии?
– Главным образом лебезят и виляют хвостиком… То есть превозносят и восхваляют хозяина, позволяют ему выигрывать в карты, ну и все в таком роде.
– А также едят и пьют за его счет, курят его сигары?
– Ну естественно, – хмыкнул Хейвуд. – Это само собой разумеется.
– А еще, наверное, ухлестывают за его служанками?
– Только за теми, к которым он сам равнодушен, – заверил Хейвуд, чьи глаза уже начали разгораться от осознания открывающихся перспектив. – Ибо хозяин всегда имеет право первоочередности.
Развлекаться с собственными служанками? Ну уж нет. На это у него не будет ни сил, ни желания. Он уже сделал свой выбор, хотя и по глупости, и теперь ничего не изменит. Однако нельзя сказать, что он из-за этого несчастен. Как может быть несчастен мужчина, у которого в постели такая женщина, как Кэролайн?
Осталось решить, как поступить с Хейвудом. Если дай, приют этому повесе, то спокойствия в его доме точно не С дет С другой стороны, было бы совсем неплохо иметь под рукой надежного и толкового друга, ведь умный человек, которому можно доверять, – весьма ценное приобретение для хозяйства. Плюс к этому…
– Привет, Дрейтон, – раздалось вдруг над ухом.
Прервав размышления, он поднял глаза и увидел стоящую у стола Симону.
Боже праведный! Теперь, когда его подопечная была отмыта от грязи, а волосы тщательно расчесаны, она выгляди просто красавицей, несмотря на все ту же мальчишескую одежду, также основательно отстиранную. У Дрейтона даже сжалось сердце от осознания того, что через пару лет мужчины, подобные Хейвуду, будут буквально ломиться в их дом, стремлении добиться ее расположения.
И возможно, в отличие от Хейвуда им улыбнется удача, подумал Дрейтон, заметав, каким взглядом смерила Симона его приятеля. Было совершенно очевидно, что он получил у нее не слишком высокую оценку. И столь же ясным было что Хейвуда попросту ошеломил сей факт.
– Кто это? – поинтересовалась между тем Симона.
– Мой друг, мы с ним служили в одном полку, – сообщил Дрейтон. И тут же, спохватившись, поспешил провести надлежащую церемонию знакомства: – Разрешите представить вас друг другу: мистер Хейвуд… мисс Симона Тернбридж.
Приподнявшись со стула, Хейвуд учтиво кивнул:
– Очень приятно познакомиться.
Проигнорировав его, Симона повернулась к Дрейтону:
– Тернбридж?
– Это фамилия твоего отца, – пояснил он. Хейвуд меж тем озадаченно смотрел на спину девчонки. – А теперь и твоя тоже, так что прими поздравления. А где, кстати, твои сестры?
– Сейчас спустятся, – ответила Симона и оперлась рукой о стол. – Когда мы двинем дальше?