Нич Ниднибай - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Фраймович

При содействии издательства «Бридж» (Израиль).

Все права защищены.

Copyright © Фраймович Леонид Львович, 2011–2014

All rights reserved

Автор – выпускник советской школы, ЛИТМО и СССР, очутившийся на Земле Обетованной.

Книга – о детях и взрослых, счастье и несчастьях, здоровье и болезнях, смысле и бессмысленности жизни, любви и ненависти, нравственности и безнравственности, философии и истории, физике и математике.

Дешифрированное представлено в форме сатирической фантастики с элементами гротеска, фарса, комедии, трагедии, реализма и натурализма, приправленными незначительным количеством ума, ужаса и поэзии.

На своих многочисленных пресс-конференциях, которые, разумеется, проходили в присутствии неимоверного числа представителей средств безмассовой и массовой информации (включая бозоны Хиггса) со всех искривлений нашей необъятной или объятной Вселенной (в пределах горизонта событий), автор этой книги в начале каждой пресс-конференции упорно твердил добайтно следующее:

«Сразу отвечу оптом на часто задаваемые вопросы… Я не антисемит, хуже того, я – еврей… Я не евреефил, хуже того, я с уважением отношусь к Человекам любой национальности, расы или вероисповедания… Я не женоненавистник и не гомосексуал, хуже того, женщины мне нравятся, а к Человекам любой сексуальной ориентации ятолерантен…

И есть ЭТИ, что люблю их, – да будут счастливы и благословенны…

И есть некоторые, отравляющие Мироздание присутствием своим, презираемые мною, – пусть исчезнут они…

Я не знаю, Кто и почему привлёк меня к дешифрированию этого послания (лишь одного из великого множества посланий людям), но надеюсь на правильное понимание и на то, что дешифрированная именно таким образом шифровка, представленная в этой книге, поможет излечению душ людей, подобно тому как иногда хирург, решив вести операцию без наркоза (опасаясь, что оперируемый не проснётся после него), оказывается прав и спасает больного.

Если кто-то всё же пожелает упрекнуть меня в безнравственности, то я могу лишь отослать его (заметьте, ото-, а не по-) к предисловию «Человеческой комедии» Оноре де Бальзака (именно де, ибо Бальзак так хотел и имел на это прав более, чем кто-либо другой). При этом, конечно, ни в коей мере, я не сравниваю свою ничтожную по объёму и качеству работу с титаническим трудом этого гения литературы. В том же предисловии сказано, что «малое количество произведений питает большое самолюбие». Видимо, внушение мне последнего и соблазнило вашего непокорного слугу сесть задешифрирование сигналов».

«Вот он, невиданный март!

Белых сугробов поленницы,

Санок древесный азарт,

С горки зубами сниженьице.

Только рукою подать

К свежести-снежности детской,

Если годков не считать,

Если покрепче вглядеться.

Не поднимать только век….

Детства внимать каватине

Искренней…» – и человек

Трогает шрам под щетиной.

Несмотря на то, что сегодня хамсин, как и обещали, состоялся, я долго не мог отогреться: от сухого воздуха всегда мёрзну. Даже в жару. Дошло до того, что включил кондиционер на тепло. Теплее стало, но воздух получился трудновдыхаемым. Выключил и решил попить горячего чаю. Помогло. Правда, ненадолго. Тогда, напялив все «одежды», какие были у меня, сел печатать эти мемуары.

Давно собирался. И, как ни странно, к сему подталкивало наличие плохой памяти. Память моя обладает мощным ретроактивным торможением: новые события, которые я могу помнить достаточно хорошо, стирают в памяти старые – почти начисто.

Вот и хочу попытаться припомнить-записать эти дела прошлые. Ну, для тренировки памяти. И на всякий случай…

Было ещё одно обстоятельство, подтолкнувшее меня к «мемуарщине», однако о нём – попозже.

Итак.

Прямо из раннего детства прорастает воспоминание, что я очень любил сортировать книги. До такой степени, что обожал даже запах книг… Так… Что ещё прорастает оттуда?.. О ужас!.. Это, по-видимому, всё…

Кстати, эта страсть к систематизации осталась у меня на всю жизнь. Возможно, причиной тому была указанная выше особенность памяти и то, что всё логичное запоминалось гораздо проще и прочнее.

Родители после войны переехали из Риги в Ленинград и остались в нём. Они дали мне образование (окончил электротехнический институт) и, едва дождавшись, чтобы я пошёл работать, умерли оба, с разницей в несколько дней.

До самой пенсии проработал я инженером-электронщиком на предприятии, название которого по понятным причинам не могу вспомнить и по ещё более понятным причинам не упоминаю.

Остался холостяком, ибо, трезво оценивая свои сексапильные данные, решил не рисковать и лишь при жестокой необходимости пользоваться услугами «баб-спецназа».

Ну вот… Похоже, что мемуары мои начинают заканчиваться… Нет, всё же ещё продолжу их немного.

Добравшись до пенсии и «посмотрев ей в глаза», я понял: надо ехать. Родственников своих я не знал, но твёрдо помня (спасибо, напоминали), что являюсь каким-то евреем, решил, собрав информацию, «подняться» в Израиль. Что и сделал.

Израиль оказался несколько приятной, несколько доброжелательной и несколько жарковатой страной. Встретил меня человек из Сохнута, удививший хорошим русским языком с нехорошим акцентом, который оформил документы и отвёз моё тело и душу на съёмную квартиру… Где сейчас и сижу… Печатаю…

К слову сказать, о документах: куда они делись? Я их так и не смог найти. Наверное, где-то выпали. Ещё в аэропорту. Остались одни деньги – и те нерусские.

Ну хорошо… Так вот… Сидел я и думал, что теперь без документов делать-то буду. В это время кто-то постучал в дверь. Очень захотелось сказать «йес» (ивритто ещё не сочился вместо английского), но могучим усилием воли подавив это желание, я просто сказал «угу».

Вошла молодая симпатичная женщина и спросила, улыбнувшись:

– Вы новый жилец?

Сначала удивившись своему пониманию иврита, а потом, сообразив, что это русский, я опять ответил:

– Угу.

Она объяснила мне, что вещи, которые остались в квартире, принадлежали прежнему жильцу, её отцу, и что можно ими без стеснения пользоваться, выкинув то, что не нужно.

Поблагодарив её, я спросил:

– Позвольте поинтересоваться, куда же переехал ваш отец?