Нич Ниднибай - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Фраймович cтр.№ 7

Выпускной вечер. Почему-то тоскливо. Теперь поеду поступать в институт. В этом году два выпуска: десятые и одиннадцатые классы. Конкурс будет дикий. Хуже всего, что как раз во время экзаменов в институт будет чемпионат мира по футболу – фиг посмотришь.

Папа рассказывал, как он потерял полноги. В 1942 году, после месяца боёв на фронте у ст. Карповка, что под Сталинградом, всех бессарабцев, и его в том числе, сняли с этого фронта и послали «отдохнуть» на три года в сибирскую шахту.

В 1945 году опять взяли в армию и направили к границе в Забайкалье. Там его и ещё несколько солдат отправили на боевое задание и при этом «забыли» сказать, что по дороге есть своё же минное поле. Конечно же, они подорвались на мине, и осколок попал папе в ногу.

Только в 1946 году попал в Иркутский госпиталь, но было уже поздно: гангрена – пришлось отрезать нижнюю часть ноги.

– Зато, – добавил папа с улыбкой приятного воспоминания, – отъелся: шея была шире головы.

Ленинград не такой, как я думал. Мрачнее. Общежитие грязновато.

Кроме меня, в комнате ещё трое. Один – кубанский казак, который почему-то воробьёв называет «жидами». Другой – с хорошим музыкальным слухом – всё время выбивает пальцами на столе «восьмёрку» (от него и я научился). А третий – всё время мне говорит:

– Ты, вроде, русский, а нос у тебя нерусский.

Каждый вечер в доме напротив общежития какая-то молодая женщина в ярко освещённой комнате, стоя лицом к окну, снимает с себя лифчик, и множество абитуриентов с радостным оживлением комментируют это событие. Абитуриентки тоже комментируют, но с возмущением и завистью.

* * *

Оторвите меня билетиком,

Бросьте в ящичек «Для использованных…»:

Я хочу полежать отогреться там

От вконец надоевшей осени.

Заверните меня в обёрточку,

Прицепите на ней наклеечку,

Что я зла накопил лишь горсточку,

Что я жизнь собирал по копеечке.

* * *

Пораскиньте своими кудряшками,

Разудалые боги древности:

Ну зачем вы такими зигзагами

Изукрасили род человеческий?

Крохотное, но едрёно-ядрёное напутствие начинающим коричневеть садистам

Значит так. Начинайте с несложного:

Пристрелите пару евреистых

(Коли нечем стрелять, то повесьте их.

Для потехи – и за ноги можно).

А теперь о интимном: пытайте по-разному.

Без «банала»: себя ж услаждаете.

Например, если иглы под ногти втыкаете,

То потом нестандартно выбейте глаз ему.

Получив же влюблённую пару,

Хорошо бы связать их вместе.

Пусть попялят на дружку «фары».

Постарайтесь держать их так с месяц.

В каждом деле нужна капля дерзости,

Ну, чтоб жизнь была бывам в радость.

Не достигнуть садисткой свежести,

Не любя страстно делать гадость.

Не поступил. Тошно. И стыдно перед родителями. Надо было набрать 15 из 15, а у меня только 12. Возвращаюсь домой.

Дадут ли на следующий год ещё раз попробовать?.. Или заберут в армию?..

* * *

Уберите свои датчики!

Что карманите в моём сердце?

«Подъевреивал» я удачу,

А «съевреил» в котёл дверцы.

Приехали в село на комбинат провести телефон для директора. Дядя Саша (так я называл старшего надо мной смуглого, высокого, симпатичного монтераеврея) попросил секретаршу-нацменку, которая, приняв его за своего, уже начала с ним заигрывать, сказать, что приехали монтёры, и назвал свою фамилию. Она зашла к директору…

…Вышла оттуда с надменным лицом и произнесла:

– Директор сказал, что сегодня не надо, а завтра пусть пришлют кого-нибудь другого.

Вышли на улицу – по радиоточке Ойстрах играет на скрипке. Дядя Саша говорит:

– Вот умел бы ты так на скрипке играть – не работал бы монтёром. Жлобство, пьянь, похабщина.

На следующий день еду в то же село с другим старшим. Он, дыша на меня перегаром, цедит:

– Что не пустили его? Чтоб знал, как дурить нас, православных. Правильно?..

Вернулись из села, а во дворе управления стоит жена «телеграфного столба» и жалостливым голосом мне:

– Синок, цеж воно… на вашому жидивському кладбыщи… багато памъятныкив побилы».

Вновь плацкарта в Ленинград. Только успел отвертеться от советской армии – израильская преподнесла сюрприз. С одной стороны приятно: за шесть дней размолотили кучу арабских армий. А с другой – теперь опять, наверное, фиг поступишь в институт.

Поступил всё же! Правда, если б не лучеглазая красавица, Марина, то сейчас было бы неизвестно: устная физика – 5, устная математика – 5, а в письменной математике – решил все задания правильно, но в последнем, когда отпущенное время уже закончилось, я впопыхах написал неправильный ответ.

Однако теперь поступил наверняка: простили ошибку!

До сих пор я думал, что еврейки не бывает красавицами: слишком умные… Ан нет! В ней – и то, и другое.

И бывают, видимо, также еврейки с тем, но без другого… Или без того и без другого…

* * *

Волны задницей прибоя

Давят зыбкость берегов.

Солнце раскалённо воет,

Тучку светом проколов.

И застывшим коромыслом

Жрёт сверкающую синь

Ослепительная птица…

Жизнь – борьба, куда ни кинь.

Опять общежитие. Опять четверо. «Старик» – двадцативосьмилетний студент, любящий выпить и «вслепую» легко выигрывающий у меня в шахматы, хотя я считал, что играю неплохо. Коля – не по годам задумчив. Основное положение – горизонтальное. Особенно, перед экзаменами, которые, по его мнению, нужно переждать, как пережидают осень или зиму. Толик – умён, высок, замкнут, с затаённым желанием «пробиться». Может на спор съесть за один присест девять эклеров. Ия – неруссконосый еврей, у которого, как выяснилось из походов на «подкормку» к родителям Марины, от смущения пропадают все мысли, и начинает жутко бурчать в животе (до такой степени, что однажды дядя Миля, отец Марины, подмигнув Марининой маме, тёте Зине, повёл меня прямо из-за стола в туалет).

Ночью приходили две проститутки. Одна подошла к Старику, а другая ко мне, стащила с меня одеяло и спросила, как меня зовут. У меня страшно забурчало в животе…

Потом Старик выяснил, что они ошиблись дверью: их пригласил Славик, красавец, сексуальная гордость института, владевший папой – секретарём обкома в Белоруссии.

Старик пошёл их проводить и заодно, может, выпить. Утром он рассказывал, что «девочки» подрались из-за того, кто будет спать со Славиком, а кто с ним, Стариком. В результате обе спали со Славиком и остались довольны.