Встречи на ветру - читать онлайн книгу. Автор: Николай Беспалов cтр.№ 49

Народ в очереди на нас смотрит. Эка невидаль, за пивом идут молодые женщины.

– Мужики, – один из тех, кто стоит в конце очереди, – пропустите дам. Не видите, у них трубы горят.

– Молодым везде у нас дорога, – это другой из очереди. – А молодым девушкам тем более.

Так мы оказались первыми в очереди.

– Дядя Федя, – громко говорю я, – а Вы говорили, что пива один танк.

– А! – радостно отвечает дядя Федя. – Так довезли же ж. У Степана газу нет, вот его пайку мне и передали.

– Слышала? – это я Клеопатре.

Выпили по кружке пива и хотели уходить, но тут какой-то мужичок в сандалиях на босу ногу и в футболке в сеточку прибежал.

– Мужики, там… – руками машет, а сказать не может, – там…

– Да говори уж, что там?

– Петьку убили.

Судя по тому, как отреагировала очередь, этот Петька был им хорошо известен. Скоро и я поняла, что знакома с Петькой. Это был тот бич, что провожал меня до общежития.

Федя запер ларек и возглавил шествие. Мы тоже примкнули к нему. Хлеба и зрелищ! Жив лозунг Древнего Рима. Жидкий хлеб мы получили, теперь жаждем зрелища.

Обогнув мусорный контейнер, при этом подняв в воздух стаю ворон, мы натолкнулись на человеческое тело, лежащее на животе, с неестественно вывернутой головой, из которой продолжала сочиться кровь. Рядом валялись какие-то бумаги и пустая бутылка из-под портвейна «Солнцедар». Убойной силы напиток.

– Мужики, – говорит дядя Федя, – надо милицию звать. Дело пахнет керосином.

– Девочки, – шепчет Клеопатра, – это тот мужик, с которым Ира пришла.

Говорит так, как будто я виновата, что теперь он лежит с проломленной головой. Я вообще замечаю, что она ко мне испытывает потаенную злобу. Она мне завидует. Вот и с этой бумажкой во ВТУЗ. Почему председатель профкома выбрал меня, а не её?

– Точно, – отвечаю, – пока вы спали, я сбегала сюда и долбанула мужика по голове кирпичом.

Кто-то из мужиков услышал нас.

– А кирпич где? Кусок трубы в крови вижу, а кирпича нет.

Дико прозвучал смех мужчин.

Клеопатра резко повернулась и, не оглядываясь, ушла. В пельменную мы с Тоней не пошли. Подъехала милицейская машина, и нас всех попросили остаться. Милиционеры приступили к осмотру места происшествия, криминалист «колдовал» над трупом, какой-то мужчина в штатском фотографировал все вокруг. Потом один из милиционеров начал допрос. До нас с Тоней очередь дошла тогда, когда на часах было три часа дня.

От милиционера я узнала, что Петька был в прошлом научным сотрудником Института русской литературы, но водка сгубила его, что бумажки, которые валялись вокруг его тела, – это листы из научного труда. Я исхитрилась и взяла несколько этих листков. Для чего? Сама не знаю.

Взяв у нас с Тоней адрес и записав наши ФИО, милиционер как-то странно сказал:

– Петр Сергеевич жил одиноко, никому вреда не приносил, а убили его из корыстных побуждений. В спешке убийца обронил несколько листов из научного труда на очень важную для русского человека тему.

Милиционер, разбирающийся в таких делах, – редкость. Не стала я отдавать ему те листки, что умыкнула: самой интересно.

Голод не тетка, и нам с Тоней пришлось варить макароны, а Клеопатра вернулась в общежитие поздно вечером, когда мы с Тоней уже лежали в кроватях. Наша подружка грязно ругнулась, мы поняли, что она крепко выпила, и тоже легла. На следующий день, в воскресенье, я уехала в ЦПКиО имени Сергея Мироновича Кирова. Знаю я, что будет в нашей комнате. Клеопатра захочет «поправить головку», и они с Тоней будут долго спорить, что лучше, выпить пива или водки. Потом они завалятся спать и проспят до вечера, чтобы опять спорить, кому готовить ужин.

Я специально не обозначаю место расположения нашего общежития: таких в то время в Ленинграде было великое множество. Не хочу сказать, что во всех них царствовало пьянство: зачем понапрасну возводить напраслину.

В парке народу, что на Невском проспекте – гуляет народ. Многие семьями, я им не завидую, но смотрю с интересом. Так сказать, набираюсь опыта. Просто так прохаживаться по аллеям мне не по нраву, и я встала в очередь за лодкой. А чтобы просто так не тратить время, достала те листочки, что подобрала у тела убитого Петра Сергеевича.

Начала читать: заумно все, не по моему образованию. Вот он пишет: «Славистика развилась в конце XVIII – начале XIX веков, вместе с развитием национального возрождения среди разных славянских народов и попытками развития идеологии панславизма. До 1870-х годов основными областями интереса были лингвистика и филология. Слависты сосредотачивали своё внимание на изучении памятников славянской письменности, на истории становлении славянских народов, развитии национальных языков и литератур. В это время были созданы современные словари и грамматики для большинства славянских языков. До Первой мировой войны славистика, в первую очередь, в разделах лингвистики и филологии, получила значительное распространение и развитие вне собственно славянских стран, в первую очередь вокруг Августа Лескина и Августа Шлейхера из Лейпцигского университета. После Первой мировой войны в лингвистике наиболее значительное развитие получила диалектология, славистика продолжала развиваться в первую очередь в славянских же странах» и так далее.

– Вы, гражданка, лодку брать будете, или Вы сюда читать пришли? – это ко мне обращается юноша в спортивном костюме «олимпийка» и соломенной шляпе. Ну не смешно ли? Я и рассмеялась.

– Вам смешно? – он вроде бы обиделся. – А тут, к Вашему сведению, не место для смеха. На водах, – так он и выразился, – смех может привести к трагедии. Когда человек смеётся, то он невольно расслабляется: одно неверное движение, и вот лодка перевернулась.

– Вы моряк? А может быть, Вы просто трус?

От оплеухи меня спас лодочник: он потребовал от меня паспорт, но кто же мог предполагать, что для катания на лодке в замкнутых прудах нужен паспорт.

– Тогда посторонитесь, дайте другим людям, – опять ударение неправильное, – взять лодку.

Отошла к большущему дубу, обидно было: столько проехать и не покататься на лодке. У себя дома на Азове я много ходила на лодках, с веслами я на «ты».

– Товарищ! – Это кто тут меня так окликает? Это он, юноша в шляпе. – Идите сюда.

Я не гордая, иду.

– Что ещё? Какие меры предосторожности надо ещё соблюдать, находясь в парке культуры и отдыха?

– Не надо все время шутить со мной. Я человек ответственный. Предлагаю Вам совершить со мной прогулку по прудам на лодке.

– А если мне станет смешно? Тогда вы меня за борт выбросите.

– Определенно, Вы мне нравитесь. Садитесь на кормовую банку. – Я знаю, что такое морская банка, но продолжаю ёрничать.

– На банке женщине сидеть неудобно, горлышко недостойно широкое. На ведре – куда ни шло.