Песни мертвых детей - читать онлайн книгу. Автор: Тоби Литт cтр.№ 69

Мы все попадем в тюрьму, — хнычет за спиной Питер.

За что? — спрашиваю я. — За убийство тупой дворняжки и несколько сожженных старых фоток? И никто даже не знает, что мы это сделали.

Внезапно из-за лаврового куста выныривает Миранда. Похоже, она там пряталась.

Я знаю, — говорит она. — Я знаю, что ты сделал.

21

О нет, — стонет Питер.

Он делает знак Миранде: мол, мы все покойники.

Оказывается, я вовсе не против того, чтобы Миранда знала. Я даже не против, чтобы вообще все знали. Даже Динозавры. Чтобы они почувствовали ужас, оттого что я собираюсь их убить. Этого вполне может хватить, чтобы они вымерли. Они и так едва живут.

Миранда опускается на колени рядом с Полом.

Ты в порядке? — спрашивает она.

Он кивает и сплевывает, без кровянки.

У нас неприятности, — говорит Питер.

Заткнись, — говорю я.

Миранда встает, подходит ко мне и тычет мне пальцем в грудь.

Это у тебя неприятности, — говорит она. — Если еще раз подойдешь к моим родным, я вызову полицию и тебя арестуют.

Звучит последний звонок на урок Линейка закончилась. Спортплощадка опустела. Я опоздал в школу.

Я хватаю выставленный палец Миранды и выкручиваю его. Она вопит и падает передо мной на колени, чтобы было не так больно, чтобы я не сломал ей палец

Пол все еще недееспособен, но Питер вполне готов действовать.

Отпусти ее, — говорит он.

Миранда колотит меня кулачком по ноге, но я еще немножко выворачиваю ей палец.

Питер с максимальной для него скоростью и силой бьет меня в лицо. Его кулак довольно слабо втыкается чуть ниже глаза. Слезы по сравнению с тем, что я получаю дома. Но от удара я немного теряю равновесие. Отшатываюсь назад на несколько дюймов, и этого движения достаточно, чтобы рвануть палец Миранды. Я чувствую, как что-то маленькое, мягенькое и неприятное внутри него сдвигается с места, и Миранда визжит точно свинья. Я отпускаю палец, потому что держаться практически не за что. Палец странно изогнут. И в этом виноват Питер, а не я.

Я жду, что Питер нападет, и он нападает. Он машет кулаками часто и мимо, как придурок. Мгновение я позволяю ему думать, будто он побеждает, затем бью ему точно в кадык. Он хрипит и пятится. Пару секунд мы стоим, не двигаясь.

Внезапно оживает Пол.

Держи его, — кричит он

22

Миранда хватает меня за ноги. Питер прыгает вперед и бьет меня в живот. Полу достается мое лицо. Я наношу несколько приличных ударов, но втроем они сильнее меня. Среди всякой мелкой боли от ударов я чувствую резь — это Миранда кусает за колено. Затем Пол сбивает меня на землю, и они колошматят меня ногами. Пол с Питером раньше не били меня ногами по голове. Правда, они раньше и боли не хотели мне причинить. Питер целится в лицо, которое я закрываю руками. Очередной удар попадает точно между пальцами. Я слышу, как в носу что-то трещит. Мне совершенно не больно. Даже приятно — во рту резкий вкус крови. Миранда здоровой рукой снова и снова ударяет мне между ног. А Пол наносит серию резких и точных пинков. Трескается ребро. Еще одно. Так хорошо слышно. Я смеюсь. Они так смешно бьют меня. Тратят столько сил, столько всего ломают, а не причиняют и половины той боли, которой отец добивается с помощью простой кнопки или даже зубной щетки.

Хватит, — говорит Пол. — Хватит, а не то мы его убьем.

Мой рот наполнен густой кровянкой.

Я говорю: Убейте, потому что только так вы сможете мне помешать.

Миранда еще разок ударяет.

Теперь, когда я могу сосредоточиться на ней и только на ней, она оказывается легкой добычей. Я сгибаю колени и с силой бью ее ногами. Попадаю по заднице. Получается вроде как шутка. Миранда отлетает в сторону, всем весом приземляется на руки, на свой сломанный палец, дико орет, скрючивается и тихо воет.

Пол с Питером опять принимаются колошматить меня ногами. Я считаю число ударов. Ощущения нормальные. Досчитываю до двадцати семи, когда они снова останавливаются. Я не уверен, но, кажется, сломано еще одно ребро.

Ладно, — говорит Пол.

Он тяжело дышит.

Он говорит: Оставим его здесь.

Я не могу пошевелиться.

Пол с Питером помогают Миранде подняться. Потом подбирают валяющиеся в грязи учебники.

Я наблюдаю за ними. Наблюдаю за миром, опрокинувшимся на девяносто градусов.

Как больно, — ноет Миранда.

Мы отведем тебя к медсестре, — говорит Пол. — Она вправит палец.

Миранда подскакивает ко мне и харкает.

Ненавижу, — кричит она. — Ненавижу тебя!

Ой-ой-ой, — говорю я.

Оставь нас в покое! — кричит она. — Оставь нас в покое!

И слабенько пинает меня по яйцам, как девчонка пинает.

Пойдем, — говорит Пол.

Они уводят ее — побежденные. Видели бы они себя со стороны.

23

Какое-то время я лежу на земле, наслаждаясь своим триумфом. Теперь я один остался на стороне Мэтью. Остальные дезертировали. Остальные — трусы. Они бы такого ни за что не выдержали, даже ради самого главного.

Я прислушиваюсь к шуму машин, въезжающих на школьную стоянку и выезжающих с нее. Мимо идут поварихи, которые пришли варить обед.

Сегодня я не пойду в школу. Сегодня я вернусь домой.

С большим трудом я поднимаюсь на ноги. Я раненый герой посреди поля битвы. Мне нужно добраться до зеленой палатки с красным крестом, которая стоит в центре белого круга. Там меня залатает прекрасная медсестра. Она будем умолять меня не возвращаться на передовую, а я улыбнусь, закурю сигарету и скажу: «Конечно, не вернусь». Но пальцы у меня за спиной будут скрещены, и, когда она отвернется, я мигом кинусь обратно на поле битвы.

Меня слегка шатает, и я прислоняюсь к стене. Хороший штришок. Надо повторить еще разок для пущего эффекта.

Опираясь о стену, я подбираюсь к краю лавровых зарослей и осторожно выглядываю. Никого. Только машины. Регулировщица, которая следит, чтобы дети перед школой без проблем переходили дорогу, уже ушла.

Я бреду прочь от школы. Если не встречу приставучих бабок, до дома доберусь без проблем.

Какие тихие улицы.

Нос болит, а руками я стараюсь не размахивать, иначе ребра тоже болят.

Обычно дорога от школы занимает двадцать минут. Но этот героический путь домой потребует в два раза больше времени.

Я размышляю, что теперь свободно могу напасть на Динозавров. Мне больше не надо ждать, когда Пол дотумкает до моих идей. И трусость Питера больше не будет меня сдерживать.