Часы зла - читать онлайн книгу. Автор: Аллен Курцвейл cтр.№ 42

Кража или воровство или похищение или ограбление дата 1/2/86 Мария С/2 Антуанетта или подозреваемый или Брегет

— А вот теперь посмотрим, — заметил я и изумился: умная машина немедленно откликнулась на мой запрос. — Похоже, у нас действительно появился подозреваемый!

На экране возникла следующая информация:

Дата и место: Ньюпорт, Род-Айленд, 18 марта.

Заголовок: Президента клуба фанов королевы обвиняют в грабеже.

Предмет: Мистер Кристофер Лайонз, проживающий на Манхэттене, был арестован вчера днем в своей знаменитой резиденции в Ньюпорте, Род-Айленд. Позже ему предъявили обвинение в грабеже.

Лайонз был схвачен при попытке украсть подушку, некогда принадлежавшую Марии Антуанетте, королеве Франции, женщине с трагической судьбой. Подушка находилась в карете впоследствии обезглавленной королевы, когда она вместе со своим мужем, Людовиком XVI, спасалась от революционеров.

Лайонз, президент клуба антуанеттистов, фанов знаменитой французской королевы, характеризовал инцидент как нелепую случайность.

«Никакой я не вор, — заявил он. — Просто мне захотелось хотя бы на миг прижать подушку к щеке».

Представитель пресс-службы департамента полиции отказался поделиться результатами хода расследования.

— Известно ли вам, что она была настоящей фанаткой шоколада? Так французы называли горячее какао. Так что присаживайтесь на диван и давайте выпьем по чашечке.

Сделав это предложение, Кристофер Лайонз заскользил по длинному коридору своей квартиры в Челси, странно всплескивая на ходу руками и протискиваясь бочком через двери, хотя они вовсе не были узкими. Проводив меня до дивана, обитого тканью в мелкую розочку, он исчез за шторой, отделявшей столовую от кухни.

— А вообще, может, скажете, — крикнул он оттуда, — из-за чего весь сыр-бор?

Гостеприимство вовсе не являлось характерной чертой воров. И все же с этим человеком следовало держать ухо востро.

— Я — репортер. — Я решил использовать то же прикрытие, что и в архиве.

— И для кого пишете? — осведомился Лайонз, позвякивая чайными ложками.

Я уже собрался было сказать, что для журнала «Хронолог», при упоминании о котором оттаяла мисс Бартон. Но затем сообразил: если мой подозреваемый действительно завладел часами или же знает что-либо важное об их исчезновении (что пока казалось маловероятным), вряд ли стоит упоминать журнал с таким названием, это может насторожить.

— Слышали когда-нибудь об «Арт энд Антик»?

— Конечно. Один мой знакомый работает у них в отделе производства.

Я почувствовал, что влип.

— Так вот, вообще-то речь идет не об «Арт энд Антик». А о другом, схожем с ним, журнале.

— Ну а название-то у этого журнала имеется?

Пронзительный свисток чайника дал мне секундную отсрочку.

— «Арт энд Индастри», — ответил я. И тут вошел Лайонз с подносом.

— Впрочем, не важно, для кого вы там пишете, — заметил он. — Главное, что речь пойдет о ней, и, смею вас уверить, тут вы попали по адресу. — С этими словами хозяин квартиры поставил поднос на маленький позолоченный столик, а сам опустился в кресло, обитое гобеленом с изображением херувимов и облачков. — Я знаю ее вдоль и поперек, как свою родную мамочку. Так что валяйте, и забудем обо всех скучных и повседневных делах.

— Можете считать, что уже забыл, мистер Лайонз.

— Просто Кристофер.

— Кристофер.

Он улыбнулся:

— С именем мне, как видите, повезло.

— Тогда начнем с самого начала, — бодро заметил я и извлек на свет божий записную книжку. И сделал вид, что собираюсь записывать, как и подобает репортеру. — С чего начался этот ваш интерес?

— Гм… — Лайонз разлил по чашкам горячий шоколад. — Мне было девять, возможно, десять. Мама читала мне вслух какую-то книжку о знаменитых монархах. Она была страшно скучная. Всякие там истории и байки о том, как Клеопатра победила всех на свете, а Генрих Восьмой обожал делать то-то и то-то. — Он взмахнул серебряной ложечкой, как бы отметая эти персонажи. — Короче, все они были мне до лампочки. Но вот мама добралась до главы, где описывалась жизнь Марии Антуанетты. И передо мной живо предстал портрет этой удивительной женщины, и я… Короче, я был совершенно очарован и сражен наповал. — Он обернулся и окинул любовным взглядом репродукцию портрета в позолоченной раме, под ней горели свечи. — Итак, моя мамочка читала мне о жизни этой замечательной женщины, и когда дошла до главы, где описывалась казнь королевы и то, как ее отсеченная голова была насажена на кол, я впал в полное отчаяние. И начал просить маму найти какую-нибудь другую книгу — а потом еще одну и еще — о французской королеве. В глупой детской надежде, что это может как-то изменить судьбу Марии Антуанетты, а заодно и весь ход истории. И знаете что? Так оно и произошло. Чем больше я читал, тем яснее понимал, что в действительности Мария Антуанетта была очень сильной женщиной, особенно в последние свои дни… — Лайонз перевел дух и продолжил: — Вам когда-нибудь доводилось видеть знаменитую гравюру Давида? Там, где королеву ведут на гильотину? Вот там изображена настоящая Мария Антуанетта. Сильная, гордая, презирающая своих врагов… Узнав о том, что в Версале отреставрированы ее личные покои, я прямиком отправился в представительство «Эр Франс». Купил билет, заплатил полную стоимость перелета, дешевых чартерных рейсов тогда еще не было. Но знаете, что я ощутил, оказавшись во дворце? Полное разочарование! Единственным подлинным экспонатом там оказалось ее постельное покрывало. Я это точно знаю, потому что потрогал и пощупал его. А все остальное — жалкие подделки. Да ее апартаменты были просто ничто по сравнению с бутафорией и декорациями в Мет. [35] Вы видели это шоу в Мет?

— Нет, к сожалению, пропустил.

— Короче, просто чудовищно. Знаете, у них был в коллекции ее потрясающий кружевной воротник. Так вот, они нанизали кружево на тоненькую проволочку, которой не было видно. Просто один воротник. Ничего больше. — Лайонз нервно ощупал шею. — Омерзительное зрелище!.. — Потом он снова перевел взгляд на репродукцию. — Вы только посмотрите на нее. Лишь намек на страдание. Словно она знает, чем все это кончится. Где-то я вычитал — можем, если хотите, найти эту статью, у меня их целые подборки, — что в день казни у нее была сильная менструация. Вы об этом знали?

— Боюсь, что нет.

Лайонз кивнул.

— Она хотела одеться во все белое, но… Короче, вы меня понимаете. А после казни, после того как ее обезглавили, стража обыскала ее камеру и обнаружила запятнанную кровью тряпочку, с помощью которой она пыталась привести себя в порядок. Она прятала ее в стенной щели. Сколько достоинства! — Лайонз перехватил мой взгляд, я смотрел на снимок, примостившийся на чайном столике. — Снято на Хэллоуин, три года тому назад, — пояснил он.