Милые семейные разборки - читать онлайн книгу. Автор: Марина Серова cтр.№ 15

— Нет возражений.

— Понимаете, Евгения Максимовна, если тут действительно замешано что-то личное, я не хотел бы, чтобы в этом копались посторонние. — Попофф помолчал и добавил: — Даже если у этих посторонних будут милицейские погоны.

«Очень удобная позиция, — скептически улыбнулась я про себя. — Интересно, а что будет в том случае, если в итоге я назову вам имя убийцы, а вы сочтете, что это имя не стоит обнародовать? Зачем копаться в личных делах покойного и выносить их на обсуждение публики? Что вы предпримете в таком случае? Удвоите гонорар? Или…»

— Поскольку я теперь тут хозяин, то я немедленно отдам соответствующие распоряжения, — заверил меня Людвиг. — Вы можете говорить с любым работником фирмы и получать любую информацию.

— Кстати, о фирме, — подошла я еще к одному важному моменту. — Не кажется ли вам, герр Попофф, что тут имеется еще одна тайна. Как по-вашему, что именно собирался огласить Генрих Штайнер перед смертью?

— Понятия не имею.

— И никаких предположений?

— Абсолютно никаких.

— Не исключено, что взрыв должен был помешать ему сделать это. И, стало быть, не исключено, что заявление, которое Штайнер так и не сделал, могло иметь отношение к его фирме.

— Да, такое возможно, — вынужден был согласиться немец.

Мы договорились, что я приступлю к работе немедленно. Попофф посоветовал мне для начала побеседовать с Региной и Юсефом, а также встретиться с личным юристом Штайнера Борисом Аронзоном.

Созвонившись с его конторой, Попофф попросил Аронзона приехать в офис как можно быстрее и, закончив разговор, сообщил мне, что тот будет через полчаса. Поднявшись с кресла, немец дал мне понять, что наши предварительные переговоры закончены и я могу приниматься за работу. Уже в дверях Попофф остановился и, немного помолчав, произнес, стараясь не смотреть мне в глаза:

— Можете называть меня просто Людвиг. Хорошо, Женя? Желаю вам удачи.

Это показалось мне достаточно странным. Дело в том, что немцы называют друг друга по именам либо в том случае, если они достаточно долго знают друг друга, либо если они находятся в близких отношениях.

Выходит, этой фразой Людвиг Попофф намекал на то, что между нами устанавливается особая степень доверительности. Притом я ясно видела, что он не собирается закручивать со мной роман.

Значит, он хочет дать мне понять, что мы — друзья и при проведении расследования мне следует учитывать его точку зрения. То есть с возможно большей осторожностью касаться дел фирмы и личной жизни Штайнера. Но зачем тогда было меня нанимать? Я не привыкла так работать — либо правда, либо ничего — вот мой принцип. И если кто-то думает, что я изменю своим правилам, — то он жестоко ошибается…

* * *

Аронзон приехал через двадцать минут. Борис Хаимович оказался сосредоточенным старичком с седыми космами, обрамляющими лысину.

Юрист недоверчиво оглядел меня с ног до головы и, скептически хмыкнув, сказал, что готов ответить на любые мои вопросы.

— Начнем с наследства, — предложила я. — Верно ли, что устав фирмы составлен таким образом, что предприятие является частной собственностью покойного и переходит к его дочери?

— Да, это так, — скрипучим голосом подтвердил Аронзон. — Или почти так. Внесу поправку: все, что вы сказали, — верно по отношению собственно к фабрике игрушек. Но существует еще одна фирма, которая не производит продукции, а занимается общим руководством. Это предприятие совместное, и его совладельцем является господин Попофф. В данном случае речь идет о передаче пакета акций госпоже Штайнер при управлении им в лице компаньона до того времени, пока Юлия не достигнет совершеннолетия.

— Хорошо. А как насчет завещания? Имеется ли подобный документ?

— Конечно, — тут же кивнул Аронзон. — Вся собственность Штайнера — счета в банках, ценные бумаги, недвижимость, наличные деньги и драгоценности, — все переходит в собственность Юлии.

— Но она пока что не может ими распоряжаться, не так ли?

— Совершенно верно, — снова подтвердил Аронзон. — Учреждается опекунство. Думаю, что не выдам тайны, если скажу, что скорее всего опекуном будет Попофф. Это разумно, и, надеюсь, Юлия согласится.

— Я знаю, что Генрих Штайнер похоронил жену еще во время пребывания в Казахстане, — осторожно сказала я, тщательно подбирая слова. — Вам известно что-либо о родственниках его супруги?

Аронзон поджал губы и полез в карман пиджака. Достав оттуда носовой платок, он высморкался, скомкал платок и сунул его обратно.

Затем выудил из наружного кармана очки в широкой толстой оправе и водрузил их на переносицу. Я заметила, что в них были вставлены простые стекла, даже без намека на плюс или минус.

Просто таким образом Борис Аронзон отгораживался от собеседника, а массивная оправа придавала ему чувство уверенности.

А когда нам так необходимо это чувство, если не в тот самый момент, когда мы собираемся солгать? Что Аронзон и проделал.

Самым убедительным тоном с обезоруживающей интонацией юрист важно произнес, демонстрируя свою сверхкомпетентность:

— По просьбе покойного я проводил соответствующие разыскания. После самых тщательных поисков мы с клиентом смогли удостовериться, что подобные родственники отсутствуют. Таким образом, никто не сможет предъявить никаких имущественных прав.

«Врет как сивый мерин, — констатировала я. — И даже не краснеет. Впрочем, это его работа, а краснеть разучаются быстро».

Выдав мне эту информацию, Аронзон с чувством выполненного долга снял очки и принялся протирать стекла бархатным лоскутком, который лежал в футляре. Закончив эту ритуальную процедуру, юрист спрятал очки и вопросительно посмотрел на меня.

— Что-то еще?

— О да, — кивнула я. — Расскажите мне о делах фирмы. Судя по словам господина Попоффа, вы занимались и этими вопросами.

— Совершенно верно, — с облегчением выдохнул Аронзон. Мне показалось, что он ожидал от меня совсем другого вопроса, и уже снова потянулся за очками. — Тут все обстоит достаточно просто.

И юрист за полчаса ознакомил меня с финансовым состоянием фабрики. Я смогла еще раз убедиться в том, что Людвиг был прав, когда сравнивал положение дел в бизнесе у себя, в Германии, и у нас, в одном из областных центров России.

Дела действительно обстояли неплохо, но только по здешним меркам. Сумма дохода была приличной, если ее не переводить в конвертируемую валюту и не сравнивать с окладами среднего класса на Западе.

— То есть можно сделать вывод, что некто мог быть заинтересован в устранении директора, чтобы затем постепенно прибрать к рукам все это хозяйство, — предположила я. — Например, оказать давление на компаньона и, задействовав авторитет городских властей, выставить свою кандидатуру в качестве опекуна.