Параноики вопля Мертвого моря - читать онлайн книгу. Автор: Гилад Элбом cтр.№ 46

— Ничего, если я возьму еще стакан молока? — спрашивает Урия Эйнхорн.

— Ты не видишь, что я читаю?

Еще одна тема, присутствующая практически во всех стихотворениях пациента, — религиозный аспект преданности своему кумиру. Приравнивая Джули Стрэйн к исполненному доброты ангелу, который может спасти своих преданных последователей, он выражает свое обожание языком бескомпромиссной религиозной ревности. Вполне возможно, тем не менее, что сам факт приравнивания актрисы к божественной сущности проистекает из её самовосприятия. «Я думаю, что моя работа, — говорит Стрэйн в интервью одному американскому журналу для взрослых, два экземпляра которого были обнаружены среди личных вещей пациента по его прибытии в больницу, — не противоречит тому, что от меня хочет Бог. Он наделил меня моими способностями и со мной произошли все эти волшебные вещи, и, может, Он хочет, чтобы я впоследствии стала ориентиром для всех людей, которые собрались вокруг меня как мои поклонники» («Лег Шоу», т. 13, № 12, апрель 1996, стр. 52).

— Можно мне еще воды? — спрашивает Ассада Бенедикт.

— А почему ты ничего не ешь?

— Моё тело гниёт изнутри. Я не могу ничего есть.

— Заказывай, что хочешь.

Страстно желая, чтобы его коснулась рука его богини, пациент посвящает большую часть своего времени и сил написанию песен во хвалу Джули Стрэйн. При тщательном анализе этих стихотворений становятся видны в своем развитии две разные, но тесно связанные темы. Одна из них — история богини, другая — история ей поклоняющегося. История Джули Стрэйн — история славы и удачи, блеска и величия, успеха и сияния звезды. Навязчиво-компульсивный цикл сонетов пациента представляет собой повествование, исполненное безнадежности, унижения, страдания, аггравации, опустошенности и отчаяния.

— Ну? — спрашивает Абе Гольдмил, и у него аж глаза светятся от гордости. — Что ты думаешь?

— Не думаю, что тебе можно было это читать.

— Это лежало у нее столе.

— И ты вот так просто это взял?

— Да. И я еще кое-что взял для тебя, Иммануэль.

— Чего там? — спрашивает Иммануэль Себастьян.

— Ну, она же тебе новый препарат прописала, так? Ну вот, я увидел эту бумажку у неё на столе, и подумал, что тебе будет интересно почитать, — говорит Абе Гольдмил и вытаскивает из кармана пальто ещё один сложенный листок.

— Дай сюда, — я выхватываю у него бумажку, — спасибо. Если доктор Химмельблау узнает, что ты воруешь у неё из кабинета документы, считай, что ты мертвец.

— Я мертвая, — говорит Ассада Бенедикт.

— Я однажды думал, что я умер, — говорит Урия Эйнхорн.

— Я однажды думал, что я — Мессия, — говорит Иммануэль Себастьян.

— Ешьте свои сэндвичи, — говорю я.

Уже стемнело, но надо еще убить время, пока можно будет возвращаться. Я пытаюсь поговорить с Амосом Ашкенази, заставить его что-нибудь сказать, может, даже заставить его воспользоваться своим богатым словарным запасом, который у него якобы есть, но он занят: оттирает пятно горчицы со своей фиолетовой футболки. Поэтому я смотрю на вторую бумажку, которую стащил Гольдмил у доктора Химмельблау, и, поскольку делать все равно больше нечего, я начинаю читать: когда я закончу, будет достаточно поздно, чтобы ехать.

Включен телевизор, показывают Европейскую баскетбольную лигу. «Маккаби», Тель-Авив, против «Панатинаикоса», Афины. «Маккаби» Тель-Авив, начинают, имея в составе Одеда Каташа и четырех чернокожих игроков. Тренер и менеджмент клуба делают так: летят в Штаты, покупают афро-американских игроков, обращают их в иудаизм — а иногда даже дают новые, еврейские имена, — и привозят их в Израиль. По израильскому законодательству, каждый еврей в мире автоматически имеет право на израильское гражданство. Отсюда получается, что «Маккаби» довольно легко сделать из кучи бывших игроков НБА очень сильную израильскую команду.

Представляя уникальную фармакологическую формулу, которая качественно изменяет соотношение риска и успеха при лечении НСВ, кредолин* имеет практически минимальное количество нежелательных политриангулярных побочных эффектов. Мучительные и зачастую необратимые политриангулярные проявления (ПТП) часто приводили к критическим проблемам при ведении больного и к проблемам с управляемостью пациентом. Указанные моторные и ментальные побочные эффекты связаны с действием антискептиков не объясненным на данный момент образом.

*Название «кредолин» (Credoline) является, скорее всего, отсылкой к латинскому credere («верить»), новый стимулятор веры для клинического лечения средних и тяжелых случаев нарушения способности верить (НСВ), представляет собой высокоэффективную композицию в малых дозах с избирательным антагонистическим действием на рецепторах допамина. Кредолин демонстрирует значительный прогресс в безопасности и эффективности, а также имеет сниженный показатель побочных действий в сравнении с традиционными препаратами, стимулирующими веру (антискептиками), а также значительно меньшие показатели ремиссий при остром и хроническом НСВ.

В последние три десятилетия было предпринято множество попыток определения и разработки новых стимулирующих веру препаратов с более приемлемым показателем побочного действия.

Ассада Бенедикт вроде как наблюдает за игрой. За игрой наблюдают два молоденьких солдата на другом конце ресторанчика.

— В семидесятых, помнишь, — Абе Гольдмил поворачивается к Ассаде Бенедикт, — помнишь, когда еще показывал только один канал и все было черно-белое?

— В семидесятых я была мёртвая, — говорит Ассада Бенедикт. — А почему все было черно-белое?

— Потому что стёрли цвета, — объясняет Абе Гольдмил. — Министерство телевещания приобретало американские фильмы, стирало в них цвет, и показывало их как черно-белые.

Вызванные антискептиками ПТП приводят к широкому спектру моторных (объективных) и психических (субъективных) нарушений. Моторные симптомы (чрезмерно частое моргание, суггестивное подмигивание и палмофрикоз, т.е. постоянное потирание рук), как правило, часто сопровождаются ментальными, например, раздражительностью, компульсивными издёвками, диспутоманией (желанием вести долгие споры). Эти симптомы могут зачастую ошибочно рассматриваться как вторичные симптомы НСВ, ограничивающие потенциальный клинический эффект традиционных антискептиков.

— Зачем же они так сделали?

— Затем. Чтобы отбить у людей желание покупать цветные телевизоры, — говорит Абе Гольдмил. — Ведь в этом случае, даже если у тебя цветной телевизор, ты ничего не увидишь в цвете.

— А это зачем?

— Они объясняли это экономическими причинами. В то время у правительства была официальная политика, чтобы никто не покупал цветных телевизоров, потому что они намного дороже черно-белых. Они так хотели держать инфляцию на низком уровне.

— Ну да, тут есть смысл, — говорит Ассада Бенедикт.

— Никакого, — говорит Абе Гольдмил. — Никакого. Это была всего лишь отговорка.