Любовник смерти - читать онлайн книгу. Автор: Борис Акунин cтр.№ 53

Один раз инженер остановился посреди комнаты, спрятал зелёные камешки в карман и быстро хлопнул в ладоши, три раза подряд, будто вдруг безмерно чему-то обрадовался.

Но сенсей приложил палец к губам: сиди помалкивай, не всё ещё.

Однако вскоре после этого господин Неймлес топтать ковёр перестал, сел в кресло и заговорил — раздумчиво, будто бы сам с собой:

— Итак. Совершено три жестоких убийства: первое и третье на Хитровке, второе в пяти минутах ходьбы от Хитровки, но тоже на территории, подведомственной Третьему Мясницкому участку городской полиции. В общей сложности преступник лишил жизни восемь человек — двоих мужчин, трёх женщин, трёх детей — и ещё почему-то попугая и собаку. Каждый раз одну из жертв перед смертью жестоко истязали, выведывая некие п-потребные убийце сведения. Ни улик, ни свидетелей нет. Таковы вкратце условия стоящей перед нами задачи. Что требуется — понятно. Найти выродка и передать в руки правосудия.

— А есри не поручиться дзивьем, тогда передать его правосудзию в виде турупа, — быстро добавил Маса.

— Если при задержании преступник окажет с-сопротивление, тогда, исчерпав дозволенные законом меры самообороны, — здесь инженер поднял палец и со значением посмотрел на своего камердинера, — возможно, не удастся избежать упомянутого тобой исхода.

— Найти бы его, паскуду, и башку оторвать, — вставил своё слово Сенька.

— Не б-башку, а голову. Но как бы там ни было, сначала нужно его найти. — Эраст Петрович обвёл взглядом участников совещания. — Есть ли вопросы, прежде чем мы перейдём к дедуктированию и п-практическим мерам?

Сенька не знал, чего спрашивать, а японец, почесав жёсткий ёжик волос, задумчиво протянул:

— Са-а. Господзин, а потему “убийца”, не “убийцы”?

Эраст Петрович кивнул, признавая правомочность вопроса.

— Ты весьма убедительно изобразил, как д-действовал преступник в Хохловском переулке. Зачем ему был нужен сообщник?

— Это не аругумент, — отрезал Маса.

— Согласен. Я должен был спросить: зачем ему понадобился бы сообщник именно в этом случае, если прежде убийца отлично справлялся и сам? На Сеню в подвале напал один человек. Это раз. — Господин Неймлес снова вынул чётки, щёлкнул бусиной. — В ювелирной лавке тоже действовал одиночка, что установлено полицией. Это два. — Щёлкнула вторая бусина. — Наконец, в Ерошенковской ночлежке преступник опять-таки отлично обошёлся без чьей-либо помощи. Как ты помнишь из рассказа Сени, Синюхин говорил о преступнике “он”. Так, Семён?

— Так, — припомнил Скорик. — Синюхин ещё “зверюгой” его обозвал.

Немножко стыдно стало, что не всю правду тогда Эрасту Петровичу открыл — про клад-то смолчал.

Инженер словно подслушал это Сенькино угрызение.

— Ну а теперь, если у вас больше вопросов нет, переходим к главному — составим план розыскных м-мероприятий. И ключевое слово здесь — клад.

Скорик вздрогнул, заморгал глазами, зато сенсей нисколько не удивился, ещё и головой покивал:

— Да-да, крад.

— Поведение п-преступника, все его чудовищные деяния перестают казаться бессмысленными, если нанизать их на эту нить. — Господин Неймлес сосредоточенно посмотрел на чётки. — Логическая последовательность здесь выстраивается следующая. Каляка из ерохинских подвалов нашёл старинный клад. (Бусиной — щёлк.) Об этом узнал будущий убийца. (Второй раз — щёлк.) Он попытался вытрясти из Синюхина эту тайну, но не сумел. (Третий раз — щёлк.) Зато перед смертью каляка открыл секрет клада нашему Сене. (Четвёртый раз — щёлк. Здесь Скорик поёжился и, судя по разогревшимся щекам, даже покраснел, но Эраст Петрович на него не смотрел — говорил так, будто и без Сеньки всё знает.) Д-далее. Убийца каким-то непонятным образом выяснил, что Сене известно местонахождение сокровища. (Пятый раз — щёлк.) То есть, нам непонятно, каким образом преступник об этом узнал, но зато понятно, откуда. След, по которому господин к-кладоискатель вышел на Сеню, вёл от ювелирной лавки. (Шестой раз — щёлк.) Полагаю, что Самшитов рассказал убийце и про тебя, и про то, где тебя можно найти — подтверждением тому является некий визит в нумера мадам Борисенко. (Седьмой раз — щёлк.)

Скорик замигал — какой такой визит? Инженер и японец переглянулись, и Эраст Петрович сказал:

— Да, Сеня, да. Тебя спасло только то, что ты в тот же вечер переехал, не оставив адреса, а ещё через несколько часов мы забрали тебя к себе. На следующий день м-мадам Борисенко сообщила Масе, что ночью у тебя в комнате кто-то был. Вскрыл дверь, ничего не тронул и ушёл. Мы не стали тебе об этом говорить, потому что ты и без того был изрядно напуган.

Сенька подпёр кулаком подбородок — вроде как в задумчивости, а на самом деле, чтоб не стучали зубы. Матушка Пресвятая Богородица, лежать бы и ему прикрученным к кровати, как Ташка, если б остался тогда ночевать, решил бы, что утро вечера мудренее.

— С т-твоим исчезновением убийца на несколько дней потерял след. Но потом ты появился на Хитровке, и это сразу стало известно преступнику — не знаю, случайно или неслучайно. Откуда-то он узнал, что ты вошёл в Ерошенковскую ночлежку, и устроил засаду недалеко от выхода. Твоя неосторожность чуть не стоила тебе жизни. (Восьмой раз — щёлк.)

— Ништо, меня голыми руками не возьмёшь, — бодрясь, сказал Скорик. — Хотел он меня жизни лишить, да я скользкий, вывернулся, ещё палкой его огрел. Будет помнить.

— Если бы он хотел тебя убить, то убил бы. Сразу, — охолонил его инженер. — Он отлично умеет это делать — хоть ножом, хоть голыми руками. Нет, Сеня, ты был нужен ему живой. Он заставил бы тебя раскрыть местонахождение клада, а уже потом убил бы.

От этих слов Сенька снова подбородок подпёр, только уже не одним кулаком, а двумя.

— Потеряв твой след после убийства ювелира, убийца решил з-зайти с другой стороны. На Хитровке многие знали о твоей дружбе с мадемуазель Ташкой. Знал об этом и твой п-поклонник. (Девятый раз — щёлк.) Сначала он, видимо, пытался у неё что-то выведать, не прибегая к крайним мерам. Об этом она и шепнула тебе на ходу — хотела предупредить об опасности. Очевидно, преступник наведывался к ней и после неудачного нападения в подвале. Недаром Ташка выставила на окно нарциссы. Если я правильно помню, на языке цветов три белых нарцисса — это сигнал “беги-беги-беги”.

А ведь верно, вспомнил Скорик. Ташка же когда-то рассказывала и про белые нарциссы, и про то, что один сигнал, будучи повторенным, удваивает или утраивает силу послания, навроде восклицательного знака.