Забытые дела Шерлока Холмса - читать онлайн книгу. Автор: Дональд Томас cтр.№ 129

В. Х. Мюррей

Шерлок Холмс не имел привычки сдерживаться, если ему становилось смешно. Сначала глубоко в горле моего друга рождалось клокотание, переходящее в негромкое фырканье. Затем, если позволяла ситуация, Холмс запрокидывал голову и громко, заразительно хохотал. К недоумению Лестрейда, именно так он и поступил в этот раз. Его жизнерадостный смех прокатился над охваченной паникой толпой и завалами багажа на мостовой и достиг богато украшенного холла, в центре которого управляющий в сюртуке и полосатых брюках с отчаянием воздевал руки к небесам.

Холмс долго не мог успокоиться. Ему пришлось утереть платком выступившие слезы, после чего он повернулся к хмурому инспектору.

— Мой дорогой Лестрейд, я скажу вам только одно. Можете быть уверены, что человек, написавший это, находится поблизости и забавляется зрелищем. Клянусь, он где-то рядом. Кто бы это мог быть, как вы полагаете? Тот неуклюжий джентльмен в твидовом костюме с ухоженными усами и подбритыми бровями? Или эта миниатюрная пожилая леди в черном бархатном платье, опирающаяся на трость с набалдашником из слоновой кости? А может быть, приехавший из колонии высокий мужчина с кирпично-красным лицом, который смотрит куда-то вдаль, словно надеясь увидеть берега Австралии или Бразилии? Любой из них или все они вместе!

Лестрейд побагровел при мысли о том, что убийца может стоять в нескольких ярдах от него, а он не в состоянии ничего предпринять. Инспектор лихорадочно озирался вокруг.

— Раз уж вы вечно пытаетесь опередить меня, мистер Холмс, то, может быть, сами определите, кто из них преступник?

Холмс снова рассмеялся, уже тише:

— Выбросьте это из головы, старина! Адвокат Бейн, детектив О’Брайен, мистер Мюррей из отеля — все трое или кто-то один — могут стоять сейчас рядом с вами или в холле, но вы их не узнаете.

Я никогда еще не видел Лестрейда таким разгневанным. Газеты больше не писали об убийстве в Ламбете, но теперь они непременно расскажут, как злоумышленник выставил сотрудников Скотленд-Ярда на посмешище. Лестрейд вызвал Холмса телеграммой по просьбе управляющего отелем, чтобы вместе обыскать кухню, однако сейчас рассвирепевший инспектор не желал просить об одолжении.

Когда мы вернулись домой, Холмс все еще посмеивался над растерянностью Лестрейда, управляющего отелем и его несчастных гостей.

— Вы ручаетесь, что человек, разославший эти сообщения, был где-то рядом? — спросил я, как только мы сняли пальто и заказали чай.

— Я никогда и ни в чем не был уверен безоговорочно.

Не знаю, что на меня нашло, но в следующий миг я выпалил:

— Это были вы, Холмс! Боже праведный, кто же еще! Вы разослали эти открытки! Вот откуда ваши клятвы и уверения, что этот шутник был там! Вы и есть тот самый Мюррей!

Он быстро обернулся ко мне с невинно-удивленным видом. Недостаточно быстро, как мне показалось.

— С какой целью я мог бы это сделать, Ватсон? Зачем, скажите на милость?

— Чтобы сдвинуть дело с мертвой точки. И выманить преступника или преступников из укрытия, — упрямо заявил я, но Холмс отказался обсуждать мое предположение.

VII

Вечерние газеты раструбили о происшествии в «Метрополе» по всему Лондону. Хотя Холмс ни в чем не признался, я был уверен, что это он спровоцировал беспорядки и тайно напечатал открытки с предупреждением, чтобы дать толчок расследованию. Если убийца Эллен Донуорт был, в соответствии с нашими представлениями, самовлюбленным психопатом, он не смог бы удержаться от ответного удара. Однако я не ожидал, что шар покатится с такой скоростью и дело примет такой оборот.

Два следующих дня Холмс провел в прежнем вялом и утомительном бездействии. Большую часть времени он просидел в старомодном кресле, установив перед собой пюпитр с нотами и разгоняя скуку сочными переливами своей любимой скрипки. На третий день после обеда он начал играть прекрасную неторопливую мелодию скрипичного концерта Людвига ван Бетховена. Смычок двигался без усилий, словно сам по себе, Холмс прикрыл глаза и, казалось, слегка задремал. Я сидел в кресле напротив, слушая великолепное исполнение, но мысли мои при этом блуждали где-то далеко.

Внезапно музыка оборвалась на середине фразы, смычок и скрипка с грохотом упали на стол. Холмс резким движением схватил с пюпитра партитуру.

— Боже милосердный! — воскликнул он. — Какие же мы глупцы! Просто болваны!

Он даже не глянул в мою сторону и с тревогой уставился в ноты, словно увидел там призрака. Затем отбросил их от себя. Я забеспокоился, не случилось ли с ним умственное расстройство после долгих напряженных размышлений.

— Неужели вы все еще не понимаете? — горячился Холмс. — Мы разыскивали Матильду Кловер…

— Должен признаться… — оправившись от неожиданности, начал я.

— …а должны были искать Матильду Кловер!

Если мгновением раньше я еще сомневался в своем предположении, то теперь убедился в нем окончательно. Тем временем Холмс снова взглянул на партитуру и произнес:

— Благодарение небесам, старый добрый Бетховен преуспел там, где оплошали Лестрейд и его любимцы.

Он торопливо надел пальто, кепи и перчатки и прихватил с собой трость.

— Мне нужно спешить, — деловито объявил мой друг. — Вернусь через час, может быть, через два.

— Разве я не иду с вами?

— Нет, — решительно возразил он. — Я все сделаю сам. И если окажусь неправ, что вполне может случиться, то и ответственность за ошибку тоже ляжет на меня одного.

С этими словами он вышел из дома и направился к стоянке кебов. Меня и прежде частенько раздражала скрытность Холмса, но еще ни разу он не вел себя настолько странным образом. Я взял в руки ноты. Эта партитура была переиздана мистером Аугенером с Грейт-Мальборо-стрит по немецкому оригиналу издательства Петерса в Лейпциге. Но я не увидел на обложке ничего особенного, только надпись готическим шрифтом: «Людвиг ван Бетховен. Скрипичный концерт ре мажор. Опус 61».

Какое отношение все это имело к тайне ламбетского отравителя, я так и не понял. Оставалось только ждать возвращения Холмса, но от беспокойства я был не в состоянии ни читать, ни сосредоточиться на чем-либо другом. Прошло больше двух часов, прежде чем внизу послышался голос кебмена. Тут же раздался звонок в дверь. Я сразу догадался, что мой друг возвращается с победой — он взлетел по лестнице, перешагивая через ступеньку, и, небрежно сбросив пальто у порога гостиной, торжествующе посмотрел на меня:

— Матильда Кловер умерла в Ламбете от белой горячки, Ватсон. В прошлом октябре.

— Черт побери, как вы об этом узнали?

Собственно, что еще я мог спросить у Холмса?

— Обнаружил там же, где Лестрейд и его бестолковые служаки ничего не нашли месяц назад. В архивах Сомерсет-хауса, в книге учета смертельных случаев.

— Но как вам это удалось, ведь полицейские там побывали уже два раза?