Стоя рядом с Холли и глядя на него, она почувствовала, как у нее учащенно забилось сердце. Даже по прошествии такого времени Джейк по-прежнему сохранил воздействие на нее. На работе Шеннон с ним почти не встречалась — подобно большинству сотрудников службы безопасности, он оставался в комнате наблюдения, невидимый, — однако всегда присутствовал у нее в подсознании.
Шеннон сама не могла сказать, ненавидит его или все еще любит, но он определенно вызывал у нее в груди эмоциональный отклик. Вот и сейчас руки у нее покрылись по́том, сердце заколотилось, она возбудилась только от одного того, что он рядом с ней.
Их взгляды встретились, и Шеннон поспешно отвернулась.
— Итак, — объявил Джейк, — разбиваемся на пары.
Он зачитал список пар и объяснил каждой, где ей нужно будет производить зачистку. Шеннон оказалась в паре с Эдом, и им предстояло отлавливать бродяг в городском парке. Им должны были выдать дубинки и наручники, на всякий случай.
Шеннон попробовала переговорить с Эдом. Она не хотела принимать в этом участие, о чем ясно выразилась. Однако Эд, рьяный сторонник «Хранилища», посчитал ее позицию предательством.
— Впрочем, это не имеет значения, — с гордостью заявил он. — Твоя помощь мне все равно не нужна. Я и сам справлюсь.
— Как скажешь, — пробормотала Шеннон.
Их привезли в город на трех грузовиках и высадили в указанных местах. Грузовики остались ждать на равном удалении от всех групп, обеспечивая легкий доступ.
Шеннон и Эд медленно вошли в парк. Позади раздался громкий крик, и Шеннон, обернувшись, увидел, как другая пара, Роб и Арн лупят бездомного мужчину по спине дубинками, подталкивая к оставшемуся на улице грузовику.
Ей стало плохо. Все было не так, как на учебе.
Совсем не так. Мужчина вел себя не враждебно, не воинственно. Напротив, казалось, он сбит с толку. Но несмотря на то что бездомный не оказывал сопротивления, Роб и Арн били его, умышленно причиняя боль, и он, громко крича и шатаясь, спешил от них к грузовику.
— Вот еще один! — возбужденно воскликнул Эд.
Проследив за его вытянутым пальцем, Шеннон увидела бородатого мужчину в длинном пальто, похожего на бродягу с обложки альбома группы «Джетро Талл» из собрания ее отца.
— Он мой! — объявил Эд.
Оставшись на месте, Шеннон смотрела, как он пересек лужайку и набросился на бородача. Дубинки у Эда не было, но он с торжествующими криками принялся молотить предполагаемого бездомного кулаками, а тот вопил от боли, тщетно пытаясь защититься от ударов.
Это было неправильно. Шеннон не могла сказать, законно ли это, но с моральной и этической точки зрения это был явный перегиб. Увидев, как Эд выпрямился, поднимая мужчину за шиворот, заметив кровавые подтеки у того на лице, Шеннон почувствовала подкатывающуюся к горлу тошноту.
Победоносно ухмыляясь, Эд потащил бродягу к ней.
— Не подходи! — предупредила его Шеннон.
— Шеннон, ты должна мне помогать. Пока что от тебя не было никакого толка.
— Эд, прекрати!
Подойдя совсем близко, Эд толкнул окровавленного мужчину в ее сторону.
Шеннон бросилась бежать. У нее за спиной раздался презрительный хохот Эда. Она добежала до конца парка, задыхающаяся, обессиленная.
Согнувшись пополам, Шеннон жадно глотнула воздух, и тотчас же ее вырвало на кусты.
И тут откуда ни возьмись появился Джейк. Он наклонился к ней, и в его голосе прозвучало злорадство.
— Возвращайтесь назад, Дэвис!
Шеннон трясущейся рукой вытерла рот.
— Я… я не могу, Джейк. Не могу…
— Твою мать, и как это я только связался с тобой?
Выпрямившись, Джейк двинулся прочь.
— Шевелись, — на ходу бросил он. — Вам нужно выполнить квоту, а до тех пор вы останетесь здесь.
Оставшийся вдали Эд продолжал смеяться.
— Точно! — крикнул он.
Закрыв глаза, Шеннон попыталась выпрямиться, попыталась уйти прочь, но практически сразу же снова увидела окровавленное, рассеченное лицо бродяги. Она снова согнулась, и ее рвало на кусты до тех пор, пока в желудке ничего не осталось.
2
Бродяги исчезли с улиц.
Джинни только сейчас впервые обратила на это внимание, хотя у нее возникло ощущение, что так обстоят дела уже какое-то время, но просто раньше это не регистрировалось у нее в сознании.
Заправляя машину бензином, она окинула взглядом Гранит-стрит. Вид бездомных не доставлял ей удовольствие, однако в их отсутствии было нечто еще более зловещее. Улицы и тротуары выглядели чистыми, и даже пустующие здания приобрели свежеотреставрированный вид. Джинни поймала себя на том, что думает о «Степфордских женах»
[42]
.
Все было в точности таким же. Здесь также присутствовало что-то искусственное. Да, чистота и порядок. Но только не в хорошем смысле. А в пугающем, неестественном.
Насос подачи бензина остановился, когда счетчик на колонке показал только девять долларов восемьдесят девять центов; бак был полным, но Джинни нажимала на кнопку пистолета до тех пор, пока счетчик не дошел до десяти долларов, и только тогда пошла к кассе платить.
Сегодня на заправке работал Барри Туэйн.
— Привет, Джинни! — улыбнулся он. — Как дела?
— Могли бы быть и получше.
— Но могли бы и похуже. — Прищурившись, Барри посмотрел на показания счетчика. — С тебя десять долларов.
Джинни протянула ему двадцатку, и он дал ей две пятерки.
— Как у вас дела? — спросила Джинни.
— Неважно. Я слышал, «Хранилище» собирается торговать топливом.
Ошеломленная Джинни уставилась на него.
— Что?
Хрипло рассмеявшись, Барри ткнул в нее пальцем.
— Купилась! — воскликнул он. — Здорово я тебя провел?
Помимо воли Джинни улыбнулась.
— Это точно.
— Заглотила! Крючок, леску и грузило!
— Знаешь, это не так уж невероятно.
Улыбка Барри тотчас же погасла.
— Что правда, то правда.
— Извини, — поспешно сказала Джинни. — Я не хотела…
Барри отмахнулся от ее извинений.
— Не беспокойся, бензин — это, пожалуй, единственное, чем нельзя торговать в универмаге. И даже если «Хранилище» все-таки построит автоцентр и решит торговать топливом, меня это не тревожит. За многие годы у меня сложился круг преданных клиентов. И у меня много друзей в Джунипере. Таких, как ты.