О красоте - читать онлайн книгу. Автор: Зэди Смит cтр.№ 51

— Извините, я не думал… — сказал Том, убирая руку с того места, где в дверь впились разукрашенные псориазом пальцы Бейли. Тот вышел, щурясь на солнце, как пещерный зверь. Фирменная бейсболка сидела на нем козырьком назад. Отверженность превратила Бейли в невероятного упрямца, держащегося за свои маленькие причуды. Это был его способ понять причину направленного на него презрения и в каком-то смысле им управлять.

— Так вот где моя команда, — сказал он в слегка аутичной манере, обращаясь к кому-то над головами собеседников. — А я-то думаю, что такое? Все пошли курить одновременно?

— Ну… да. — Том бросил окурок под ноги и наступил на него.

— Ваша привычка вас погубит, — мрачно изрек Бейли, не предупреждая, а предсказывая. — И вас погубит, милочка.

— Это осознанный риск, — тихо сказала Кенди.

— Что?

Кенди покачала головой и затушила свой Мальборо о бетонную стену.

— Итак, — начал Бейли, натянуто улыбаясь, — вы тут готовите против меня затвор. Слух такой прошел. Птичка на хвосте принесла. Затвор, значит. И вот я вас тут вижу.

Том с Майком недоуменно переглянулись.

— Простите, мистер Бейли, что вы сказали? — спросил Том.

— Затвор, говорю, вы тут замышляете. Плетете тут против меня. Ну я и пришел поглядеть, как это у вас получается.

— Заговор, — сказал Том, еле слышно поправляя Бейли, чтобы самому понять, о чем идет речь. — То есть мятеж.

Леви, не разобравший вначале, в чем дело, услышав Тома, громко рассмеялся.

— Затвор, Бейли? Мы замышляем затвор? Это как?

Кенди и Майк прыснули. Том отвернулся и проглотил свой смех, как аспирин. Сияющее лицо Бейли, секунду назад предвкушавшего триумф, померкло от смущения и гнева.

— Вы знаете, о чем я. И политика магазина не изменится. Не довольны — милости просим освободить занимаемую должность. И никаких интриг. А теперь марш работать!

Но Леви продолжал смеяться.

— Это просто незаконно — мы не выводок куриц, чтобы держать нас под замком. Кое-кто из нас пригласил к себе подружек. Вот с подружкой на Рождество я бы затворился с радостью — вы бы тоже, Бейли, разве нет? Ну мы и хотели найти какой-то выход, чтобы никому обидно не было. Бросьте, Бейли, вы не можете удерживать нас в своем затворе на Рождество. Не можете.

Бейли пристально взглянул на Леви. Прочие ребята отступили, встав под дверной козырек и выражая готовность уйти. Леви твердо стоял на месте.

— Это не обсуждается, — сказал Бейли тихим решительным тоном. — Это распоряжение, ясно?

— Можно сказать? — Том сделал шаг вперед. — Мистер Бейли, мы не хотели вас сердить, мы просто думали, нельзя ли…

Но Бейли от него отмахнулся. В этом дворе никого больше не было. Только Леви.

— Ясно? Так решило высшее начальство — и точка. Это решение не изменится. Ты понял, Леви?

Леви пожал плечами и качнулся в сторону, показывая, что плевать он хотел на этот патовый расклад.

— Понял. И считаю, что это полная фигня.

Кенди присвистнула. Майк отрыл дверь запасного выхода и удерживал ее, поджидая других.

— Том и другие, за работу — быстро! — велел Бейли и почесал руку, оставляя на ней розовые, сочащиеся следы. — Леви, а ты погоди.

— Не только Леви, нам всем кажется… — храбро встрял Том, но Бейли снова поднял палец, чтобы он замолчал.

— Быстрее, пожалуйста. Настоятельская просьба — все по местам.

Том скорбно взглянул на Леви и последовал за Кенди и Майком. Дверь медленно закрылась, дохнув на голый бетон теплом магазина. Послышался лязг замка, эхом разнесшийся по двору. Бейли приблизился к Леви. Тот стоял с высоко сложенными на груди руками, но нависшее над ним лицо так поразило его, что он не смог удержаться от безостановочного моргания.

— Кончай — вести — себя — со мной — как нигер, — зашипел Бейли, ставя каждое слово на постамент, бросая их размеренно, как дротики. — Я вижу, как ты ломаешься, делаешь из меня идиота — вообразил, что ты самый черный, что чернее тебя эти парни сроду не видывали. Так вот что я тебе скажу. Я знаю, откуда ты, братец.

— Что? — сказал Леви, чувствуя, как от странного слова в его животе перекатывается свинец. Будто что-то врезалось во фразу на огромной скорости — никто и никогда даже в гневе так его не называл. Бейли повернулся к нему спиной и дошел до запасного выхода, печально свесив верхнюю часть туловища.

— Ты знаешь, что.

— О чем вы, Бейли? Почему вы так со мной говорите?

— Я мистер Бейли, — сказал тот, обернувшись. — Я старше тебя, если ты не заметил. Как так я с тобой говорю? А как ты говорил со мной перед теми ребятами?

— Я просто сказал, что…

— Я знаю, откуда ты. Те парни ни черта не знают, а я знаю. Они скромные дети из пригорода. К ним в мешковатых джинсах приди — и ты уже крутой. Но я-то знаю, кем ты притворяешься, откуда ты хочешь быть. — Ярость Бейли снова сочилась ядом. Он уже взялся за дверь, но наклонился к Леви. — Потому что это я оттуда. Но я себя как нигер не веду. Следи за собой, парень.

— Что вы сказали? — Ярость Леви захлестывал гиблый страх. Он был мальчишка, а Бейли — мужчина, и этот мужчина говорил с ним так, как ни за что не стал бы говорить с другими ребятами. Кончился мир гипермаркета, где все они были семья и «уважение» входило в набор из пяти слов, определявших принципы поведения сотрудников и ежедневно писавшихся в комнате отдыха на доске. Бейли и Леви выпали из рамок законности, безопасности и приличий.

— Я сказал то, что должен был, и повторяться не намерен. Тащи свой черный зад в магазин и работай. И чтобы больше перед теми ребятами так со мной не разговаривал. Понял?

Леви демонстративно прошел мимо Бейли, гневно тряся головой и рыча себе под нос, миновал четвертый этаж, Кенди и Тома, не отвечая на их вопросы и преувеличенно хромая, словно его левый бок оттягивало ружье. Внезапно его движение обрело скорость и цель: он сдернул бейсболку и пнул ее ногой так, что она вылетела в балконную дверь и описала внушительную дугу, прежде чем прянуть вниз. Когда Бейли заорал ему вслед, спрашивая, куда это он направляется, Леви вдруг понял, куда он направляется, и показал Бейли средний палец. Через две минуты он был в цокольном этаже, через пять — на улице в собственной одежде. Спонтанное решение вытолкнуло Леви из магазина, теперь же, ссутулив его спину и замедлив его шаг, на него навалилась тяжесть последствий. Посреди Ньюбери Стрит он остановился и приник к ограде какой-то церквушки. На глаза навернулись жирные слезы, Леви вытер их серединой ладони. Черт, черт, черт! Он хлебнул холодного воздуха и прижал подбородок к груди. В практическом отношении это была катастрофа. И в лучшие-то времена, чтобы выпросить у родителей доллар, приходилось ужом извиваться, а теперь совсем хана. Зора говорит, он спятил, раз думает, что они разводятся, но что еще он должен думать, когда они даже не садятся друг с другом за стол? При этом поди попроси у одного пятерку — мигом отфутболит тебя ко второму. Иногда Леви взрывался: Так мы богаты или как? Мы живем в хоромах — почему я должен вымаливать десять баксов?