Стыд - читать онлайн книгу. Автор: Салман Рушди cтр.№ 42

— Так она уже?!.. Ну, женщины, вы время даром не теряете! — воскликнул Миир, неверно истолковав слова Рани.

Так устраивается женитьба: Рани порекомендовала Навеид Хайдар, рассчитывая, что свадьба в доме Билькис будет той на пользу. Телефонные разговоры подруг к тому времени по характеру своему изменились: для Рани они уже не представляли единственную возможность узнать, что творится на белом свете, для Билькис — поделиться последними сплетнями да снисходительно посочувствовать бедняжке Рани (а та смиренно отделяла от многословья подруги скромные крохи событий истинных). Теперь набрала силу Рани, а Билькис, забыв, что она «принцесса», похоронила все устремления (после отставки Резы с поста министра) и нуждалась в поддержке. И поддержка нашлась: неизменно-неколебимо твердая Рани дала и подруге силы выдержать бремя грядущих, все более беспокойных дней.

«То, что ей нужно: окунуться в заботы, — довольная собой, думала Рани. — С приданым, с угощением, со свадебными шатрами ей дел по горло будет. Да и доченьке ее замуж не терпится».

Миир, прежде чем согласиться на брак сына, посоветовался с президентом. Ведь и последнее время семью Хайдар преследовали беды: не затихли еще стародавние слухи о зверствах в К.; да и «индюшачий погром» тоже не удалось скрыть от газет. Но президент, перебравшись в новую столицу, где попрохладнее, чувствовал, что поостыл не только воздух, но и народ, нет былой любви к президенту. А потому он дал согласие на брак: пора, по-видимому, вновь прикрыться героем Ансу —точно теплым одеялом или шалью.

— Я не возражаю, — сказал он Мииру, — поздравьте от меня счастливых молодоженов.

Чтобы обговорить разные свадебные мелочи, Миир даже приехал к Рани в Мохенджо. Держался он скованно и смиренно, старался говорить кротко, но скрывать раздражения не умел.

— Чем только отец не поступится ради сына!—обратился он к Рани — та сидела на веранде и вышивала очередную шаль, спутницу своего одиночества, — Станет мой парень сам отцом, тогда и поймет отцовские чувства. Надеюсь, что эта Благовесточка не бесплодна.

— Что посеешь, то и пожнешь, — глубокомысленно отвечала Рани. — Выпейте чаю, прошу вас.

Реза Хайдар не возражал против помолвки. В то время единственной его заботой было следить за набором и обучением курсантов; каждый день напоминал генералу о закате, напоминал многообразно и многолико, в том числе и глупыми курсантскими мордами — парни, похоже, не знали, каким концом штыка орудовать. Конечно, Хайдар с трудом подавлял зависть, следя за взлетом Искандера Хараппы.

— Чего доброго, придет час, — пророчествовал он,—и мне у него очередную звездочку на погоны вымаливать придется.

Положение у правительства было шаткое, время — неспокойное, и Реза Хайдар гадал, к кому же ему примкнуть: то ли поддержать требование Народного фронта о всеобщих выборах, то ли употребить остатки своего влияния для помощи правительству и тем самым заслужить повышение. И сейчас ему представился случай, заполучив Гаруна Хараппу в зятья, убить двух зайцев. Совершенно очевидно, президенту этот брак по душе. С другой стороны, Реза знал, что Га-рун люто ненавидит отца, значит, он верный сатрап Искандера Хараппы.

А еще возможно, что Реза был рад-радешенек сбыть с рук Благо-весточку; та выросла, унаследовав от Синдбада Менгала не только толстые губы, но и полное безразличие к окружающим. Гарун тоже губастый (у них в семье все такие).

— Да они прямо созданы друг для друга, один другого губастей! А уж дети, небось, и вовсе на сомов будут смахивать, — говорил он с непривычной для подобных разговоров игривостью жене, на что та ответила:

— Да не все ли равно?

Так устраивается женитьба. Я, кажется, забыл представить мнения самых что ни на есть заинтересованных лиц — то есть молодых. Невесте прислали фотографию жениха, ему — невесты. Гарун повез коричневый конверт к дядюшке домой и вскрыл его в присутствии Искандера и Арджуманд — редко-редко, но все ж обращаются молодые люди за советом к родне. Цветная фотография невесты была искусно отретуширована: кожа у Благовесточки получилась розовая как промокашка, а глаза синие, как чернила.

— А косу ей подлиннее пририсовали, — заметила Арджуманд.

— Пусть парень сам разбирается, — укоризненно прервал ее отец, но двадцатилетняя Арджуманд почему-то сразу невзлюбила девушку на фото.

— Уродина, да и кожу ей подсветили!—провозгласила она.

— Нужно ж мне на ком-нибудь жениться. А у этой вроде все на месте.

— Да как у тебя язык поворачивается такое говорить?!—возопила Арджуманд. — Глаз, что ли, нет?

Искандер снова осадил дочь и попросил слугу принести сладости и лаймовый сок — отметить заочное знакомство с невестой. А Гарун как зачарованный смотрел на фотографию Навеид Хайдар и поскольку ни ретушь, ни уловки фотографа не сокрыли в лице невесты непреклонной решимости понравиться, так она и понравилась; жених очень скоро подпал под чары ярких и бессмысленных, словно целлулоидных, глаз и счел свою избранницу красавицей. Удивительный обман зрения! Он полностью порожден волей Благовесточки, он полностью подтверждает влияние души на тело. И он будет жить долго-долго, переживет и свадебный скандал, но, увы, не переживет Искандера Хараппу.

— Ну и вредина! — в сердцах бросил Гарун, выпроводив Арджуманд из комнаты.

Благовесточка по-иному отнеслась к фотографии жениха.

— Буду я еще на всякие идиотские фотки глазеть!—заявила она матери. — Он известен, богат, не женат. Так давайте ж его сюда поскорее.

— Он гуляка, — памятуя о материнском долге, предостерегла Билькис: может, девочка еще откажется.

— Я его приструню! — отрезала Благовесточка.

Позже, оставшись наедине со своей айей Шахбану, невеста более широко высказалась о браке.

Когда Шахбану расчесывала ей волосы, Благовесточка спросила:

— Послушай-ка, ты, глаза-в-колодце, знаешь, что такое женитьба для женщины?

— Я — девушка, — отозвалась Шахбану.

— Женитьба дает власть. Дает свободу. Ты уже не чья-то дочь, а чья-то будущая мать, вот так, ясно, пугало огородное? — И тут вдруг ей вспомнился ответ айи. — Постой, постой, ты на что намекаешь? Хочешь сказать, что я уже не девушка?! Еще одно хамское слово, и я тебя на улицу вышвырну.

— О чем вы, биби? Я ничего не намекала, просто сказала, и все.

— А как хорошо из дома уехать, да подальше. Ишь, сам Гарун Хараппа в руки идет. Ну и удача. Лучше не придумаешь…

— Мы — люди современные, — некоторое время спустя говорила ей Билькис. — Раз ты согласна выйти замуж, тебе нужно познакомиться с женихом. Пусть у нас будет свадьба по любви!

Мисс Арджуманд Хараппа, Кованые Трусы, отвергла столько женихов, что, хоть ей исполнилось лишь двадцать лет, городские свахи махнули на нее рукой. Поток предложений руки и сердца отнюдь не зависел (или, скажем, почти не зависел) от ее завидного положения— как-никак, единственное дитя Искандера Хараппы. Причина крылась в ином — в своеобразной, вызывающей красоте. По мнению самой Арджуманд, так тело зло надсмеялось над ее душой. Я же должен честно признать, что из всех самых что ни на есть раскрасавиц, которыми богата наша страна, на первое место по праву взойдет одна— пальма первенства принадлежит Арджуманд, и это несмотря на крошечные, недоразвитые грудки.