Земля под ее ногами - читать онлайн книгу. Автор: Салман Рушди cтр.№ 131

— Пожалуйста, сюда. — Юл Сингх подводит его к столу, на котором разложены бумаги. — Документы составлены задним числом; ни один исполнитель в мире еще не работал на таких условиях. К тому же они получают статус особого благоприятствования. Пожалуйста, не торопитесь и внесите любые изменения, которые сочтете нужными.

Закончив читать, Стэндиш достает ручку и ставит множество подписей. Юл Сингх уже всё подписал.

Стэндиш встает, чтобы уйти.

— Не можем ли мы, — бормочет Мари-Пьер д'Ильер, — учитывая эти документы, достичь какого-либо соглашения?

Бык — на коленях, в ожидании coup de grâce [258] .

— Нет, — отвечает Стэндиш. — Мне жаль. Вы должны понять, что меня здесь просто использовали и людей я этих не знаю. Если я не буду предпринимать никаких шагов, они непременно предадут огласке содержание этих документов иным способом. Так что я не могу вам помочь. Что же касается молочного стада, то да, это предложение нас заинтересовало, — конечно, если цена нас устроит.

Он оставляет их, где-то далеко, в самом конце просторной комнаты их жизней, потягивающих шампанское «Кристал», словно это яд. «Цикута», — думает Стэндиш, лифт закрывается, и он спускается вниз.

Об их смерти (слишком много снотворного) объявляют на следующий день. Некрологи пространны и выспренни, подобно некрологам звезд. Новость об улаженных разногласиях между компанией «Колкис» и «VTO» замалчивают в течение двух недель, в знак уважения к гению скончавшегося.

Интересно, что документы, свидетельствующие о его причастности к движению сикхов, так и не были преданы огласке, несмотря на то что Юл Сингх в прощальном письме к совету директоров «Колкис», объясняя свои действия, упомянул об их содержании. Обнародование этого послания было явно не в интересах компании. Стэндиш предпочитает не говорить о том, что ему известно, и никто другой не пытается сделать это вместо него. Очевидно, некто, предоставивший эти документы в его распоряжение, вполне удовлетворен и не собирается преследовать Юла Сингха в мире ином.

В «Острове удовольствий Сэма» столик Крутого Юла остается свободным в течение целого месяца, охраняемый от глупых и невежественных посетителей устрашающей фалангой Сингхов. В течение этого месяца персонал «Острова удовольствий» следит за тем, чтобы под рукой у отсутствующего Юла всегда были «Manhattan on the Rocks» и сигара «Кохиба».

Ну а потом жизнь города возвращается в прежнее русло.

Прежде чем рассказать о радостном, еще немного о грустном. Маллу Стэндишу не довелось долго наслаждаться своей победой. Вечером, накануне своего исчезновения в 1981 году, он допоздна работает в офисе и в полночь звонит Ормусу и Вине, чтобы устроить им разнос. Стэндиш, никогда ни о чем не просивший для себя, ругает их на чем свет стоит за то, что они делают со своей любовью, — отложенной на потом, замершей в стоп-кадре, любовью, заслонившей его собственные чувства. «Десять лет уже почти истекли, — говорит он, — пора вам обоим прекратить валять дурака. То, что ты не мог ответить взаимностью на мои чувства к тебе, — обращается он к Ормусу, — это моя проблема, и я с ней справлюсь. (На самом-то деле он плохо справляется, но стоически переносит свое горе, как английский джентльмен, каковым он не был. Он научился владеть собой, что очень шло к столь любимым им костюмам с Севил-роу). Но промотать остатки столь бесценного дара, каким является ваша любовь, — продолжает он отчитывать их, — уже и так потеряв много времени, этого я бы никогда вам не простил. — И, обращаясь к Вине, добавляет: — Эта неопределенность убивает меня. Да — нет, да — нет. Вступай, черт возьми, в игру. И позволь сказать, что, если ты этого не сделаешь, я тоже могу умереть от разочарования, а если это произойдет, если есть все-таки свет в конце этого знаменитого туннеля, может быть, я вернусь и направлю этот свет тебе прямо в глаза. Если нужно, я стану привидением, надену балахон и буду выть, только чтобы заставить тебя сделать верный шаг».

На следующий день все разнообразие его жизни сведено к банальному финалу плохого детектива: разгромленный офис, разбитые окна, запустение. Чуть-чуть, совсем немного, крови на ковре: возможно, кровотечение из носа. Сломанная трость. И уж полная неожиданность — на столе, в открытом блокноте, обнаруживают записку, очень похожую на предсмертную: Самоубийства наиболее часты весной. Когда весь мир вокруг влюблен, отсутствие любви в твоей собственной жизни ранит всего сильнее. С чего это вдруг человеку писать такое, а потом устраивать в офисе погром, бить себя в нос, ломать свою трость и бесследно исчезать? «Это вовсе не предсмертная записка, — заявляет полицейским Вина, — это дневниковая запись. Он как раз говорил с нами по телефону о любви, и, думаю, это расстроило его. Но он не из тех, кто может покончить с собой. Он был настоящим борцом, человеком, умевшим побеждать».

Эта версия, после некоторых колебаний, была признана наиболее вероятной. Происшедшее классифицируют как похищение, предполагая, что произошло убийство. Подозрение падает на некоего отвергнутого любовника, но никаких серьезных улик против него не обнаруживается, никто не получает по почте завернутую в утреннюю газету рыбину, и никакие обвинения так никому и не предъявлены. Тело Стэндиша тоже не найдено. Должно пройти некоторое время, прежде чем он будет официально объявлен умершим, и Уолдо Кроссли, простодушный садовник Спенты, станет по-настоящему богатым человеком.

(Когда Спента Месволд в своем белом особняке над Темзой узнаёт новость об исчезновении Стэндиша, она заталкивает Ардавирафа и Уолдо на заднее сиденье своего «мерседеса» и в течение трех часов бесцельно кружит по проселочным дорогам. Спента — уже пожилая женщина, оба глаза ее поражены катарактой, так что это напоминает катание в шорах, и при этом еще накопившиеся за всю жизнь слезы, сталактиты горя, застилают взор. В небольшой деревушке Фосет графства Букингемшир она игнорирует знак, предписывающий уступить дорогу, и в ее машину с обеих сторон врезаются две недоумевающие жены фермеров на «мицубиси». Авария происходит на небольшой скорости, никто не пострадал, но двери машины Спенты не открываются. Не извинившись и не предъявив никаких претензий, она едет на ближайшую станцию техобслуживания, и все трое терпеливо дожидаются, пока автомеханики не выпустят их на свободу. Домой она с Уолдо и Вайрусом едет в мини-кэбе [259] и, когда они оказываются у входной двери, сообщает им, что это была ее последняя поездка и мир за стенами дома ей больше неинтересен. Я буду просто сидеть и думать об ушедших, а вы, наши сыновья, будете обо мне заботиться. Затем она звонит своему врачу и отменяет запланированную операцию по удалению катаракты. Слабое зрение, ограниченное видение — это все, что ей сейчас необходимо. Она больше не хочет видеть панорамную картинку.)