Моя любимая жена - читать онлайн книгу. Автор: Тони Парсонс cтр.№ 49

— Вы любите ее, — вдруг заявила китаянка.

Билл чуть не поперхнулся. Его всегда поражало легкомысленное обращение китайцев со словом «любовь». Они употребляли это слово на каждом шагу, понимая под ним обыкновенную симпатию или увлечение.

— Я люблю свою жену.

Ему сразу вспомнилась песня с таким названием, которую джазмены играли в отеле «Мир». Он мысленно представил, как Бекка и Холли, взявшись за руки, возвращаются из школы.

— Вот кого я люблю, — добавил он.

— Возможно, и Цзинь-Цзинь любит вас, — продолжала Дженни Первая, пропуская его слова мимо ушей.

Профессиональная танцовщица говорила вполне серьезно. Билл вдруг догадался: вот она, истинная цель ее прихода. Суп был лишь предлогом. Дженни Первая пришла, чтобы растолковать ему очевидные вещи, которые он, по тупости своей, до сих пор не уразумел.

— Но она должна думать о своем будущем. — Дженни Первая говорила отрывисто, словно хлестала его словами. — Женат… иностранец… никакого будущего.

Потом она встала, собираясь уйти. Все было сказано. Билл поблагодарил ее за суп, проводил до лифта, а потом выглянул из окна спальни во двор. Во дворе стоял пустой серебристый «порше». Стало быть, его владелец решил сегодня провести время у Цзинь-Цзинь.

Билл следил за ее окнами, пока там не погас свет. Тогда он встал, схватил сумку со сборниками кроссвордов и запихал на самое дно мусорного ведра.

Это тоже был «настоящий Шанхай».

Путь от детской больницы на Грейт-Портленд до Примроуз-Хилл, где жила сестра Бекки, был сплошным удовольствием. Даже не верилось, что они идут не по пригородным лужайкам и дорожкам, а по центру Лондона.

В Риджентс-парке, возле озерца, торговали мороженым. Холли умоляюще посмотрела на мать, и Бекка купила по одной штуке ей и себе, сказав, что лето кончается, а с ним заканчивается и мороженое.

Вокруг пахло уходящим летом и Лондонским зоопарком. Лондон представлял собой город, построенный для нормальной человеческой жизни, город, где ребенок не задыхается от последствий «экономического чуда».

Выйдя из Риджентс-парка, Бекка и Холли прошли мимо зоопарка и повернули на Примроуз-Хилл. Через какое-то время Холли обернулась и крикнула:

— Мама, смотри! Спрятанные жирафы!

Это считалось одним из секретов семьи Холденов. Вольеры с жирафами находились достаточно далеко от входа в зоопарк, и, когда их головы на длинных шеях вдруг появлялись над деревьями, возникало полное ощущение, что эти животные обладают особыми правами и могут свободно разгуливать по всему зоопарку.

— Помнишь, мы их видели, когда гуляли с папой? — теребила Бекку Холли. — Мамочка, ты помнишь? Это папа назвал их спрятанными жирафами.

— Помню, дорогая. — Бекка остановилась. Двое жирафов невозмутимо обозревали суетный лондонский мир. — Ты права. Мы их видели, когда гуляли с папой.

Назавтра, поздно вечером, Биллу позвонил отец.

Его звонок раздался, едва Билл переступил порог квартиры, проведя двенадцать часов в офисе, а потом еще несколько — в баре на улице Мао-Мин-Нань-Лу, куда он повел очередных клиентов фирмы. В отцовском голосе звучали знакомые сердитые нотки. Билл сник; он слишком устал, чтобы ругаться и спорить с Холденом-старшим.

— Тебе нужно возвращаться в Англию, — заявил отец. — Ты должен быть рядом со своей семьей.

Интересно, сколько времени отец вынашивал эту мысль? Дни? Недели? Должно быть, он думал об этом, занимаясь привычными домашними делами, отправляясь за покупками и распивая чаи под бормотание телевизора. Сколько Билл себя помнил, отец был постоянно чем-то недоволен; никогда не угадаешь, в какой момент старика прорвет. Это могло случиться во время просмотра какого-нибудь матча или после добродушной беседы в местном супермаркете. А он-то думал, что отец изменился. Куда там! Холден-старший оставался верен себе, и только смерть положит конец его внезапным и бурным всплескам эмоций.

— Папа, я не могу вернуться в Англию, — вздохнул Билл. — У меня контракт. Это мой шанс. Большой шанс стать партнером фирмы.

— Что-то я тебя не пойму, — признался старик.

«Да, отец. Ты не поймешь, сколько бы я тебе ни объяснял. Не поймешь, поскольку привык всю жизнь гнуть спину за гроши».

— Билл, почему тебе так важно стать каким-то там партнером? Что это вообще значит?

Билл сделал глубокий вдох. Хорошо, он попробует еще раз.

— Партнеры, папа, не работают на фирму. Они являются частью фирмы. Этим партнеры отличаются от работников, получающих зарплату. Партнеры участвуют в распределении прибыли.

Старик задумался.

— Это если у фирмы есть прибыль, — сказал он.

— Что?

— Я говорю, если у фирмы есть прибыль. Можно распределять прибыль, когда она действительно является прибылью. А если тебе отвалят большой кусок пирога из воздуха или пудинга с начинкой из ветра — это не прибыль. Или тебе будут отстегивать проценты за то, что ты вовремя являешься в офис, а «пахать» будут другие?

Билл рассмеялся. Ну и дремуч же его старик!

— Папа, партнер — не бездельник, на которого трудятся другие. Наоборот, у партнера больше стимулов работать, чем у тех, кто получает зарплату. Шанхай — не место для бездельников. Местная экономика стремительно развивается. Наша фирма просто завалена работой.

— Я не знаю, как все это крутится в Китае, но не думаю, что правила сильно отличаются от наших. Партнер должен не только получать денежки от прибылей, но и нести бремя расходов. Кто ж тогда держит это бремя на своих плечах?

На каких наглядных примерах объяснить старому упрямцу очевидные вещи? Ну когда он поймет, что мир — не стройплощадка, где он корячился всю жизнь и лаялся с мастерами? Наверное, никогда. Биллу казалось, что он бьется головой о кирпичную стену, которая называется Уильям Холден-старший.

— Ты прав, папа, — вздохнул Билл, потирая гудящие виски. — Любой партнер юридической фирмы принимает на себя обязательства перед ней. Есть такое понятие, как «перевод средств в фонд». Это должен сделать каждый, кто намерен стать партнером. Чтобы получать прибыль, ты должен вложить в фирму свои средства. У нас это примерно двести пятьдесят тысяч фунтов. Фирма помогает будущему партнеру взять заем.

Холден-старший переваривал услышанное.

— Значит, прежде чем сделаться партнером, ты должен вбухать в свою фирму двести пятьдесят тысяч фунтов?

Таких денег его старик никогда не видел. Отец Билла и представить себе не мог, как выглядят двести пятьдесят тысяч. Он жил в пригородном домике, за который расплачивался всю свою трудовую жизнь. За двести пятьдесят тысяч можно было купить четыре таких домика, если не пять.

— Да, отец. Ты инвестируешь деньги в фирму, чтобы оказаться в одной лодке с другими партнерами. И судьба фирмы становится твоей судьбой. Ты можешь разбогатеть, а можешь и разориться. Гарантий никто не дает.