Моя любимая жена - читать онлайн книгу. Автор: Тони Парсонс cтр.№ 46

Потом они с Цзинь-Цзинь снова пели вместе. Песня называлась «She's Not You» [50] — давнишний хит Пресли. И снова Билл изо всех сил старался петь, не обращая внимания на англоподобную тарабарщину.

Домой Билл вернулся в столь превосходном расположении духа, что мысль позвонить жене показалась ему здравой и своевременной. В Англии еще продолжалось воскресенье.

— Я слушаю, — раздался знакомый голос Бекки, отделенный от него шестью тысячами миль. Голос был спокойным и в отличие от его собственного совершенно трезвым.

— Это я.

Возникла недолгая пауза. Вероятно, жена оценивала его состояние.

— Билл, ты что, пьян? — спросила она.

То ли Бекку это раздражало, то ли изумляло. Возможно, чувства были смешанными. Хуже всего, что отвечала она тоном ворчливой жены, которой давно осточертели выходки мужа.

— Я укладывала Холли спать. — Произнеся эти слова, Бекка вздохнула. Она слишком хорошо его знала.

«Самое скверное в браке то, что женщина изучила тебя до мелочей», — подумал Билл.

— Я звоню тебе вот по какому поводу, — начал он.

У него действительно появился серьезный повод позвонить. Билл понял это еще в такси, когда они ехали из караоке-бара. Они с Цзинь-Цзинь сидели на заднем сиденье, окруженные двумя Дженни. Энни восседала рядом с водителем. После нескольких часов исполнения песен о вечной любви Цзинь-Цзинь размякла и уже не пыталась выдернуть свою руку.

И вдруг вся значимость звонка в Англию куда-то исчезла. По сути, он звонил совсем в другую жизнь.

— Я куплю Холли диск, где есть песня «Y. М. С. А». Через интернет-магазин. Знаешь, у них это называется «Заказ одним кликом».

Эта мысль пришла ему в голову в караоке-баре. Билл вдруг понял, что зря стыдился своего голоса. Не такой уж он плохой певец. Следом вспомнилось желание дочери. Он — заботливый отец. Если Холли нужна песня из репертуара «Людей деревни», он найдет ей этот старый хит.

— И только поэтому ты звонишь? — Билл почти видел, как она качает головой. — А ты знаешь, который сейчас час в Шанхае?

Билл огляделся, ища глазами часы. Куда они подевались?

— Думаю, что поздно, — сознался он, вдруг ощутив сонливость. — Наверное, около четырех часов.

— Так около четырех или четыре? — Теперь она напомнила Биллу его учителя математики, который терпеть не мог, когда вместо точного ответа ученики начинали гадать. — Позволь напомнить тебе, что здесь вечер. Холли пора спать. Мне, конечно, приятно слышать, что после выпивки с Шейном ты еще помнишь о дочери. Но «Y. М. С. А» ей больше не нужна. Теперь ей позарез понадобились «Independent Women» из репертуара «Дестиниз чайлд». [51] Такую песенку ты знаешь?

Билл засмеялся. Значит, теперь Холли требует «Independent Women». Музыкальные вкусы дочери всегда удивляли, вдохновляли и завораживали его. Если у Бекки нет диска с этой песней, он обязательно найдет. Холли должна знать, что отец помнит о ней и любит ее.

— Бекка, позови Холли. Совсем ненадолго. Она наверняка еще не спит.

Молчание. Знакомое красноречивое молчание.

— Билл, я не стану вытаскивать ее из постели. Учти, что ей завтра в школу. Ты бы мог позвонить и пораньше.

— Ты права, — поспешно согласился Билл. — В следующий раз так и сделаю. Тогда скажи, как она? Как она дышит?

— В Лондоне воздух почище.

— А как твой отец?

Только сейчас Билл сообразил, что разговор нужно было бы начинать с этого вопроса. Оплошность стоила ему еще более красноречивого молчания жены.

— Скорее всего, ему придется делать операцию, — ровным, почти механическим голосом ответила Бекка. — Спасибо, что вспомнил, — добавила она.

Билла обожгло волной неприкрытого сарказма.

— Операцию? Какой ужас! Ты имеешь в виду шунтирование сердца?

— Вначале отец должен пройти катетеризацию сердца.

Голос Бекки зазвучал мягче. Билл чувствовал, что она кусает сейчас губы, чтобы не заплакать.

— Ему ввели в сердце какую-то трубку с красителем. По результатам анализа будут решать, нужна ли операция. — В горле у нее застрял комок. — Билл, я очень боюсь.

— Прости, Бекки.

Они опять замолчали, но теперь молчание было не тягостным, а успокаивающим для обоих.

— Твой старик выкарабкается, Бекки, — тихо сказал Билл. — Обязательно выкарабкается.

— Спасибо, Билл.

Она пыталась взять себя в руки. Билла захлестывала любовь к жене. Он понимал, каково ей сейчас.

— Пойду взгляну, как там Холли. Что-то она ворочается.

Теперь и он слышал хныканье дочери, доносящееся из детского монитора.

— Успокой ее. Я люблю тебя, Бекки.

— И я люблю тебя, Билл.

Они редко говорили друг другу о любви. Их любовь была подарком судьбы, и у обоих хватало мудрости не обесценивать этот подарок.

Билл положил трубку. Он чувствовал себя усталым и опустошенным, словно все волшебство ночи оказалось иллюзией, порожденной пивом, сентиментальными песнями старины Пресли и лицом Цзинь-Цзинь.

Из второго окна большой спальни просматривались окна ее квартиры. У Цзинь-Цзинь все еще горел свет.

Билл решил, что завтра он купит ей несколько сборников кроссвордов. Цзинь-Цзинь очень нравилось их разгадывать. Возможно, тогда ее не будет так угнетать молчащий телефон.

Шейн не мог уснуть. Едва только он начинал соскальзывать в сон, волна острой боли безжалостно выталкивала его оттуда.

Шейн осторожно повернулся. Он нашел положение, где боль, гнездившаяся глубоко в паху, сделалась тупой и терпимой. Австралиец замер, боясь своими шевелениями разбудить жену. Но Росалита все равно проснулась. Шейн слышал ее усталое дыхание. Потом Росалита выбралась из постели, накинула тонкий халат и пошла в гостиную. Дверь за собой она не прикрыла, и темнота спальни отступила под напором яркого света.

Так продолжалось с того злосчастного обеда, когда Шейн вступился за избиваемого Билла. Почему-то Росалита называла его «твой дружок-неудачник, которого бросила красивая жена». Сколько раз Шейн ни пытался ей объяснить, филиппинка лишь скалила белые зубы.

Иногда боль пропадала, но ненадолго. Сон превратился в дрему урывками. Шейн перевернулся на спину и почти сполз с подушки, тихо бормоча проклятия. Никогда еще ему не было так страшно.